Надоело придумывать названия

К семнадцати день выгибается по-кошачьи,

жмурится щёлками полуразбуженных фонарей,

катит остаток рабочего времени, будто мячик,

гонит его к порогу — скорей, скорей!

В сумку летят вселенные и отчёты,

флешка с молчальными письмами, блеск для губ.

"Молнией" резко вжикнув, припомнишь что-то,

но снова "что-то" рассеется на бегу.

Сумрачный город растоптанных остановок,

чрево железного зверя, нечуткий свет,

взгляд незнакомца тягуч и прилипчив, словно

он — шерстяная нитка, а ты — вельвет.

Отгородившись хрупкой стеной молчанья,

ты проживаешь долгие полчаса,

остро мечтая о пледе и кружке чая —

как о самой возможности помечтать.

...Там, за порогом, гуляют единороги:

мерно дыхание жизни, круглы бока.

Определённо, к ним кто-то приставлен богом,

и до эдемского змея — века, века...

В сумке вселенные полнятся светлячково,

в письмах намоленных шепчутся мотыльки.

Вжикает "молния" — и вылетает слово

в город потёртых улиц и хмурой зги.