Германия послевоенная.

Приветствую всех заглянувших! Продолжу выкладывать о жизни в сороковые глазами американцев. Сегодня предлагаю перевод 2 статей. Первая отрывки из книги. Вторая заметка о переезде семей к мужьям служащим в Германии. 1946.

                                                                                           *    *    *

                                                                          Американская Германия

Среди руин оккупационная армия изо всех сил пытается навести порядок в хаосе, оставленном нацистами 

Эти отрывки взяты из книги "Американская германия" (издана Random House, 3 доллара), первой книги американца о ходе американской оккупации и о жизни, которую американцы ведут в Германии. Она была написана Джулианом Бахом-младшим, младшим редактором LIFE, который, будучи лейтенантом армии, провел шесть месяцев в Германии после Войны. О этой книге военный министр Паттерсон говорит: “Это лучший отчет о том, что произошло после капитуляции”.

Сегодня по всей ЕВРОПЕ состояние любой нации можно наиболее быстро оценить, определив наличие и исправность ее велосипедов. Из-за нехватки бензина, автомобилей, чаще всего лошадей и повозок, лучший вид транспорта, на который может надеяться большинство европейцев, - это велосипед. С велосипедом мужчина может крутить педали на работу, он может навестить друзей. В самом реальном смысле он больше не привязан к ближайшему соседству, но снова свободен наслаждаться всем, что предлагает жизнь, хотя бы в пределах досягаемости педалей.

Во Франции, где велосипеды ценятся не только для передвижения, но и как опора, на которой сидят симпатичные девушки и демонстрируют свои ножки, велосипеды в почете. На черном рынке они стоят целых 220 долларов, ну, по крайней мере, есть цена. В Голландии, Дании и Бельгии цена примерно одинаковая. Но это интересный и показательный факт о Германии, что велосипеды бесценны. Нет никакой цены. За исключением украденных, их нельзя купить. Они могут быть приобретены только путем обмена. Стандартный обмен - десять фунтов жира или 600 сигарет за велосипед.

У ОБШАРПАННЫХ БРАНДЕНБУРГСКИХ ВОРОТ В РАЗРУШЕННОМ БЕРЛИНЕ ТОРГОВЦЫ С ЧЕРНОГО РЫНКА ПРЕДЛАГАЮТ СИГАРЕТЫ И БИНОКЛЬ В ОБМЕН НА ВЕЛОСИПЕД - ЛУЧШЕЕ СРЕДСТВО ПЕРЕДВИЖЕНИЯ, КОТОРОЕ НЕМЦЫ МОГУТ ПРИОБРЕСТИ СЕГОДНЯ

Германия в эпоху велосипедов была бы занимательным актом в Человеческой комедии, если бы обстановка не была такой унылой, а персонажи не такими опасными. То, что министерство иностранных дел Риббентропа должно лежать в руинах, является воплощением справедливости. Справедливо, что немецкая женщина сейчас наклоняется на опустошенной Вильгельмштрассе, где в течение нескольких поколений замышлялось мировое господство в ее интересах, и связывает вместе кусочки веток и палок. Но ценность развлечения теряется, когда вы внезапно осознаете, что в определенной степени будущая безопасность мира зависит от того, что произойдет с этой женщиной.

В пригороде Аахена вы наблюдаете за мальчиком, возможно, в возрасте 6 лет, который марширует взад и вперед по дороге каждый раз, когда проезжает грузовик союзников. Он думает, что ведет себя мило. Вы тоже так думаете, пока не вспомните, что, если его не отучат ходить гусиным(прусским) шагом, ваш сын, возможно, будет выполнять упражнения ближнего боя.

НЕМЕЦКИЙ РЕБЕНОК, все еще проникнутый национализмом, марширует по Аахену каждый раз, когда мимо проезжают войска союзников. Солдаты союзников не считают это милым.

На радиостанции сети Вооруженных сил в Берлине шесть немцев со степенями доктора философии и еще трое со степенями магистра теперь работают техниками за 10 центов в час. Очевидно, что они работают не ради денег — 80 центов в день, — а для того, чтобы заработать на порцию картофеля и хлеба. И все же по иронии судьбы именно они могли первыми усовершенствовать радар или помочь изобрести немецкую атомную бомбу.

Однако есть разница между чувством сочувствия и встречей лицом к лицу с фактами. Факты жизни в Германии мрачны. Теперь мы несем ответственность за то, чтобы понять их. По сути, они делают жизнь в Германии похожей на это:

ЕДА — Недалеко от Гамбурга, на болотистом участке земли, пожилой немец в деловом костюме берет свою трость и забивает утку до смерти.

