Разведка: ключ к обороне

Всех приветствую!

Вроде как придумал чему будут посвящены следующие блоги. В 1943 году LIFE посвятил СССР целый выпуск, вот его и буду потихоньку переводить.

Ну а сегодняшний блог посвящен становлению ЦРУ. Мотив публикации - последний блог уважаемого Mobibos, набежали там злые вороги и давай сосать богатырев нахваливать своих благодетелей. Там отвечать не стал, ибо почти все превентивно забанены. Как всегда требовали пруфов сами не предоставляя никаких.

По пруфам - Николай (от кого пошло это утверждение) мне друг, но истина дороже...

Никакого монгольского ЛЛ не было. Что из себя сейчас страна Монголия представляет? А уж 80 лет назад... Не могли они себе такого позволить. Про цены, количество и качество можно составить представление - http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/149200#. Но кто же такое искать то будет, вот и эти сосуны ничего не ответили, в методичке то нету ничего такого.

Но вернёмся к теме этого блога автор - УИЛЬЯМ ДЖОЗЕФ ДОНОВАН, а статья - публикации из его одноименной книги, которая упоминается в интернете часто, но русскоязычной версии для скачивания я не нашёл.

                                                                                      *   *   *

                                                                    Разведка: ключ к обороне

В ЗАПУТАННОМ МИРЕ НАШИМ ДИПЛОМАТАМ НУЖНЫ ВСЕ ФАКТЫ, КОТОРЫЕ ОНИ МОГУТ ПОЛУЧИТЬ. НО НАША НЫНЕШНЯЯ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА ОПАСНО СЛАБА. РАЗОБЛАЧАЯ СЛАБОСТЬ, БЫВШИЙ ГЛАВА OSS РАСКРЫВАЕТ:

►Почему немецкие 88-мм пушки удивили нас в Африке

► Почему мы заплатили слишком высокую цену в Ялте

►Как OSS действовала в тылу врага

►Как мы проникли в СС Гиммлера

►Как советские шпионы действуют на этом континенте 

Это особый урок для всех нас в недавнем скандале, вызванном самопроизвольной речью г-на Генри Уоллеса о внешней политике США, помимо очевидной ошибки, заключающейся в том, что он поколебал уверенность мира в непрерывности и цели этой политики. Она заключается в том, что никакая внешняя политика никогда не может быть сильнее информации, на которой она основана. Из конфликта мнений между Государственным секретарем и бывшим министром торговли мы можем сделать вывод либо: 

1) что г-н Уоллес сформировал свою политику на основе информации, отличной от той, которой г-н Бирнс обладает, или 

2) что он пришел к другому выводу, исходя примерно из той же схемы фактов.

Рядовой американец хотел бы чувствовать, что должна существовать политика, которая позволила бы нам быть на одном уровне с другими нациями и не позволяла бы ни одной нации помыкать нами. В любом случае правительство не может одновременно умиротворять и быть твердым. Если одна политика правильна, то другая обязательно будет неправильной. Безопасность нации заключается в правильном выборе. Но как? Чья информация является лучшей? Когда у вас нет должным образом признанной центральной разведывательной службы, правительственные чиновники неизбежно разрабатывают свои собственные источники информации и полагаются на них, даже если у них нет средств для их проверки. Это было проиллюстрировано судьбоносным летом 1939 года.

В последней попытке добиться отмены эмбарго на поставки оружия через Сенат президент Рузвельт и госсекретарь Слейт Халл однажды ночью созвали лидеров Сената. Покойный сенатор Бора, высокопоставленный член меньшинства в сенатском комитете по международным отношениям и лидер изоляционистов, равнодушно слушал, как президент и Халл просматривали телеграммы и депеши из заграницы, которые убеждали их в том, что война неизбежна и близка.

“Никто не может предсказать, что может произойти, - перебил Бора, - но мое чувство и вера таковы, что у нас не будет войны. Германия к этому не готова：

"Я бы хотел, чтобы сенатор спустился в мой кабинет и прочитал телеграммы, - сказал Халл. "Я уверен, что он пришел бы к выводу, что опасность войны гораздо больше, чем он думает：Сегодняшний ответ Бора звучит как приговор судного дня: "Что касается отчетов в вашем отделе, я бы не был связан ими. У меня есть свои собственные источники информации, и в нескольких случаях Гус находил их более надежными, чем Государственный департамент.

