Психотура

Автор: Александр Глушков

Психология и психиатрия.

Науки явно разные, но сходу объяснить, чем именно они отличаются друг от друга, трудно. Нет, интуитивно мы ощущаем эту разницу, но проговорить ее пока не в состоянии, она должна быть вербализована, то есть переведена из смутных картинок и текстовых кусочков во что-то удобоваримое, в понятную и внятную речь.

Это касается не только этих терминов (психо-логия и -атрия), а любых терминов и любых смысловых конструкций, в самом общем виде, смысл, как таковой, появляется после обработки напильником любых попавшихся под руку знаний, чувств и эмоций. Какие материалы — такой и смысл.

Сначала придется сконцентрироваться: э-э-э...

Потом влезть в поисковик и набрать два термина...

Прочесть пяток первых попавшихся страничек...

Немного подумать и сформировать свое мнение... (нам всем это очень важно, формируйте скорее).

Ну, я все это проделал и готов поговорить о литературе:

Литература — это рассказ о человеке, о человечности и человечестве (опять-двадцать пять, живой человек не только тело, но и душа, и социальная функция).

Психиатрия — это наука о болезнях души (душа отдельно в человеке не существует, поэтому предметом рассмотрения будет не только сама душа, но и тело, и что-то среднее между ними: например, социальность человека).

Психология — это наука о состояниях души (опять же, отдельно души в живом человеке не обнаруживается, поэтому и душа, и тело, и функции, источником которых как обычно будет тело и душа).

Что такое состояние? Ну, понятно: наличие бабок, чувств, эмоций, труда, досуга, секса, моря, пляжа, солнца, грозовых туч, ветра, камина в шаговой доступности и вкусной еды в холодильнике...

Состояние определяется положением тела в пространстве: стоит, лежит или сидит, наличием чувств: страха и (или) радости, кипением эмоций (этих полно), присутствием мысли, отсутствием проблем и забот, глазами: закрытые или открытые, режимом: бодрствования, транса, сна и etc.

Если долго находиться в каком-то одном состоянии (обычно нас вышибает: мир не без добрых людей), оно легко становится привычным, а потом с той же легкостью превращается в болезненное, и в конце концов развивается в болезнь. Поэтому четко провести грань между предметом изучения психонаук сложно, динамика человеческого бытия мешает.

В самом общем виде, если вам уже не помогает улыбка любимого человека, деньги, яхта, суп с крендельками, крепкий черный кофе в маленькой фарфоровой чашечке, белый шум от текущей реки и звонок начальника на ваш телефон в субботу вечером, чтобы перейти из одного состояния в другое — это привычка. Если не помогает секс и ананасы в шампанском, не радует нежданное наследство от богатой европейской тетушки и любимый фильм уже не вызывает тех чувств, что когда-то были — ваше состояние уже болезненное, нужно к специалисту. На этом этапе подойдет и психолог, и психиатр. У людей, которые профессионально занимаются душой человека, есть весьма специфический взгляд на ваши проблемы.

Психиатр точно знает, что все люди душевнобольны, но ему важно понимать, когда случилось первое обострение, нужно обязательно установить, будет ли продолжение банкета и во что это, если не лечить радикально, в конечном итоге, весь этот праздник выльется.

Психологу же важно ваше состояние и готовность прорабатывать любую вашу проблему совместно с конкретно этим психологом.

Литература — это, чаще всего, попытка индивидуя выскочить из привычных рамок своего бытия и поделиться своим состоянием с окружающими. Разделенная на маленькие кусочки, проблема перестает быть проблемой одного и становится всего лишь легким неудобством для всех. Отсюда появление разных жанров в художественной литературе, состояния же разные, поэтому и делиться приходится тем, что есть, а не фантазиями, притянутыми за уши.

Авторам хочется комфорта или ощущений, которых нет, но которые были когда-то, что тот же комфорт, но больше головной, чем телесный. Мозг и душа отлично помнит времена, когда было зая.... как правило, зая была в юности, когда столы были большими и чтобы достать сахарницу, приходилось двигать стулья. Поэтому основными востребованными жанрами были, есть и будут: попаданцы, прогрессоры, бояре, аниманцы, женщины на грани, женщины за гранью, жесткое порно и легкая эротика. Ну и поэзия, как клубника на пирожке, для тех, кого все достало, но достало не так уж сильно.

Во время написания книжки автор должен как-то выходить из своего застойного состояния. Например, нет рядом любимого человека, секс есть только за бабло, которого и так немного, еда пресная, водка уже задолбала, да и печень что-то стала побаливать, нужно писать и все будет отлично, и без всяких психологов можно обойтись.

Отсюда такой повышенный спрос на молоденьких героев до двадцати. Но автор — хитрый, он понимает, что фиг у него получится достоверно описать такого героя, даже если он занимается йогой и умеет вспоминать по-настоящему. Поэтому, автор засовывает в гиперсекусального подростка вполне себе зрелую и опытную личность, и начинает творить магию. С ТФ сложно даже технарям по образованию.

Давайте представим, что вы закончили известный техвуз, а пока учились наваяли пару-тройку романов. Ну, какова вероятность, что эти романы ТФ? Ноль, даже если автор тот еще ботаник, поэтому ТФ удел состоявшихся авторов. У него все нормально с состояниями, отсутствует душевный разлад, есть профильное образование и желание сотворить тот мир, который возможен когда-то в будущем и чем-то мил самому автору.

БА — это модифицированная академка, желание поймать прошлогодний снег, вернуться в юность. Герой должен мучиться, пробиваться по жизни к высокогорным вершинам, если сразу его поместить в комфортные условия, то придется в следующей же главе угнетать героя по всякому, унижать его и нагибать до самого пола, тогда — да, роман будет интересен многим.