ТОПЛИВО — Недалеко от Висбадена немец в комбинезоне пытается поднять кусок угля, упавший с проезжающего грузовика. Каждый раз, когда он выходит на главную магистраль, появляется джип или грузовик и оттесняет его назад. Наконец, с четвертой попытки, он хватает кусок угля и кладет его в карман.

ТРАНСПОРТ — Однажды днем на автобане к югу от Касселя произошло нелепое зрелище. На поросшей травой средней полосе стоял высокий пожилой немец в сюртуке, гетрах и шелковом цилиндре. Поскольку он был одет не совсем в соответствии с велосипедной эпохой, я подъехал и спросил его о назначении его снаряжения. Он объяснил, что направлялся в город, расположенный в нескольких милях отсюда. "Мой сын женится там сегодня вечером, и я пытаюсь добраться к нему”.

Немец в цилиндре, в фраке и гетрах, пытается поймать попутку на автобане возле Касселя, чтобы добраться до свадьбы своего сына за несколько миль отсюда.

Спазмы в немецком животе

НЕКОТОРЫЕ немцы голодают, миллионы страдают от недоедания, в то время как другие миллионы не голодают и не страдают. Причины, по которым существуют голод и недоедание, объясняются просто. В мирное время страна в целом была на 85% обеспечена продовольствием. Однако Западная Германия — или территория, в настоящее время включающая страны Северной Америки, Великобритании и Франции, — была самодостаточна лишь на 60-70%. Этот дефицит был восполнен за счет импорта, особенно поставок продовольствия из Восточной Германии, которая обычно производит на 15-20% больше продуктов питания, чем потребляют люди, живущие там. Другими словами, Восточная Германия - это единственный регион, производящий излишки продовольствия; единственный, в котором даже в обычное время люди сами себя кормят. Этот район сейчас находится в российской зоне или в польских руках. Оттуда в другие зоны Германии не было отправлено никакого количества продовольствия. Русские говорят, что в этом районе наблюдается дефицит продовольствия в результате немецкой политики выжженной земли и месяцев опустошительных боевых действий. Кроме того, у русских дома тоже нехватка продовольствия, вызванная немецкими вторжениями и оккупацией как Польши, так и СССР, а Красная Армия добывает продовольствие с земли. Таким образом, не произошло существенного перемещения продовольствия с обычно избыточного востока на вечно испытывающий недостаток запад.

В мирное время, с отличным транспортом и большим количеством угля для производства искусственных удобрений и новых сельскохозяйственных орудий, немцы, живущие в зоне США, могли бы приблизиться к тому, чтобы питаться сокращенным, но здоровым рационом. Но это не мир. Это последствия катастрофической войны. Транспорта и угля не хватает, и в зоне проживает еще 4 000 000 человек. Таким образом, как раз в тот момент, когда еды и транспорта стало меньше, чем когда-либо, нужно накормить больше ртов.

Есть много людей, которые сделали бы выбор между импортом продовольствия из-за пределов Германии и голодной смертью, позволив немцам голодать. Позиция, которую занимают эти люди, примерно такова. Единственный хороший немец - это мертвый немец. Голод убьет немцев. Поэтому пусть немцы голодают. Эта точка зрения, пожалуй, никогда не была выражена более резко, чем в письме, которое появилось в парижском издании New York Herald Tribune. В последнем абзаце говорилось:

"Забавно, что та же самая "жалость к немцам", которая привела к еще одной войне, не преподала американцам урока. Какое имеет значение, если 20 000 000 немцев умрут с голоду, будет ли истреблена их опасная гитлерюгенд и заменена другой европейской молодежью? Как сказал Клемансо: 20 000 000 немцев - это слишком много. Давайте скажем сейчас: 40 000 000 немцев - это слишком много, чтобы предотвратить новую войну”.

Но тот, кто приговаривает к смертной казни 40 000 000 человек, вряд ли принесет мир во всем мире. В День Победы, когда немцы сдались без всяких условий, было решено, что беспорядочные убийства немцев прекратились. Как только будет решено, что миллионы немцев больше не будут убиты, предполагается, что им будет позволено жить. На мой взгляд, это самый очевидный факт об американской Германии. Возможно, из-за того, что это так очевидно, многим людям также труднее всего принять это внезапно. Но такова неизбежная логика событий, и чем скорее этот факт будет принят, тем скорее мы скорректируем наше собственное мышление, чтобы мы могли создать Германию, о которой лидеры "Большой тройки" договорились в Потсдаме.