Больше ничего не нужно говорить об источниках Бораха. Но даже президентские — лучшие из тех, что были у наc, — были далеко не безошибочными, как слишком скоро выяснилось в Перл-Харборе.

Немецкий историк Бернхарди определяет разведку как "разоблачение намерений противника". Это нечто большее. В этом несовершенном мире, пока еще управляемом властью и охваченном страстями и амбициями, внешняя политика нации успешна только в той мере, в какой она всегда обусловлена истинными намерениями ее врагов и друзей. Если цель потенциального врага будет вовремя раскрыта, войну можно предотвратить. Если мы, американцы, например, знаем и способны должным образом оценить сравнительные ресурсы, производство, рабочую силу и политические взгляды соседа, мы должны быть в состоянии измерить дружбу или вражду этого соседа. Если мы знаем истинное состояние морального духа наших союзников и структуру их экономики, мы можем уверенно планировать нашу собственную безопасность.

Сейчас я не принадлежу к числу тех, кто считает, что война между США и Советским Союзом неизбежна. И, прослужив солдатом в двух войнах за неполную жизнь, у меня, конечно, нет желания быть свидетелем еще одной. Тем не менее суровые факты мира требуют, чтобы мы, американцы, были реалистами. Мы должны признать возможность войны и то, что предотвратить ее труднее, чем вести. Когда генерал Маршалл ушел с поста начальника штаба, его прощальные слова были предупреждением о том, что в случае новой войны США неизбежно станут первым объектом агрессора. Как могло быть иначе, когда США являются ведущей мировой державой и когда мы дважды за четверть века вмешивались, чтобы разрушить великие планы по завоеванию Европы и Азии? Очевидно, что, согласно новому балансу сил, только одна нация, существующая в настоящее время, имеет либо средства, либо политический интерес для ведения такой войны — Россия и ее значительная компания сателлитов.

Наша надежда на мир зависит от нашей внешней политики, и для определения этой политики мы должны проверить факты, которые зависят от задействованных экономических, духовных и политических факторов. В таком случае здравый смысл подсказывает нам сделать две вещи. Во-первых, мы должны всегда знать, что происходит в мире. Во—вторых, мы никогда больше не должны - по выражению генерала Маршалла - опускаться так далеко в нашей “военной позиции", чтобы поощрять другую нацию в вере в то, что США могут потерпеть поражение в войне.

Нам, американцам, не нравится идея шпионажа. Это слово имеет неприятный оттенок. Мы не хотим шпионить за другими людьми и не хотим, чтобы они шпионили за нами. Тем не менее, все делают это, включая нас самих, и никто не делает это более усердно, чем русские.

НКВД — секретная служба СССР — действует повсюду и в весьма своеобразной манере. В то время как британская и французская разведки отдельно построены вокруг небольшого числа высококвалифицированных специалистов, НКВД, что характерно, зависит от абсолютной массы. У него тысячи операторов, разбросанных по всему миру в дружественных и не очень странах. Он черпает информацию из огромного числа источников: подготовленных секретных агентов, агентов-провокаторов, попутчиков, коммунистов, а также по обычным дипломатическим каналам. Первый хороший, пристальный взгляд, который кто-либо получил на масштабы и активность его операций, был недавно предоставлен канадскому правительству в результате случайного бегства сотрудника отдела кодирования в советском посольстве в Оттаве. Часть отчета Королевской комиссии должна быть особенно интересна американцам:

“Еще в 1924 году в Канаде действовала организация, работавшая с сочувствующими коммунистам в Канаде. . .

 Находясь в России, он [Сэм Карр, один из шпионов] прослушал курс в "Институте Ленина", где преподавались политические предметы, а также такие практические предметы, как организация политических движений, разжигание или продление забастовок в скрытых целях, методы саботажа, шпионаж и бой на баррикадах. Студенты получили очень хорошее образование как "агенты-заговорщики".  Некоторые мероприятия, проводимые в Канаде, были настолько связаны с тем, что происходило в других странах, что мы считаем своим долгом упомянуть о них в этом отчете. В общем, военная шпионская сеть в Канаде была автономным подразделением, управляемым из Москвы. Однако иногда документы из секретных архивов полковника Заботина конкретно касаются шпионских сетей в других странах. Некоторые из этих документов касаются «передачи» из одной шпионской сети в другую агентов, которые переехали или собираются переехать в Канаду или из Канады в другую страну".

