Битва за Выступ. Шанс для рейха или авантюра Гитлера?

Арденнское сражение 1944 года является одним из самых известных событий Второй Мировой войны на Западном фронте. Ему посвящено множество серьезных исследований, а также фильмов и даже песен, включая известную группы «Сабатон».  Но все же до сих пор у многих нет четкого мнения – могло ли это наступление закончиться успехом?

« Мы направляемся к морю, ты там никогда не был»(с)Достучаться до небес.

«...только наступление лётной погоды спасло союзников от захвата переправ через Маас и от прорыва передовых групп LSSAH в Антверпен» комментарий читателя.

Замысел фюрера германской нации и впрямь был довольно масштабный. Удар двух танковых армий – 6-й СС Зеппа Дитриха и 5-й «обычной» Хассо фон Мантейфеля проломить «хлипкий заборчик» обороны союзников и отрезать 21-ю группу армий британского фельдмаршала Монтгомери от американцев. Главным же призом должен был стать Антверпен – крупнейший порт, через который шло снабжение союзных войск в Бельгии и Голландии.

Правда, рисовать стрелочки на картах было значительно проще, чем организовать наступление в реальности. Благодаря летним катастрофическим разгромам1944 года  с мощными ударными кулаками у рейха было не очень. А с их снабжением – еще хуже. Как заметили по этому поводу в одном их обсуждений: «у немцев имелись танки без горючего, грузовики без колес и интенданты без совести».

Одного взгляда на карту вполне хватало, что понять – в сентябре 44-ого в Германии «все были равны, но некоторые – равнее».  Главную задачу – прорыв к Антверпену – должны были выполнить эсэсовцы Зеппа Дитриха. Танкисты Мантойфеля должны были прикрыть их от удара с юга, а их действия, в свою очередь, должна была обеспечить 7-я армия Бранденбергера.  Геринг в очередной раз пообещал наступавшим поддержку с воздуха, но на Западном фронте верить в эти сказки давно разучились. Да и вообще нелетная погода была одна из основ операции, получившей громогласное название «Вахта на Рейне». Все требовалось провернуть как можно быстрее, пока не пришел союзнический военно-воздушный лесник. Что касается нехватки топлива, то её планировалось восполнить за счет… складов союзников в районе Льежа и Намюра. Вопрос, как быть, если там найдется один толковый сержант с коробком спичек, фюреру не стали задавать из врожденной немецкой деликатности.

Крекс-фекс-пекс, следите за руками.

Взамен люфтваффе в этот раз волшебной палочкой для немцев должна была стать 150-я танковая бригада. Создание этого подразделения было личной идеей Отто Скорцени. Оберштурмбаннфюрер недавно выкрал из-под носа итальянцев Муссолини, по поводу чего считался если не чудотворцем, то вполне умелым фокусником. По замыслу Скорцени его диверсанты в американской форме и на трофейной технике должны были двигаться впереди наступавших немецких частей, захватывать мосты, резать связь, отдавать ложные приказы – в общем, все то же, что делал «бранденбург-800» в ходе нападения на СССР, но теперь «по-нашему, по-эсэсовски».  

Сам Скорцени в своих мемуарах оставил довольно подробное и красочное описание этой собранной «веником с пола» танковой бригады.  Вкратце это можно изложить как: «ничего не дали, а то что дали, сломалось, боеприпасы к трофейному оружию взорвались, из американской формы нашли один свитер для меня, шеф, усе пропало». Не приходится удивляться, что в таких условиях горе-диверсанты практически ничего не добились и в большинстве своем вообще не переходили линию фронта, а тащились в эсэсовском обозе. В итоге уже через несколько дней их бросили в атаку на городок Мальмеди как обычную часть. Удивительно скорее другое – до сих пор в интернете (в основном в рунете) ходят легенды, как головорезы Скорцени в Арденнах почти победили в одиночку всю союзную армию и даже убили целого двойника Эйзенхауэра.