Ибо именно в Потсдаме было решено не только то, что немцы должны жить, но и как они должны жить и с какой целью. "Как” заключается в том, что они будут жить в условиях военной оккупации до тех пор, пока в будущем они не будут представлять никакой угрозы миру и сами будут способны вести демократический и мирный образ жизни. "Цель” состоит в том, чтобы заставить самих немцев захотеть жить в мире с остальным миром. Больше не выгодно изобретать новые способы их уничтожения.

Это особенно верно, если они хотят жить сегодня, чтобы когда-нибудь в будущем никогда не наступившие немецкие поколения могли восстановить свой моральный статус и воссоединиться с "семьей наций”. Голодание, каким бы медленным оно ни было, является одним из наименее вероятных методов достижения этой цели. Из голодных людей редко получаются хорошие демократы.

Таким образом, если немцы не хотят каждую зиму сталкиваться с голодом, продовольствие придется импортировать. Мы должны психологически подготовиться к принятию сурового факта, что, если мы сами не хотим быть немцами, мы несем ответственность за то, что происходит с этими людьми, которые находятся в наших руках. "Смотреть на этих немцев, - говорит американский офицер, - и в то же время читать страшилки о "голоде в Германии" вызывает озлобление. В конце концов, многие тысячи людей провели годы в концентрационных лагерях на диете из жидкого супа”. Конечно, они это сделали. Но до тех пор, пока мы, американцы, не будем готовы опуститься до морального уровня немцев и их концентрационных лагерей, у нас нет альтернативы, кроме как принять тот факт, что, управляя Германией, мы не управляем концентрационным лагерем. Мы считаем каждого немца в отдельности виновным в том, что он допустил существование концентрационных лагерей и в том, что они процветали, в то время как Европа страдала. Ответственность индивида за действия, совершенные им самим или от его имени, является основой, на которой построена западная цивилизация. Та же ответственность лежит и на нас — и на той части Германии, которой мы сейчас управляем.

Берлинский окурочный бизнес гудит

ПОСКОЛЬКУ пачка американских сигарет на черном рынке Берлина стоит 10 долларов, неудивительно, что выброшенные окурки также имеют ценность в Германии. Сбор, переработка и перепродажа этих окурков на самом деле является серьезной заботой для немцев.

Каждый вечер на радиостанции Вооруженных сил, которая называется ’Франкфурт", но находится в Хехсте, парикмахер, говорящий ’по-французски", будучи немцем, обычно отправлялся на уборку мусора, когда заканчивал подстригать волосы. Будучи мусорщиком, Фриц установил новый стандарт вежливости, который был источником постоянного веселья для капитана Фрэнка Данцига, бывшего начальника станции, который относился к Фрицу почти так же, как другие люди относятся к чрезмерно вежливому ребенку, которого они кормят конфетами, но которого им действительно хотелось бы отшлепать.

После того, как Фриц смел волосы с пола и положил ножницы и расческу в маленькую черную сумочку, которую носил с собой, он по-кошачьи двинулся в кабинет капитана. Поскольку капитан Данциг, как и все остальные на радио, всегда был начеку, вызывая на расстояние не менее 500 миль, Фриц на цыпочках подошел к его столу и вежливо замурлыкал "Перметтез". Этот сочный кусочек французской кухни стал настолько привычной вечерней закуской между капитаном Данцигом и Фрицем, что американец точно знал, что имел в виду немец. Поэтому он ответил "ууи", и Фриц принялся собирать все сигаретные окурки, которые попадались ему на глаза. После того, как он вытряхнул пепельницы, корзину для мусора и пошарил руками под ножками стола, он сложил окурки в маленькую жестяную коробку, которую он носил с собой для этой цели, и, сказав последнее "спасибо", на цыпочках вышел. Мгновение спустя в соседнем кабинете по коридору послышался безошибочно узнаваемый акцент Фрица, когда он промурлыкал: ”Перметтез".

ФРИЦ, ПАРИКМАХЕР, каждый вечер ищет выброшенные окурки у письменного стола капитана Данцига, бывшего руководителя американского радио Франкфурт.

Окурок сигареты по-немецки - это stummel. Штуммелинг для многих немцев является крупным бизнесом. Когда я говорю это, я не пытаюсь шутить. Коллекционирование окурков в Эпоху Велосипедов в Германии — очень серьезный способ заработать на жизнь, если вы немец.

Каждый окурок имеет определенную ценность, естественно, зависящую от его размера.