Главной целью NKVD в Канаде была попытка украсть формулу атомной бомбы, радар и другие нероссийские военные секреты - предприятие, которое было тем более запутанным, что оно было частично выполнено путем преднамеренного подрыва граждан верного союзника в разгар об общей войне. Справедливо предположить, что все, что НКВД делал или делает в Канаде, было сделано и делается здесь.

                                                                           Шпионы в КанадеРусский шпионаж в Канаде во время войны возглавлял полковник Заботин (слева), советский атташе. Член парламента-коммунист Фред Роуз (справа), шифровальщица Эмма Войкин (в центре), оба канадцы, сотрудничали в предоставлении информации о радарах, атомных бомбах. Это только трое из 20 обвиняемых.

Суровые факты выживания в этом мире вынуждают нас преодолеть наше врожденное отвращение к шпионажу.

Тоталитарному правительству нетрудно следовать эволюционирующим целям и интересам такой демократии, как наша. Каждому значительному изменению или сдвигу в политике предшествуют или сопровождаются свободные общественные дебаты. Но в тоталитарных державах общепризнанная цель - это одно. Скрытая, но реальная цель - это другое. Реальная политика может проскочить через цензуру и контролируемую прессу со скоростью ракеты, которая быстрее звука. Если такая нация когда-нибудь решит напасть на нас, только разведывательная служба, способная распознать стратегию, тихо развивающуюся за маской, может избавить нас от катастрофического сюрприза.

Весь интеллектуальный подход к американской стратегической позиции должен быть пересмотрен, потому что эта позиция изменилась во многих отношениях к худшему. Вплоть до Второй мировой войны мы не считали необходимым беспокоиться о целях и задачах других наций. Захваченные чисто творческим актом освоения могущественного континента, мы никогда не знали о жестоком давлении, которое держало Европу в напряжении. Океаны защищали нас. Армия США была добродушной шуткой. Тогда было немыслимо, чтобы кто-нибудь напал на нас. Это больше не так. Ракета, бомбардировщик дальнего действия, атомная бомба, бактериологическая война и все другие атрибуты 36-часовой войны сократили замечательную защитную подушку глубокого космоса, которая до сих пор всегда давала нам время мобилизовать наши производственные ресурсы для войны, в то время как у нас были союзники, чтобы сражаться, откладывая действия снаружи. Действительно, если в будущем потенциальный агрессор захватит определенные стратегические базы, перережет наши линии связи или умелым проникновением нарушит наше единство, вполне возможно, что мы вообще не сможем сражаться.

Поскольку пространственная подушка уже не такая толстая, как раньше, мы должны вовремя найти ей замену. Одним из способов было бы поддержание огромной резервной военной базы, щедро оснащенной оружием возмездия и находящейся в готовности ко всем мыслимым опасным точкам. Но кто этого хочет? История полна печальных примеров банкротства, которое в конечном итоге настигает все бряцающие военными империями. Разведка предлагает альтернативу, более дешевую и более благоприятную для наших институтов.

Американское желание состоит не в том, чтобы внушать благоговейный трепет тщеславной демонстрацией военной мощи, а скорее в том, чтобы сохранить преимущество в обороне перед любым потенциальным врагом. Это означает оставаться ликвидным, быть в состоянии увеличивать маржу так же быстро, как недружественное государство повышает свою. Если наша разведка выполнит свою работу и своевременно распознает враждебные намерения; если правительство, со своей стороны, примет надлежащие контрмеры, придав твердость своей дипломатии, мы можем быть предупреждены и вооружены заранее, и саму войну можно предотвратить. Пока мы сильны, никто не собирается с нами бороться.

Разведывательная служба с квалифицированной и подготовленной группой ученых и экспертов, обладающих региональными знаниями и лингвистической компетентностью соответствующих стран, могла бы оказать наибольшую помощь в принятии правильных решений в нужное время.

Но разве у нас сейчас нет такой разведывательной службы?

Нет, у нас этого не было. Одним из побочных продуктов вторжения в Перл-Харбор стала новая организация под названием Национальное разведывательное управление, неофициально известная в Вашингтоне как центральное разведывательное агентство. Его функция, конечно же, состоит в том, чтобы не дать нам снова быть застигнутыми врасплох. Этот подкидыш должен был занять место чрезвычайного Управления Стратегических Служб (OSS). Но я придерживаюсь взвешенного мнения, что новое агентство, хотя внешне и отличается от механизма, использовавшегося до войны, увековечивает некоторые из его худших недостатков и вообще не является гарантией.