Тоже самое с романами спасающими СССР.

Умные засылают своих героев тьму веков, когда никто ничего не знает и не умеет, а герой с планшетом может изменить мир, но ничего не меняет, а просто устраивает свою жизнь в соответствии со своими возможностями. И это славно. Уже совсем скоро наступит то время, когда в любую. сколько-нибудь значимую, личность войдут два-три человека из нашего времени и можно будет выбирать пути развития страны и способствовать прогрессу во всем мире правильно, а не как обычно.

Если бы юность умела, если бы старость могла.

С авторами, пишущими в порно, все очень интересно. Они, как добросовестные гинекологи и в душе немножечко поэты, мешают лилии с первоцветами. Есть две разновидности: для пожилых людей, чтобы поддержать угасающую функцию и для молодых, чтобы сбросить избыточное напряжение. В первом случае напряжение нарастает долго, а потом выстреливает две-три сцены и наступает катарсис. Во втором много-много движухи со сменой партнера, пола, позы и настроения: быстро, модно, молодежно.

Таким образом, писать книги — дело заразное, важное и нужное, прежде всего авторам, чтобы не заболеть чем-то ненормальным. Но писать книги — это и очень ответственное дело, нужно правильно выбирать состояние, которым автор хочет поделиться с неизвестным ему читателем. Читатель тоже человек, ему не все состояния подходят, он тоже следит за своим самочувствием и не хочет болеть инфлюэнцей и страдать от депрессняка. Автор — это частично бытовой психолог и от части психотерапевт чувственных описаний. Будем жить, короче.

А здесь стихи. Они — просто так. Если не нужно, то и не открывайте. А кому нужно, я поделился, я — молодец, я — автор и няша.

Я сижу под зонтиком и чувствую, как выгорают,

Линии лба и ладоней,

Паучками сплетенная сеть,

Вижу край неба,

Тот, что все время тонет

За облаками,

Сбегающими во вне.

В озере топчут песок

Ноги в широких ластах,

Всплывают пузырьки воздуха

И воздух улиток скал.

И — кажется — этот мир почему-то создан,

Лишь для того,

кто все же Тебя искал.

И на встречу, друг другу с ревом бегут барханы

И бархат неба с шелком пустой волны

Сливается и рождает странный

Рисунок,

Окрашенный кровью заката

И нитями из слюны.

*

У м.

Как море остывает у черты.

На гребнях волн стремительные гнезда

И мусор слов.

Здесь, ласточки вычерпывают воздух

Стремительным движением и просто,

и ветер дует вдоль и поперек.

К нам прилетел из моря мотылек,

Как искра в брызгах выскобленных капель,

Как злой комар, как яркий огонек

Далекого жилья и белых цапель.

Но — звезды пахнут йодом бутылька,

И каждый бульк, в сиреневых разводах,

На три отскока камня — голыша,

Есть лужа меда, спрятанная в сотах.

И воздух прям и опрокинутый грибок,

Как ржавчина и лиственность железа

На море,

как продавленный песок

По форме опрокинутого тела

Приманивает к солнцу облака

И скатывает тени на песчинку.

И слышно, как рождается река,

Закручивая в чайнике чаинку

И чаек в линзе.

Линза — глубока

И синяя, и кит, и серебрянка,

И — движется, сбивая облака

И пену волн к подножию. Улыбка —

Невидима, но, кажется, что есть.

У моря,

У растения,

У камня.

У ласточки,

У мотылька, что здесь

Раскрашен белым в тишину и пятна.

*

Боковая линия спины.

Рыба легко залетает в чужие сети

Или парит над поверхностью каменных вод,

Хвостами, бриллиантовыми на две трети,

Облетает чешуей и укрепляет свод.

Рыба гниет с головы, потому что жабры —

Гоняют табачный дым, словно морскую взвесь,

А время течет и замирает — как-бы —

Там, далеко, и почему-то

здесь.

Рыбе — легко. У нее, как у птицы — крылья.

Вот и взлетает в небо, сбрасывая якоря,

Все серебро, всплывает и в небе — пыли,

Лишь плавники, что шевелятся и парят.

К пиву

идет орех. Эта соль на рыбе —

Мелкий песок на коже, что посуху облетел.

Из глубины, из всплывающей вверх подлодки,

Из волнения поглотившего море тел.

Пена — щекочет усы — и шуршит по гальке...

Тихо.

Трескается камыш,

уходящих в плавни -

В рыжих трусах и кепке — спасающийся гусем,

Главное — рыба, вплавленная сырками в камни,

Главное — цифры, интегрированные во все.

*

Рыба плавает по дну —

Антилопой.

Не всплывает

Кверху брюхом и...

Живет

за стеклом,

И — глазеет

рыбьим глазом и оком —

рот откроет и молчит,

только хвост шевелится.

Немного.

Ах, какие быстрые рыбы и их тени.

Ах, какие с позолотой всплывают дни —

Красноперые. Рассыпаются, обугливаясь, поленья -

Ошкуренные об замыслы

и пни.

***

Тон. Цвет. Запах. И вкус.

Рвусь. А ты — смотришь, как рвется.

Я на тебя не сержусь.

Солнце.

Солнце стоит высоко.

Ого. Может быть ненадолго.

Белые, как молоко,

Стекла.

Стекла. В упор — глаза.

Гроза. Может быть — чувства —

Темные образа.

Пусто.

Пусто, хоть в бубен бей.

Эй, я сказал — послушай:

Сердце стучит злей,

Сжатой рукой — в душу.

+50
206

0 комментариев, по

2 513 1 1 077
Наверх Вниз