Выброшенная сигарета, которая не была сожжена, стоит 8 марок (80 центов). Если окурок сгорел наполовину, его стоимость снижается, но значительно: 1 марка или 10 центов. Самый маленький штуммель стоит 30 пфеннигов или 3 цента. В Берлине, в частности, организован бизнес по сбору и переработке этих окурков. Как выразился бы Variety: БЕРЛИНСКИЙ БЮТ-БИЗНЕС ГУДИТ. Школьники, работающие после уроков, собирают окурки для своих родителей или для комбината, на котором они работают. Дети иногда будут следовать за солдатом, курящим сигарету, в течение нескольких кварталов в надежде, что они смогут подобрать окурок. Однако самыми любимыми коллекционерами являются не дети и даже не работники метро, которые подметают пути и платформы в поисках окурков, а официанты в кафе, посещаемых союзными войсками. Исследование, серьезно проведенное в нескольких кафе на Курфюрстендамм, показало, что ни одна пепельница с окурком не оставалась на столе более 45 секунд, прежде чем официант убрал ее. Иногда операторы, у которых работают официанты, перепродают табак банками. Одна маленькая банка стоит до 120 марок (12 долларов). Один берлинский штуммельман, более сообразительный, чем остальные, на какое-то время получил еще более высокие цены, наклеив этикетки на банки.

На этикетках было написано: "Импортный американский табак”.

Ночь опускается на Германию

НАСТРОЕНИЕ Германии после поражения отражается на ночных привычках наших подданных. В летние месяцы они вяло сидели, редко разговаривая, по двое и по трое на скамейках в парках.

Зимой они вяло сидели дома. Дух смирения отражается в значительном увеличении числа предсказателей судьбы. "Все больше и больше людей, - говорит бургомистр, - отдают свою судьбу в руки гадалок. В Эрдинге молочник устроил себя гадалкой. В первый вечер у него было 70 клиентов”. Войска всех четырех оккупационных держав были поражены "покорностью населения — в соответствии с немецкой тенденцией скрести при поражении и запугивать при победе. Домовладельцы, которым приказано покинуть свои дома с уведомлением "от 3 до 48 часов", обязуются по мере возможности помочь своим завоевателям передвинуть мебель и извиниться за стену, треснувшую в результате взрыва бомбы, или за размороженный радиатор отопления из-за нехватки топлива для печи. Эти немцы, работающие слугами оккупантов, не могут сделать достаточно. Предполагается, что американские военнослужащие должны носить оружие на публике.

После Дня Победы и в течение нескольких недель так делали все. Затем, когда покорность туземцев стала очевидной, пистолеты и карабины были убраны на полку.

Теперь пистолеты и карабины снова достают. Наши субъекты, беспокойные и обиженные, начинают шевелиться. В Берлине, в частности, по ночам время от времени раздавались выстрелы (не все со стороны немцев). Несколько кафе, кинотеатров и водевиль "Ла Скала" открываются ближе к вечеру и закрываются к 9 или 10. Здесь есть два ночных клуба: "Фемина" и освещенный неоновыми огнями «Монте-Карло». Плата за вход составляет всего несколько центов, но бутылка коньяка в Монте-Карло стоит от 60 до 70 долларов в оккупационных марках. Это мало о чем говорит, потому что немцы, американцы и другие союзные солдаты, которые тратят эту сумму, могут вернуть ее в сделках на черном рынке на следующий день.

В "Фемине" есть тихое шоу на танцполе и хороший джаз-бэнд.

В основном это американские и британские офицеры и мужчины в одиночку или с медсестрами, Wacs (женская вспомогательная служба) или фрейлинами. У некоторых девушек всклокоченные волосы и серебристые лисы, обвивающие их шеи, но воображать, что «Фемина» - это новый Вавилон, значит упускать суть. Восемь МР поддерживают закон и порядок на месте, а "Фемина" закрывается в 9:30 вечера.

Семь девушек сидят на высоких табуретках за барной стойкой, "разливая” напитки, которые приходится заново открывать под микроскопом. Несколько глотков "Мокко-бренди" стоят 3,90 доллара. Коктейль "Клубничное вино" стоит 1,70 доллара. Это самый дешевый напиток в заведении.

Иногда после закрытия на темных, как смоль, улицах вокруг "Фемины" происходит небольшая незапланированная активность. Я знаю это, потому что в последний раз, когда я уезжал оттуда, немец, прятавшийся в темных развалинах, бросил камень в правое переднее стекло машины.

МСТИТЕЛЬНЫЙ немец, скрывающийся в развалинах ночного клуба "Фемина" в Берлине, швыряет камень в окно американской машины. Подобных эпизодов становится все больше.