С 1941 года и до его роспуска год назад генерал-майор Уильям Дж. Донован возглавлял Управление стратегических служб, первую широко организованную разведывательную службу в истории США. За его плечами был 25-летний опыт работы, сначала в Первой мировой войне, позже в качестве официального наблюдателя ООН от США в Европе. За свои заслуги он получил гроздь дубовых листьев (справа) от президента Трумэна. Хотя сейчас г-н Донован ушел в частную жизнь в качестве главы нью-йоркской юридической фирмы, он продолжал энергичную борьбу за организацию первоклассной американской разведывательной службы, предупреждая о чрезвычайной опасности, с которой сталкивается страна из-за отсутствия таковой.

Информация до войны

В июле 1940 года меня послали в Англию, и я увидел зарождение ее нерегулярных боевых групп, увидел восстановление в Ливии и Греции и наблюдал, как нацисты осуществляли свою стратегию подрывной деятельности на Балканах. По возвращении в конце лета 1941 года мистер Рузвельт позвонил мне в Вашингтон и попросил составить план создания новой разведывательной службы, адаптированный к глобальной войне. "Вам придется начинать с нуля“, - сказал он, размышляя, если у нас нет разведывательной службы”. Для меня это не было новостью. В 1930-е годы как частное лицо я посетил Эфиопию, Испанию и другие европейские страны, чтобы увидеть, что означала бы современная война. Все другие нации, даже самые маленькие, имели способные секретные разведывательные агентства. У нас была только обычная разведывательная служба Министерства обороны США с ее военными и военно-морскими атташе, а также агентства, прикрепленные к военному и военно-морскому ведомствам, которые ограничивались исключительно военной информацией. Не было даже проблесков контрразведывательной системы для проверки иностранных агентов, стремящихся попасть в нашу страну.

После того, как Европа была захвачена врагом, наш Государственный департамент оказался отрезанным от большинства источников информации и в значительной степени зависел от того, что дружественные правительства решили предоставить. У нас были только разведданные, собранные другими руками, оцененные другими умами и сформированные другими целями. У нас не было возможности определить, когда была подброшена информация или откуда возник слух.

Мы даже не знали, как использовать ту малую достоверную информацию, которая у нас была. В своем докладе "Победа в войне в Европе и на Тихом океане" генерал Маршалл утверждает, что вермахт удерживал преимущество со своей 88-мм пушкой почти до конца войны. "В Гражданской войне в Испании, - пишет генерал Маршалл, - немцы тщательно скрывали роль 88-го как противотанкового и противопехотного оружия, раскрывая его только как зенитное орудие, но когда мы впервые столкнулись с ним [в Северной Африке], он служил всем трем целям со смертельной эффективностью." Подразумевается, что если бы Военное министерство знало, что 88-мм пушка представляет тройную угрозу, вся наша программа вооружения и пехоты была бы скорректирована.

На самом деле Военное министерство располагало всеми необходимыми фактами еще в 1938 году. Я был одним из тех, кто их предоставил.

Летом того года мне случилось быть в Европе по делам. В Испании бушевала гражданская война. Я полагал, что Испания, если отбросить идеологию, является лабораторией для создания оружия следующей войны, и я отправился туда, чтобы понаблюдать за их работой. Я не встретил ни одного другого американского наблюдателя. Путешествуя по фронту, я видел, как немецкие 88 прикрывают наступление франкистов противопехотным огнем и сбивают самолеты лоялистов.

От надежного испанского свидетеля я узнал, что 88 также остановили российские танки. По возвращении я сделал свой доклад генералу Малину Крейгу, тогдашнему начальнику штаба. Я так и не узнал, что с ним случилось; но, очевидно, оно так и не дошло до генерала Маршалла. Мораль ясна: разведывательная служба, которая не предоставляет средств для принятия мер по принуждению, представляет собой всего лишь ряд телефонных линий без коммутатора.

                                                                 Пушка о которой мы мало знали

Немецкая 88-й была загадочным оружием для союзников. Только в Северной Африке они полностью осознали ее тройную угрозу: противотанковую, противопехотную и противовоздушную.

