Мы такие, или жизнь такая? Ответ Сергею Расту

Намедни Сергей Раст опубликовал пост «Тренды разрушают идентичность». И с ним я бы хотел несколько поспорить. Не в основополагающих установках, здесь мы с Сергеем во многом единомышленники. Скорее в паре нюансов, которые могут показаться незначительными, но, если задуматься, взгляд на проблему кардинально меняют. 

Я согласен с Сергеем в главном — в том, что нынешней фантастико-приключенческой сетературе свойственно явление, в экономике именуемое «голландской болезнью». Проявляется оно в том, что коммерчески рентабельна только очень ограниченная номенклатура родственных жанров, котируемая проблематика которых сводится к одной единственной на всех теме. И я тем более согласен с тем, что это губительно сказывается на всём, что не влезает в прокрустово ложе негласного стандарта коммерчески успешной серии книг — да и по тому, что влезает, тоже бьёт, хоть и опосредованно, но неслабо. 

Но я не согласен с возложением ответственности за такое положение дел на обезличенные тренды. И так как читатель здесь повинен быть не может, поскольку заведомо никому ничего не должен, а само как-нибудь накосячиться оно уж точно никак не могло, то вариант остаëтся только один: дело в авторах. 

Предполагается, что невысказанный, но угадываемый читательский социальный заказ на приключенческую фантастику нынешнего призыва сводится в общих чертах к чему-то в модном суб-жанре (боярка, АИ, итд), чтобы было легкоусвояемо по языку, чтобы было доступно для понимания без философских замудрëностей и чтобы прода была частая и регулярная. Это сильно упрощëнно, конечно, так-то список и дополнить можно, и по формулировке и толкованию каждого пункта поспорить. Но не будем. Примем его таким, во-первых, для простоты и наглядности, а во-вторых потому, что по распространëнному мнению эти пункты и представляют собой четвëрку апокалиптических пони сетературы. 

Выполнимо ли всë это без скатывания в нечто бездушно-эксплуатационное? Мой ответ — да, выполнимо. Но непросто. 

Ведь жанр — это не мешок с обязательными к использованию клише. Жанр — это сочетание характерного антуража с характерной проблематикой, которые, к тому же, могут пониматься достаточно широко. Антураж улавливается легко, но чтобы даже просто вычленить проблематику, не говоря уже о том, чтобы высказать в её рамках что-то своë, уже приходится понапрягать мозги. Но оно как правило того стоит. 

Простой язык — это не синоним корявого. Напротив, это одна из высших ступеней мастерства, когда простым предложением без шибко умных словей и гроздьев деепричастных оборотов непринуждённо доносятся и действие, и мысль, и настроение. Но это — ещё и очень некислый вызов навыкам автора. 

Касательно простоты смыслов — так необязательно же кидаться в крайности,или разгоняя философский угар, или низводя всё до первобытных инстинктов. Все самые лучшие истории, как одна, доносят истины не то что простые и понятные, а вовсе даже банальные до жути. Такие, что озвучь их прямым текстом — и начнëт скулы сводить от их тривиальности. Их просто нелегко правдоподобно попробовать на прочность с разных сторон, для этого интеллектуальное усилие и психологическая зрелость потребны. 

И, наконец, по части быстрого и регулярного продогонства. Методик тайм-менеджмента и огранизации труда, включая созидательно-творческий, изобретено предостаточно. Многие из них даже действенные. Освоить их, конечно, тоже немалый труд. Да и необходимости впахивать ни одна из них не отменяет, так как те из них, которые работают — они не про расслабиться, а про обойти противоречие между «быстро» и «качественно». Но не того ли надо? 

Разумеется, я не возвожу в абсолют перечисленные подходы строго в том виде, в котором я их здесь изложил. На практике ещё хорошо подумать надо, как здесь что применить (тоже труд, кстати). Но здесь я и не ставил перед собой задачи выложить готовые рецепты, только показать, что они в принципе возможны. А это, в свою очередь, означает, что тренд, можно сказать, приглашал к очень и очень нехилой модернизации писательского инструментария, вкупе с конкретным таким вызовом способностям. 

Но этого не случилось. Вместо этого случились две банальные вещи: лень и страх. 

Да, странно звучит про лень в адрес нынешних писателей, поскольку они же пашут, как папы карлы, клепая проду. Но здесь как со скупым, что платит дважды: тому, кто заленился вначале, приходится арбайтен по-стахановски потом, чтобы наверстать. К тому же, лень разная бывает. Здесь скорее лень когнитивная: когда лениво поинтересоваться, разобраться и освоить. 

А со страхом проще. Страшно отклоняться сверх меры от хоженой-перехоженной тропы, вдруг придëшь не туда, куда хотел. 

Но это уже лирика. А если по сути — не в тренде дело. Совсем не в тренде. 

P.S.: Отдаю себе отчёт, что написанное многим может не понравиться. Но готов к этому. Могу даже заранее описать, в каком спектре будут реакции:

1. Отрицание («всё не так, ты ничего не понимаешь»);

2. Гнев («ты тупой бесталанный лузер, завистник и хейтер, тебя никто не читает и не будет читать»);

3. Торг («да, есть такое, но надо с чего-то начинать, набрать аудиторию, прежде чем искусство по-взрослому двигать»);

4. Депрессия («всё так, но писателю иначе не выжить, литература же мертва»). 

А вот как может выглядеть принятие — ума не приложу, ибо никогда не видел. Наверное, крепко удивлюсь, когда такое случится. Но без иллюзий, это точно будет не здесь в комментариях.