Новые школы для очень мрачных "фрицев”

ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ полагать, что многие ныне здравствующие немцы "безнадежны”. Нет также сомнений в том, что среди 2 000 000 детей школьного возраста в американской Германии есть несколько очень мрачных "фрицев”.

Дети в замешательстве. Они обнаруживают, что цепляются за множество нацистских убеждений, которые им вдалбливали, и теперь виды деятельности, для которых, как они чувствовали, их готовили — служба в армии, руководство гитлерюгенд, нацистская политика — больше не существуют. Очевидно, что в течение нескольких школьных месяцев у военного правительства не было времени, работая с отобранными немецкими учителями и книгами, обратить детей к новому ряду идеалов и установок, более соответствующих реалиям немецкой жизни в эпоху велосипедов. Однако начало, положенное Отделом образования Военного правительства, было солидным. Первая земля была перевернута с целью подготовки немецких школьников к принятию демократических убеждений. Независимо от того, насколько пессимистично можно относиться к шансам подростков принять эту новую ориентацию, более желательно, чтобы они вернулись в школу, изучая не нацистские, хотя и несовершенные, тексты под руководством не нацистских учителей, худшей ошибкой которых в настоящее время является их безразличие, чем чтобы эти дети опасно слонялись по на улицах.

Цель, конечно, состоит в том, чтобы перестроить немецкую образовательную систему от котельной до высшего уровня, чтобы как можно быстрее демократически настроенные немецкие учителя приучали студентов к ценности более кооперативного образа жизни. Поскольку Германия была наименее сговорчивой из всех стран, задача стоит масштабная. Достижение этого является одной из главных целей оккупации. Если это удастся, немецкое мышление претерпит революцию до такой степени, что впервые за 80 лет немцы могут стать народом, способным жить в мире с остальным миром.

На этом длинном, не нанесенном на карту пути уже пройдены три вехи. Первая миля была трудным испытанием: быстро найти подходящие ненацистские тексты (но на немецком языке). Вторая миля была еще одним трудным шагом: вновь открыть школы к осени, хотя у американских педагогов были только летние месяцы для работы — и часто враждебность, с которой приходилось бороться. Третья миля тоже не была передышкой: вышвырнуть нацистских учителей и все еще иметь под рукой достаточно политически надежных учителей, чтобы проинструктировать классы, которые должны были начаться. Чтобы выполнить большую часть этого между Днем Победы и 1-ым октября - это рекорд, которым американцы должны гордиться.

“Новые" немецкие тексты, используемые в школах, далеки от совершенства. Поэтому немецких преподавателей поощряют писать новые и актуальные тексты с соответствующей демократической направленностью, и когда такие рукописи станут доступны, военное правительство планирует поручить местным властям Германии подготовить и распространить их.

Другой проблемой был поиск подходящих учителей для работы в этот же переходный период. лью неонацистские учителя существовали в Германии по прошествии двенадцати лет. Денацификация немецких школ к ноябрю привела к увольнению 70% всех бывших учителей в американской Германии.

Тем временем на книжных полках немецких домов и магазинов ‘появилось что—то новое - и многое другое было убрано.  "Майн Кампф" и любая другая нацистская книга и памфлет являются дословными. Домовладельцы могут владеть ими (мы обыскиваем дома в поисках огнестрельного оружия, но не книг), но книжные магазины не могут больше продавать их, а библиотеки не могут больше иметь их. Поскольку нацистское влияние окрасило почти все области мысли, почти каждая книга, брошюра, журнал, пьеса, фильм, газета и трактат, напечатанные в Германии в течение 12 лет, должны были быть запрещены.

В результате книжные магазины наполовину пусты, а книготорговцы рыщут по чердакам в поисках классики, подлинно научных трактатов, атласов, альманахов и даже кулинарных книг. Авторы, ранее запрещенные к публикации, теперь являются бестселлерами: Томас Манн, Джек Лондон, Теодор Драйзер.

В целом, работы 2200 авторов, не обязательно нацистов, были запрещены. Аналогичным образом в области музыки запрещены все немецкие маршевые песни, нацистский «Хорст Вессель» и "Дозор на Рейне", а произведения композиторов, ранее находившихся под запретом, таких как Мендельсон, Чайковский, Оффенбах и Шостакович, теперь в моде.

В конечном счете книгоиздательство претерпит тот же переход, что и пресса, с условным лицензированием достаточного количества немецких издательств, чтобы предоставить немцам новые материалы для чтения. Несколько церковных групп получили лицензию на публикацию Библий и катехизисов, а первая условная лицензия на публикацию нерелигиозных материалов была выдана гейдельбергскому издателю, чьи антинацистские корни неоспоримы. Его первые названия - переводы эссе Эмерсона, автобиография Франклина и "Золотой жук" Эдгара По.