В конце лета 1941 года по различным правительственным ведомствам были разбросаны документы, меморандумы, отчеты и другие информационные материалы, которые, если их должным образом собрать воедино, дали бы нашим дипломатическим и военным лидерам знания и понимание потенциала держав Оси, в которых они нуждались.

В такой обстановке была начата задача организации нашей разведки. Один факт был сразу же очевиден. Какой бы логичной ни была идея, пытаться координировать работу различных разведывательных агентств самостоятельно не имело смысла — потребовалось бы 20 лет только для того, чтобы отделить их от вышестоящих ведомств. Все, что можно было сделать, - это координировать их информацию в рамках единого центрального агентства. Необходимо было бы провести различие между разведданными, предназначенными для немедленного и непосредственного использования на поле боя, и разведданными, требуемыми политиками для принятия стратегических решений, между разведданными, полученными открытым, законным образом, и разведданными, полученными тайными средствами. 

Цели OSS

Определение, которое эволюционировало, было по существу следующим: что я создам центральную разведывательную организацию, которой будет руководить полковник, либо напрямую, либо через существующие правительственные учреждения дома и заграницей, соответствующую информацию о странах- потенциальных врагах, характере и мощи их вооруженных сил, их внутренней экономической организации, их основных каналах снабжения, моральном состоянии их войск и их отношениях с соседями-друзьями или союзниками. И что мы должны анализировать и интерпретировать такую информацию, применяя к ней не только опыт офицеров армии и флота, но и специалистов-исследователей, подготовленных в соответствующей научной области (включая технологическую, экономическую, политическую и психологическую).

Из этого следовало, что стратегическая информация, полученная таким образом, будет иметь решающее значение в современной войне, поскольку она представляет собой исходный материал, с помощью которого президент и другие военные и политические советники принимают оперативные решения.

Создание такой запутанной мозаики целей и ресурсов явно выходило далеко за рамки концепции разведки "плащ и кинжал". Хороший разведчик был не более загадочным, чем «Второй читатель» Макгафи, и почти таким же зловещим. Если война чему-то и научила УСС, так это тому, что полчаса, проведенные с машинистом товарного поезда, идущего в оккупированную Францию, дадут больше полезной информации, чем Мата Хари могла выучить за ночь.

                                                                       Планы у мертвого человека

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ УЛОВКИ других стран были изучены OSS. Например, перед вторжением на Сицилию французские агенты извлекли тело французского летчика из Средиземного моря, подбросили на него документы, указывающие, что вторжение будет направлено против Франции, а затем бросили его обратно в море, чтобы его нашли немцы.

Сердцем американской разведки военного времени была группа крайне неправдоподобных "операторов” - ученых и исследователей, экономистов, инженеров, экспертов по европейским рабочим движениям, историков, лингвистов, антропологов и социологов, сведущих в знаниях стратегических регионов. Они пришли к нам из университетов и частных исследовательских институтов, из коммерческих фирм и трудовых организаций, и все же эти любители разведки показали, чего могут достичь интеллект, усердие, смелость и готовность действовать в предположительно эзотерической сфере. Например, в начале войны во многих кругах считалось, что, как и в 1918 году, продовольственное положение Германии приведет к ее раннему краху. Наш сельскохозяйственный отдел придерживался противоположного мнения, что она сможет увеличить свой рацион. В октябре 1942 года она это сделала.

Разведка союзников рассматривала немецкую боевую живую силу практически как единственный фактор, который вряд ли мог ограничить немецкие возможности. Наш отдел кадров выразил несогласие. В нем предсказывалось, что нехватка рабочей силы будет ограничивающим фактором при оказании давления. Это мнение было подтверждено нашим исследованием немецких потерь.

Важно было узнать не только о численности сил, которые враг мог выставить на поле боя, но и о рабочей силе, доступной для внутренней экономики. Мы обнаружили, что в газетах маленького городка печатались некрологи немецких офицеров, погибших в бою. Мы знали, что, как и во всех армиях, существовало довольно постоянное соотношение числа зачисленных в армию людей к числу убитых офицеров. Подпольным путем мы получали газеты из маленьких городков. Мы внимательно их прочитали. К 1943 году мы смогли составить оценку численности немецкой армии, которая оказалась на удивление точной.

