Ценность русской литературы

Мы уже говорили, что русская литература фактически начинается с издания русских сочинений в Европе, в особенности во Франции. Пушкин - первый русский автор на книжных полках в Париже, поэтому именно его чаще всего называют Солнцем Русской Поэзии. Собственно, это такая же европейская литература, только на русском языке, как есть европейская литература на английском языке, на немецком или на испанском. И всё-таки, ценность таких успешных в Европе русских авторов далеко не одинакова. Да, Пушкин следовал своей литературной моде, а Достоевский следовал другой европейской литературной моде, но именно поэтому Пушкин представляет несравненно большую ценность, чем Достоевский. Литературная мода времён Пушкина - это страсть, это дикая природа, первобытность, это героика, это Наполеон. Очень важно, что переводчик Пушкина, Лермонтова и Гоголя на французский язык - это писатель Проспер Мериме, автор знаменитой "Кармен". Если просто, сюжет "Кармен" таков: "В новелле рассказывается о страстной любви баска Хосе к цыганке Карменсите. Подробно описаны разбойная жизнь, обычаи и культура испанских цыган. Хосе требовал от Кармен полного подчинения, однако Кармен, свободолюбивая цыганка, отказалась покориться ценой собственной жизни". Не удивительно, что Мериме чувствовал в русских классиках родственную душу.

И совсем в другую струю попали Толстой, Достоевский и многие их современники. Теперь дикая природа и дикий человек перестали быть предметами поклонения и стали тем, что нужно победить, преодолеть. Пафос индустриализации набирал обороты, и пафос этот заключался в господстве человека над природой, в его победе над естественностью. Художник встал перед непростой задачей: найти привлекательные формы искусства, избегая поклонения природе. Хотя как раз изначальное, древнее, самое классическое искусство представляет собой именно поклонение природе и восхваление природы, как рога изобилия. Но в индустриальную эпоху заказчиками искусства стали те, кто называются олигархами. Разнообразные магнаты, банкиры, фабриканты и индустриальные воротилы не обладали хорошим вкусом и к природе относились как к средству производства. И они платили только тем авторам, которые удовлетворяли их вкус. А это либо такие, кто как Маяковский:

"Без угля останавливаются фабрики.

Поезда с продовольствием без угля стоят.

На работу лодырей гони,

чтоб до буржуев не долодырничались они.

Подымай, товарищ, производительность труда!

Только уголь разрухе нанесет удар!"

Либо это были натуралисты, которые должны были дискредитировать природное естество, и для этого подглядывали за человеком в замочную скважину туалета, пролезали в трущобы, в алкогольные и наркотические притоны. Достоевский и Толстой были из таких, и в этом отношении они как раз были противоположностью Пушкина, Лермонтова и Гоголя, их антиподом. Отсюда вывод, что вовсе не всегда следование европейской моде означает восходящую жизнь. Европа и сама разрывается между жизнью восходящей и жизнью нисходящей, идущей против природы и естества. Это, конечно, не значит, что восходящая жизнь отрицает цивилизацию. Просто для восходящей жизни цивилизация - это способ приближения человека к изобилию дикой природы, которая заслуживает бережного и уважительного отношения. Для нисходящей жизни цивилизация - это способ победить, поработить и разорить дикую природу, чтобы извлечь из этого какое-то изобилие для человека. Второе - это аналог наркотика, ведь чем больше человек отдаляется от природы, тем более больным он становится и потому ему всё больше нужно технологий, чтобы поддержать его жизнь за счёт разорения природы.