Правосудие до волоска

В американских войсках фрейлейн называют ”ферлинами" или "братьями”. Мужчина, выходя на улицу, говорит своим соседям по комнате: "Я собираюсь побрататься”. О количестве мужчин, впавших в привычку "брататься”, можно только догадываться. По моей собственной оценке, основанной на шестимесячных поездках по Германии, 60% мужчин в одних подразделениях и 10% мужчин в других подразделениях общаются по-братски.

От своих бойфрендов-янки девочки нахватались дополнительной еды, сигарет, нескольких внебрачных детей и все большего количества сленга. Девушка, с которой американцы общаются, скорее всего, посмотрит на снежную погоду и скажите: "Она суровая". Если ее разыграть, она может ответить знакомым "Выпрямись там, пилот, и веди ее вправо”. Братание, отнюдь не ставшее мертвой проблемой, сегодня является более сложным, чем когда-либо. Это связано с появлением на сцене немецкого самца. Прошлым летом молодые немецкие мужчины в основном сидели взаперти в качестве военнопленных. Но теперь они возвращаются к мирной жизни, и им не нравится видеть, как их девушки общаются с их завоевателями. Их гнев вымещается главным образом на девочках, некоторые из которых были избиты своими соотечественниками, или  получали угрозы, или им обрили головы. Типичный антифратернизационный плакат, адресованный "НЕМЕЦКИМ ЖЕНЩИНАМ!" и расклеенный за одну ночь мальчиками в возрасте 12 лет, гласил:

 То, что делают немецкие женщины и девочки, заставляет мужчину плакать, а не смеяться.

Только одна плитка шоколада или один кусочек жевательной резинки дают ей прозвище немецкой шлюхи...

Когда такая женщина должна желать немецкого мужчину,

Она должна отправиться в ад.

Дьявол не хочет таких созданий и будет

Бросать их в навоз, думая:

"Грязь принадлежит грязи".

Здесь на карту поставлено нечто большее, чем просто вопрос о том, как немцы реагируют на вид американцев с немецкими девушками. Важность была точно выражена девушкой, чье имя появилось на плакате, и которая позже сказала мне: "Парень, который создал этот плакат, должно быть, был великим нацистом, возможно, брошенным мужчиной или женатым парнем.

В любом случае, он не осознал, что времена изменились."В том-то и дело. Степень, в которой немецкие мужчины принимают "братство”, является термометром, который показывает, в какой степени они принимают поражение, сдерживают свою национальную гордость и с нетерпением ожидают нового и более благоприятного образа жизни. Очевидно, что вид немецкой женщины с американским завоевателем приводит в ярость ’неразвитого" немца больше, чем немца, который стремится сотрудничать с нами.

На карту также поставлено демократическое право, имеющее определенное значение.

Какой бы грязной ни была любовь из-за плитки шоколада и коробки ирисок с содовой, она олицетворяет право двух человеческих существ свободно выбирать себе партнеров. Эта неотъемлемая демократическая свобода, пожалуй, никогда не была выражена более точно, чем бывшим юристом, капитаном Резерфордом, который служил в качестве сотрудника юридической службы США в Гейдельберге. Именно под именем капитана Резерфорда в американской Германии состоялся первый судебный процесс над молодым немецким мальчиком, обвиняемым в том, что он подстриг волосы братающейся "ферлине”. Обвиняемому было 20 лет; его только что выписали из камеры для заключенных, и он стоял на железнодорожной станции в Гейдельберге, наблюдая, как фрейлейн и ее сестра разговаривают с GI. Пока он наблюдал, его негодование росло. Когда американец ушел, он бросился к фрейлейн, схватил ее и маникюрными ножницами начал состригать ей волосы. Ее сестра, перепуганная, выбежала со станции, чтобы позвать американских военных полицейских. Тем временем, возможно, смущенный криками своей сопротивляющейся жертвы, молодой бывший солдат перестал стричь волосы девушки в таком общественном месте и вместо этого дал ей десять минут, чтобы пойти и отрезать их самой. Прежде чем она смогла либо поддаться его угрозе, либо продолжить игнорировать ее, сестра вернулась с полицейскими, и немец был арестован.