По сути главным достижением немцем можно считать скрытное сосредоточение для наступления. Тут в их пользу сыграл фактор «легко обмануть того, кто сам рад обмануться». Союзные командиры привыкли рассматривать Арденны как второстепенный участок и даже запросы тамошнего командования на воздушную разведку имели низкий приоритет. При этом авиаразведка даже в ухудшившуюся осеннюю погоду смогла зафиксировать часть перебросок немецких танковых частей, но не смогли правильно выбрать места их разгрузки – куда более логичным в тот момент выглядело соображение, что немцы будут усиливать участки фронта севернее Арденн, в районе Аахена. Выглядело… до самого вечера 15 декабря.

Мы начинаем «вахт ам рейн» Почему? Для чего?

Американская 99-я пехотная дивизия генерал-майора Уолтера Лауэра прибыла в Европу в ноябре 1944 года и была направлена для получения опыта на тихий участок фронта.  Опыта уже в первые сутки немецкого наступления они получили более чем достаточно – именно через позиции полков 99-й проходили маршруты наступления танковых дивизий 6-й ТА СС – 1-й и 12-й.  Планов у немцев было «громадье» – никто не мог сказать точно, сколько времени тучи на небе будут прикрывать наступавших от орд англо-американских воздушных стервятников, поэтому на прорыв обороны отводился день, а к четвертым суткам наступления части Зеппа Дитриха должны были уже брать мосты на Маасе.

По всем «канонам жанра» эсэсовские танки должны были бы намотать неопытных американцев на гусеницы в первые же часы, если не минуты наступления, но… они сумели найти 99-й «достойного» противника. Им показалось логичным, что драгоценные танки надо было поберечь, как и горючее в их баках – например, в 12-й тд СС перед наступлением «нацедили» всего по сотне литров на танк. К тому же, «По правилам» прорывать оборону противника должны были пехотные части, в лучшем случае, подпираемые менее ценными самоходкам. 

277-я немецкая фольксгренадерская дивизия начала формироваться в конце августа 1944 года в Венгрии «из остатков разбитой 227-й пехотной дивизии». Поскольку 227-я пд сгинула в фалезском котле, «остатков» было не много и  вообще к моменту начала наступления дивизия по численности вдвое уступала засевшим в окопах американцам.  К тому же, боясь насторожить противника, немцы не проводили на этом участке серьезной разведки. В итоге первый, самый мощный удар артподготовки по большей части пришелся в пустоту. Затем в атаку при свете прожекторов (привет, маршал Жуков!) пошла немецкая пехота.

В следующие несколько часов фольксгренадеры очень остро ощутили, что значит ходить в атаку на неподавленные пулеметы, да еще под минометно-артиллерийским обстрелом. К полудню позиции 99-й все еще не были прорваны.

В этих условиях командование 1-ого танкового корпуса СС повело себя ровно так же, как советские генералы, приказав 12-й тд СС прорвать фронт самостоятельно.  По цепочке вниз приказ дошел до 1-го батальона 25-го панцергренадерского полка СС. Дальнейшие описание немцев и американцев очень разнятся. По мнению вторых им удалось огнем артиллерии отсечь пехоту от самоходок, а затем на немецкую бронетехнику набежали злые джи-ай с базуками наперевес. По мнению немцев, первый контакт с противником они получили в виде трех солдат, при виде самоходок сразу бросивших оружие и сдавшихся. Дальше батальон наступал без особых проблем и к вечеру вышел к развилке у деревни Кринкельт, где захватил несколько грузовиков. Проблемой стало то, что «пехота за танками не пошла» и когда в ночь на 17-е американцы попытались окружить прорвавшийся батальон, эсэсовцы сочли за лучшее отступить к основным силам.

Что касается боевой группы Йоахима Пайпера из 1-й тд СС, то большую часть первого дня наступления она провела в дорожной пробке, созданной выдвигавшимися к фронту частями.

В итоге «успехи» 6-й ТА СС за первые оказались настолько далеки от первоначальных планов, что к вечеру 16-ого декабря американский командующий Эйзенхауэр продолжал считать, что в полосе 99-й произошло лишь незначительное вклинение, а большинство атак успешно отражены.