       Иголки в стогах сена - фирменное блюдо

ВОПРОСОМ первостепенной важности на протяжении всей войны было производство немецких танков. Мы послали нескольких наших экономистов на поле боя осмотреть захваченные немецкие танки. Каждый танк имел заводской серийный номер. Мы знали, что эти цифры следовали последовательно на каждой фабрике и никогда не менялись. Когда мы собрали достаточно цифр. что означало несколько тысяч, мы смогли оценить производство танков.

Мы узнали, что иностранным агентам, назначенным в эту страну, всегда давали указания внимательно читать ежедневные газеты. Демократическая пресса богата исходным материалом для разведданных. Но даже регламентированная пресса будет снова и снова предавать национальные интересы тщательному наблюдателю. Статья в колонке "Общество" газеты в немецком гарнизонном городке раскрыла местонахождение дивизии, которую мы искали.

Брошюры, периодические издания, научные журналы - это кладезь информации. Вот несколько вещей, которые мы нашли в них: Полная реорганизация немецкой военной промышленности в конце ноября и начале декабря 1942 года.

Мобилизация рабочей силы в Германии в декабре 1942 года и январе 1943 года.

Первое подтверждение существования немецких подводных нефтяных танкеров вместе с первой фотографией такого танкера, заправляющего подводную лодку в море.

Преобразование немцами захваченных русских локомотивов с широкой колеи на стандартную, первое описание новых двухместных итальянских штурмовых катеров, предназначенных для работы как на поверхности, так и под водой для прикрепления мин к снарядам на якоре.

С созданием подпольных радиосетей на вражеских территориях мы смогли связать секретную разведку со стратегическими и боевыми операциями. В течение восьми месяцев, предшествовавших безоговорочной капитуляции, более 100 миссий OSS проникли в Германию, чтобы получить информацию о положении и передвижениях войск, скрытых заводах и складских свалках, эффективность бомбардировок союзников, обращение с военнопленными и сила нацистского контроля над гражданским населением.

Почти нет предела тому, что могут сделать находчивые люди с богатым воображением, как только будут обнаружены щели во вражеской броне.

Один из наших людей, изгнанник-антинацист из Лондона, который добровольно поступил на службу к нам и впоследствии был сброшен с парашютом на окраине Берлина, пробрался в Sicherheits Dienst, службу безопасности Гиммлера. Примерно каждую неделю немецкий государственный служащий средних лет, сдержанный в манерах и одежде, пересекал швейцарскую границу по пути в посольство Германии в Берне. Под мышкой у него, как правило, был простой конверт из манильской бумаги, содержащий копии всех важных дипломатических телеграмм, полученных Министерством иностранных дел за предыдущую неделю. По пути от границы до Берна, в соответствии с процедурой, которую лучше не публиковать, содержимое конверта передавалось в американское владение.

Из Швейцарии были созданы разведывательные сети, ведущие в оккупированную Францию, Германию, Австрию и северную Италию.

Подразделения OSS сражались с итальянскими партизанами. Агенты, заброшенные на парашютах вглубь южной и центральной Германии, часто поддерживали ежедневный радиотелефонный контакт с офицерами OSS в специально оборудованных бомбометателях. Даже когда немецкая армия весной 1945 года отступила к ”СВУ-редуту" в Баварских Альпах, около 30 оперативников OSS уже были размещены в этом регионе с установленным радиооборудованием и установленными контактами. Один лейтенант OSS, проникший в Инсбрук, был схвачен и подвергнут пыткам, но сумел выбраться из этого трудного положения и убедил гауляйтера Франца Хофера сдаться. Когда прибыла 103-я дивизия, она обнаружила, что город уже занят миссией OSS в составе трех человек.

В Нормандии и южной Франции мы работали с французским сопротивлением. Некоторые из наших оперативных групп, небольших патрулей по исправлению положения, обеспечивали руководство, поставки и оборудование группам сопротивления в Норвегии, Бельгии, Дании и Греции, партизанским группам в Италии и Югославии и партизанам в Китае, Бирме и Индокитае.

Сиам был для нас самым важным наблюдательным пунктом, и там мы разместили американских агентов и обученных американцами сиамцев для проникновения в Японию и создания разведывательной сети в Сиаме.

Бирманская кампания была отличной иллюстрацией того, какую помощь может оказать нерегулярная война с такими туземцами, как карены и качины, в поддержке военных операций.