Капитан Резерфорд выслушал эти показания. Затем он повернулся к стоящему перед ним обвиняемому и тихим голосом вынес решение по первому делу такого рода, которое рассматривалось в американской Германии. "Мы, американцы, - сказал ли, - считаем, что каждый человек имеет право сам выбирать себе партнеров. Схватив эту девушку, а затем отрезав часть ее волос и приказав ей отрезать остальные, вы пытались отнять у нее эту свободу. "Честно говоря, решая сейчас, как тебя наказать, я не имею права руководствоваться своими желаниями. Но я придерживаюсь мнения, что если бы ваш план удался, эта девушка сегодня была бы безволосой. Поэтому я спросил нескольких ваших соотечественниц-немок, сколько времени им потребовалось бы, чтобы отрастить волосы, если бы их головы были обриты наголо. Ответы, которые они давали, в среднем сводились к девяти месяцам. Поэтому я приговариваю вас к тюремному заключению на девять месяцев".

Немцы глазами GI

РЕАКЦИЯ наших войск на Германию ясна и определенна.

Большинство не любит фрицев. Но они предпочитают их многим европейцам, которых они встречали. Предпочтение предполагает, что некоторые другие люди вовлечены во вред. Эти люди, к сожалению, в основном французы. Таким образом, реакцию GI на Германию можно выразить так: ему нравится Германия, потому что ему не нравится Франция.

Чтобы понять это, необходимо помнить, что Джи-Ай верит в то, что он видит. Он не ’интеллектуал”. Он не "аналитик”. Если он чувствует себя некомфортно и обнаруживает, что испытывает это чувство, находясь во Франции, он вымещает его на французах. Он не спрашивает, почему и "справедлива ли его реакция”. Когда он чувствует себя комфортно и обнаруживает, что чувствует себя лучше в месте под названием Германия, он записывает это на счет фрицев. Он не спрашивает, имеют ли удобства Германии какое-либо отношение к неудобствам Франции.

Большинство американцев, которые были размещены в Германии в течение прошлого года, сначала сражались или были размещены в Бельгии и Франции. Если не считать Парижа и центров отдыха на Ривьере, большинству солдат Франция вообще не нравилась. Особенно в восточной Франции, где из-за немцев ведутся войны, большинство деревень неблагоприятно сравниваются с Табачной дорогой. Это была война. Но для среднестатистического ГИ это тоже была "Франция”. "40 и 8” были французскими. Грязь была "французской”. Дождь был "французским”. Все, во что он верил, было тем, что он видел, все, что он видел, было бесспорно "французским”, и ему это не нравилось.

Таким образом, когда GI попал в Германию, что он увидел и как отреагировал? Он увидел страну, которая, по сравнению с его представлением о Франции, была "безукоризненной”. Он нашел людей, живущих в руинах, но изо всех сил пытающихся казаться чистыми. Он сам переехал в самые лучшие дома и квартиры. Он выбрался из грязи, которая ассоциировалась у него с Францией, и оказался в чистой постели, которая сразу же ассоциировалась у него с Германией. Он почувствовал меньше запаха навоза в сельской местности и обнаружил больше тротуаров в городах. Поскольку самая высокая похвала, которую большинство американцев готовы дать чему-либо иностранному, - это "Это чисто!”, он был удивлен и доволен состоянием дел в Германии.

Сидя за чашкой кофе (и жалуясь на то, что британцы засиживаются за своим чаем), американец в Германии мог бы также поразмышлять о "трудолюбии” местных жителей. То, что немцы любят работать даже больше, чем мы, - это явление, которое поразило всех. Швабра в руке, Брунгильда довольна. Лопата в руке, Зигфрид, если и не доволен, то, по крайней мере, больше не одинок. Американцы, которым нравится тяжелая работа, склонны уважать еще более трудолюбивых немцев.

Наконец, в тевтонском языке есть "сдержанность”, которая нравится многим американцам, потому что она параллельна их собственной. В отличие от французов, немцы не возбудимы (за исключением тех случаев, когда они взрывают цивилизованный мир). Они также не кричат и не визжат (за исключением тех случаев, когда Гитлер приказывает им это). Кроме того, солдаты с "фарлинами” иногда получают резкое "нет”. "Это, - говорят некоторые мужчины, - заставляет нас уважать фрейлейн больше, чем ”мадам-мамзель". "Возможно, поскольку новые и зеленые замены прибывают прямо из Штатов, Германия им понравится меньше. Обычно беспокоит то, что эти войска, никогда "не видевшие войны”, будут еще более общительными с немцами. Но поскольку эти войска будут выдвигаться прямо из чистых ванных комнат Америки, бульваров и освещенных неоном закусочных для гамбургеров, я подозреваю, что им вообще не понравится Германия или немцы. Ибо сравнение в их сознании будет не между Германией и Францией, а между Германией и США, и в этом сравнении никогда не должно быть страха.