Просочились…

Куда больших успехов добились в первый день на участке «обычной» 5-й ТА. В отличие от эсэсовцев,  Хассо фон Мантойфель более адекватно оценил возможности своих частей и систему обороны американцев, приказав сформировать в дивизиях по одному штурмовому батальону из наиболее опытных солдат, а артиллерии не только выбросить кучу снарядов «в ту сторону», но и прицельным огнем поддерживать наступающие части. В результате на его участке оборона американских дивизий, в первую очередь, 106-й пехотной -- была прорвана на широком фронте.  Впереди шла 2-я танковая дивизия Мейнрада фон Лаукерта, к началу наступления имевшая 27 «четверок», 58 «пантер» и 48 самоходок. Правда, дивизии не хватило БТР, поэтому один батальон панцер-гренадеров был посажен на велосипеды – догнать наступающие части по декабрьской грязи они так и не сумели.

Фактически обе стороны в полной мере пожинали плоды решения фюрера наступать именно в Арденнах. Хотя, конечно, на полноценные горы бельгийские Арденны «не тянули», это весьма неровная местность, с перепадами высот в несколько сот метров и слабо развитой дорожной сетью. Даже в нашем 21 веке поездка в тех местах с одной стороны напоминает американские горки, с другой – качество дорожного покрытия местами вызывает сильный приступ ностальгии у жителей российской глубинки, а с третьей – периодически встречающиеся таблички с направлением на город Huy наводят на мысль, что вас сюда не зря послали.

В результате с одной стороны фронта немцы по нескольким дорогам пытались протолкнуть свои ударные части через тылы более передовых подразделений, а с другой – выдвигающиеся из тыла подкрепления союзников кое-как проталкивались через толпы отступающих. Особую прелесть происходящему добавлял тот факт, что большинство мостов на этом участке фронта… взорвали при отступлении сами же немцы, а союзники просто не успели заняться их восстановлением.

Тем не менее, у Мантойфеля также были проблемы. Одним из важных узловых пунктов на его участке являлся небольшой бельгийский городок Сен-Вит – его захват обеспечивал не только фланг 5-й ТА, но и взаимодействие с эсэсовцами. Однако в первый день наступления фольксгренадерские дивизии попросту не дошли до Сен-Вита – сопротивление опорных пунктов американской 106-й дивизии длилось куда больше ожидаемого, а быстро наступать вне дорог фольксгрендеры не умели. В чем-то ситуация напоминала контрнаступление Красной Армии зимой 41-42, когда для любая занятая противником деревушка становилась серьезной преградой для пехоты.  Вдобавок, хотя из-за нелетной погоды авиация союзников была практически выключена из боя, оказалось, что американская артиллерия тоже умеет в точные и мощные огневые налеты. 

Для усиления наступавших на Сен-Вит частей Модель выделил 5-й ТА Бригаду сопровождения фюрера (Führerbegleitbrigade). Американское командование тоже быстро и правильно оценило значение Сен-Вита, направив для поддержки оборонявшего город 424-ого пехотного полка подразделения 7-й и 9-й бронетанковых дивизий, а главное – сумев организовать оперативный подвоз боеприпасов к артиллерийским частям. По первоначальным планам немцев, Сен-Вит планировалось захватить 17 декабря, реально им удалось выдавить американцев лишь 21-ого, понеся большие потери и напрочь выбившись из собственного графика наступления. Впрочем, основные проблемы у Мантойфеля были еще впереди.

Бастонские орешки.

Закрывать образовавшуюся на фронте брешь требовалось не только в районе Сен-Вита. На рассвете 17 декабря в штабе Эйзенхауэра раздумывали над вопросом, где лучше задействовать свой последний на тот момент крупный резерв – две дивизии 18-ого воздушно-десантного корпуса. Внимание помощника начштаба генерал-майора Уайтли привлек один бельгийский городок в восточных Арденнах, у границы с Люксембургом.

– Думаю, надо расположить их там. Этот городок имеет лучшую дорожную сеть в этом районе.

Удачнее других оказалась расположена 101-я вдд, находившаяся на отдыхе во французском городке Мурмелон, под Реймсом. Еще до принятия точного решения о месте назначения дивизия начала погрузку.  Для перевозки 11 000 человек было необходимо 380 грузовиков, собранных "веником с пола" – дорожники перехватывали машины из Руана и Парижа, разгружали прямо на месте и отправляли  в Мурмелон. До Бельгии колонны шли включенными фарами – риск атаки немецких ночников  был сочтен меньшим, чем опоздание.

Но пока 101-я мчалась к Бастони, кому-то требовалось задержать немцев на подступах к ней. Остатки разбитых пехотных дивизий эту роль вряд ли могли сыграть и, как в октябре 1941 под Москвой, союзники попытались выстроить перед немецким танковым валом свою «тонкую красную линию» боевых групп танковых дивизий. На участке наступления 47-ого немецкого танкового корпуса эту линию выстраивали боевые группы 9-й бронетанковой дивизии Гилберта, из которой уже "раздергали" часть сил к Сент-Виту и для поддержки 4-й пехотной дивизии.  Фактически у подполковника Гильберта имелся усиленный танковый полк – против нескольких наступавших немецких дивизий – и приказ "держаться и не отступать"

Первыми 18 декабря в 13.00 под удар 2-й тд фон Лаукерта попала группа капитана Роуза.  Пока работало радио, капитан успел запросить подкрепления, но разрешения на помощь не последовало, так же как приказа на отход.   

В ночь на 19 декабря настала очередь "группы Харпер". В большинстве американских источников пишется про "пантеры" с инфракрасными приборами ночного видения, но по немецким данным, все было проще – обнаружив, что американцы выставили "шерманы" на опушке леса, немцы сначала обстреляли видимые на фоне неба верхушки деревьев, а затем уже начали расстреливать освещенные пожаром танки.  Среди погибших оказался и сам  командир 2-го танкового батальона подполковник Харпер.

Выигранные танкистами 9-й бтд часы дорого стоили американцам. Однако как раз в ночь на 19 декабря в Бастонь прибыл авангард 101-й воздушно-десантной дивизии.  Но приехать – еще не значит успеть организовать хоть какую-то оборону. Новую отсрочку десантникам обеспечила боевая группа подполковника Черри из 10-й бронетанковой дивизии, находившийся в Лонгвилле.  Днем 19 декабря его группу атаковали части сразу двух немецких танковых дивизий – 2-й и Учебной (Panzer Lehr) генерала Байерляйна.  Последняя радиограмма Черри в штаб содержала следующие слова: "We’re not driven out; we’re burned out!’"

Позднее в своих мемуарах командующий 5-й ТА описал этот момент так: "19 декабря темп продвижения 47-го танкового корпуса снова замедлился. В полдень завязались тяжелые бои с подразделениями американской 10-й бронетанковой дивизии. Движение этого боевого командования на запад было установлено вечером предыдущего дня. Наша разведка обнаружила его утром 19 декабря в районе Лонгвиля. Утром это соединение атаковало южный фланг нашей 2-й танковой дивизии. Очевидно, его задачей было дать возможность американцам завершить работы на оборонительном рубеже, который они создавали к востоку от Бастони. Для выполнения этой задачи американцы решили вести беспокоящие действия подвижными силами против наших наступающих войск. В результате напряженных боевых действий американская часть была полностью уничтожено. Однако, с точки зрения противника, эта дорогостоящая операция не была простой тратой сил. Американцам удалось задержать до 12 часов главный удар 26-й пехотной дивизии народного ополчения и учебной танковой дивизии из состава 47-го танкового корпуса. Противник выиграл несколько ценных часов для подготовки обороны восточнее и юго-восточнее Бастони".

  Впрочем, в тот момент окрыленное донесениями о разбитых американских частях, тысячах пленных и десятках сожженных "шерманов" и "стюартов" немецкое командование не очень думало про возможные проблемы со взятием Бастони. 2-й танковой было приказано не ввязываться в бой за город, а стремиться к главной цели – мостам через Маас. Бастонью должна была заняться 86-я фольксгренадерская дивизия при поддержке части сил Учебной танковой. Как показали последующие дни, это было большой ошибкой.  Бастонь не сдалась ни 21 декабря ни на следующий день, когда в ответ на ультиматум немецкого командира командовавший гарнизоном бригадный генерал Маколифф отправил свое, ставшее знаменитым, послание.

Немецкому командиру.

NUTS!

Американский командующий

Успех в никуда.

У 6-й ТА СС тоже вроде бы дела начали налаживаться.