Лес из деревьев

Американцы, оккупирующие Германию, обладают всеми слабостями американцев повсюду — но также и всеми сильными сторонами. Это одни и те же люди, и в верхних скобках много одних и тех же лиц, которые выиграли свою долю войны и не намерены терять свою долю мира. В течение одного года, работая с нуля, в море руин, во вражеской стране, с незнакомым языком и руководствуясь только неудачей 1918-1933 годов, эти американцы предотвратили массовый голод, эпидемии и серьезные беспорядки. Они вновь открыли школы и, по возможности, навели некоторый порядок в промышленном хаосе. Они в огромной степени денацифицировали американскую Германию, чему способствовал сильный ветер критики; дали немецкому сельскому хозяйству прочную основу для будущих урожаев; охраняли, сортировали и начали возвращать крупнейшую в истории путаницу произведений искусства и сокровищ; руководили началом местных, окружных и провинциальных самоуправление; вновь ввел более высокий уровень правосудия и более свободную прессу, чем немцы знали в течение длительного времени; и, несмотря на критику (иногда оправданную), вернули 5 451 000 перемещенных лиц на их собственные границы. Это число, составляющее пять шестых от общего числа DPS, было возвращено в течение пяти месяцев после Дня победы. Это было на шесть месяцев раньше самого оптимистичного графика. Многое еще предстоит сделать. Но всегда полезно помнить, что после 1919 года Гитлеру потребовалось 14 лет, чтобы посадить дерево нацизма в Германии, что после 1939 года союзному миру потребовалось шесть лет, чтобы срубить его, и что теперь потребуется еще больше времени, чтобы выкопать корни.

Life_1946-05-13

                                                                                            *    *    *

                                                                                  ЖЕНЫ В ГЕРМАНИИС УКРАШЕННОГО ЦВЕТАМИ ОКНА В АРМЕЙСКОМ ПОЕЗДЕ США АМЕРИКАНСКИЕ МАТЬ И  ДОЧЬ ОБМЕНИВАЮТСЯ ВЗГЛЯДАМИ С ПЕРЕМЕЩЕННЫМИ НЕМЦАМИ, ЕДУЩИМИ В ТОВАРНЫХ  ВАГОНАХ

Американские семьи радостно воссоединяются на глазах у угрюмых немцев

Первые 343 из 30 000 американских жен и детей, которые должны были присоединиться к своим мужьям-армейцам в Германии в этом году, сошли на берег в Бремерхафене в прошлом месяце. Их приветствовали радостными возгласами, рукопожатием, букетами роз, кофе и пончиками. Когда они путешествовали по Германии в номерах первого класса, их встречали более мрачные вещи - вид разрушенной страны и любопытные, часто обиженные взгляды обедневших немцев. Каждая счастливо воссоединившаяся американская семья удобно устроилась в неповрежденном доме, в котором был по крайней мере один немецкий слуга, предоставленный армией. В отличие от среднестатистического немецкого рациона в 1275 калорий в день, американским семьям разрешили покупать армейскую еду, чтобы их рацион составлял 3000 калорий в день. Главным беспокойством жен было то, разрешать ли их детям играть с немецкими детьми.

НЕМЕЦКИЕ ШКОЛЬНИКИ С НЕДОУМЕНИЕМ СМОТРЯТ НА ФРЕДДИ И МАРСИЮ ПАТРИК ИЗ ХИЛЛЕРА из ШТАТА ПЕНСИЛЬВАНИЯ, КОТОРЫЕ ТОЛЬКО ЧТО ПЕРЕЕХАЛИ В СВОЙ НОВЫЙ ДОМ В БЕРЛИНЕ

Хорошенькая ДЖИН ГРИВЗ, жена из Вест-Пойнтера, получает букетик роз от девушки из Красного Креста при приземлении. Большинство женщин, это жены полевых офицеров.

В БЕРЛИНСКОМ САДУ немецкая домработница переданная в распоряжение армии,  заботится о детях миссис Патрик. Подполковник Фрэнсис Х. Патрик работает, пока миссис Патрик пишет свое первое письмо домой. Домохозяйку устроили в отдел гражданской цензуры в Берлине, где она осуществляла цензуру немецкой гражданской почты.

Этот ребенок, соответственно, заразился немецкой КОРЬЮ на корабле, и его везут в ожидающую машину скорой помощи. Только один ребенок заболел во время поездки.

Life_1946-05-27

Продолжение следует.