В ночь на 17 декабря боевая группа Пайпера «сев на хвост» отступавшей американской транспортной колонне, захватила деревню Хонсфельд, разгромив там части 99-й пехотной и 14-й кавалерийской дивизией. Но куда более важным оказался захват в Бюллингене американского склада горючего, где немцы смогли заправить свои танки. Вообще-то Бюллингген находился в полосе наступления 12-й тд СС «Гитлерюгенд», однако камерады пока еще застряли на линии американской обороны. Залив баки, Пайпер вернул группу на прежний маршрут, по асфальтовому шоссе №32, выйдя на него в районе Мальмеди.

К вечеру немецкие танки подошли к городку Ставело (Stavelot), взяв его на рассвете следующего дня, после короткого боя. Сам городок особой ценности не представлял, в отличие от находившегося там моста через речку Амблев, который достался немцам целым. Однако с двумя другими мостами, в районе Труа-Пон, не повезло – их американцы взорвали сразу же при виде вражеских танков. Пайпер вновь изменил направление атаки – пройдя через деревню Ла-глез (в ней сейчас можно посмотреть на один из немногих сохранившихся «Королевских тигров») он вышел к Стумону.  Деревню немцы взять еще смогли, но вот станцию за ней защищали танки 740-ого батальона, пехотная рота и две зенитные батареи. Потеряв подбитыми сразу три «пантеры», немцы отступили. В тот момент Пайпер еще не подозревал, что Стумон станет самой дальней точкой его наступления, но ему было «ясно, что дело темное». Группе Пайпера удалось не столько разрушить вражескую оборону, сколько просочиться в ее слабых точках – но без успеха у соседей этот прорыв мало чего стоил. Уже 20 декабря его боевая группа оказалась отрезана от основных сил 1-ого тк СС и блокирована,   а затем подтянувшие резервы американцы начали методично сжимать образовавшее кольцо. Попытки прорваться к окруженным или хотя бы снабжать их по воздуху результата не дали. В ночь на 24 декабря большая часть того, что осталось от группы Пайпера пешком начала выходить из окружения. «Зачистка» остатков затянулась еще на день – последний «Королевский тигр» американцы сожгли 25 декабря.

А счастье было так близко…

«24 декабря одной танковой дивизии удалось продвинуться до пункта, расположенного всего в 5 километрах к востоку от Динана.»(С)Вестфаль Зигфрид

Немцам, а более точно, 2-й танковой дивизии  фон Лаукерта, действительно удалось приблизиться к вожделенным мостам через Маас. Что чаще всего «забывают» при этом добавить немецкие историки – к этому моменту район переправ был уже надежно прикрыт частями британского 30-ого армейского корпуса. Пока американцы сдерживали наступление немцев среди Арденн, командующий 21-й группой армий Монтгомерти выстраивал за их спинами новую линию обороны. В район Динана была направлена бригада 11-й танковой дивизии, имевшая кроме обычных «шерманов», также «файрфлаи» с длинноствольной 17-фунтовой пушкой.  Мост через Маас был заминирован и готов к подрыву – однако это мера предосторожности оказалась лишней. Сражение за мосты ограничилось стычкой передового отряда 2-й танковой с высланной на восточный берег пятеркой  «шерманов», Потеряв, по британским данным, две «пантеры», «четвёрку» и несколько машин,  немцы остановились. Продвинуться дальше им уже не удалось. Причиной стала отнюдь не только появившаяся в очистившемся  декабрьском небе авиация союзников, но и постоянно подходившие резервы – в частности, свежая американская 2-я бронетанковая дивизия.

…так возможно?

Как ни пафосно это прозвучит,  главной причиной провала немецкого плана наступления стал героизм американских солдат – не только ставших знаменитыми защитников Бастони, но и сгоравших в своих "шерманах" и "стюартах" танкистов капитана Роуза и подполковника Черри, пехотинцев 99-й дивизии, задержавших в первый день наступление эсэсовцев и множества других.  

После неудачи в Арденнах, 6-я танковая армия СС поедет на Восточный фронт, в Венгрию и примет участие в наступление под Балатоном. Снова будет первый успех, затем героизм обороняющихся частей, подход резервов и… провал "последнего наступления Гитлера". А еще через несколько месяцев советские и американские части встретятся на Эльбе.

Андрей Уланов