“Дефисные" американцы были полезны

Необычным обстоятельством, которое помогло нам, был "плавильный котел", характер американского населения. Ни в одной другой стране в своем населении нет такого количества разнообразных национальных штаммов, как в нашей. Во время войны некоторые думали, что непричастность к этому явится слабостью, которую наши враги смогут использовать, - вместо этого обширный запас лингвистических навыков и специальных расовых и региональных знаний стал одним из наших главных активов. Независимо от того, о каком регионе шла речь, мы всегда могли привлечь к разведывательной работе либо американских граждан, либо дружественных иностранцев, разбирающихся в их языке, политике, истории и обычаях.

Год назад мы расстались с OSS. В мирное время было настоятельно рекомендовано заменить OSS другой центральной разведывательной службой, соответствующей нашему положению величайшей державы в мире и имеющей в своем организационном распоряжении всю информацию, влияющую на положение Америки везде и всюду. Вместо этого возникла импровизированная разведывательная служба, соблюдающая выполнение всех принципов, усвоенных с таким трудом под огнем.

Новое Национальное разведывательное управление состоит из государственных секретарей, военных и военно-морских сил, а также начальника администрации президента. Таким образом, у нас есть комитет, первая обязанность членов которого - перед своими соответствующими департаментами. Разведка - это работа на полный рабочий день. Как мы можем ожидать получения эффективного сервиса, основанного на такой административной ошибке?

                                                                           Капитуляция, устроенная ОССКАПИТУЛЯЦИЯ В ИТАЛИИ была устроена сотрудниками ОСС, в том числе Геро фон С. Геверниц (справа, в центре), который слушает, как нацисты получают условия капитуляции.

Под этим полномочием находится директор, который имеет право участвовать в заседаниях Комитета, но не голосовать. Несмотря на то, что он назначен президентом, он отчитывается не перед ним, а перед самими руководителями департаментов, которым он предоставляет разведданные и от которых он зависит в отношении помещений, средств и персонала. Может ли такой режиссер быть хозяином в своем собственном доме? Будет ли простор для независимости, инициативы и воображения, без которых интеллект опустится до посредственности? Все дело было еще более ослаблено размещением отдела интерпретации и оценки в Государственном департаменте.

Такой механизм просто не может работать. Это не может сработать, потому что нарушает те заповеди разума, которые передали нам здравый смысл и опыт. Что это за заповеди?

1) Независимость. Хорошее национальное разведывательное управление должно быть независимым от других правительственных ведомств; но при этом оно не должно ограничивать текущую деятельность существующих отдельных агентств по закупкам разведывательной информации. G-2, военно-морская разведка и Госдепартамент могли бы продолжать именно так, как они хотят, не опасаясь препятствий в сборе информации для своих собственных нужд.

2) Направление. Для содействия его работе агентство должно иметь консультативный совет из государственных секретарей, военных и военно-морских сил.

3) Координация и анализ информации. Центральное агентство будет привлекать другие агентства для получения материалов, и оно должно будет обеспечить, какая другая информация ему может понадобиться, чтобы дополнить этот материал. Затем агентство будет оценивать и интерпретировать все материалы в форме стратегических исследований.

4) Персонал. С этой целью центральное агентство создало бы штат специалистов с лингвистической компетентностью и региональными знаниями, подкрепленный действующими или вышедшими в отставку офицерами дипломатической, военной и военно-морской служб, которые имеют профессиональную подготовку и навыки для этой работы.

Дело в том, что наша разведка, если использовать ее творчески, способна рассчитывать на присутствие повсюду бесчисленных людей доброй воли, которые ненавидят угнетение и доминирование во всех формах. В пределах наших границ те же специалисты иностранного происхождения, которые так ценно руководили нами во время войны, готовы помочь обеспечить мир. К сожалению, нынешняя разведывательная система уклоняется от этих людей. В некоторых случаях правительственным учреждениям требуется родословная в два или три поколения, прежде чем они доверят сотруднику разведывательные функции.

5) Операции военного времени. Во время войны центральное ведомство должно обладать исключительными полномочиями в отношении проведения тех моральных, психологических, контрразведывательных и специальных операций на вражеской или оккупированной врагом территории, которые сочтены необходимыми для предупреждения и противодействия попыткам противника проникнуть и подрывной деятельности наших собственных разведывательных служб. В мирное время оно должно поддерживать учебные кадры и школы для изучения методов и навыков, необходимых в таких операциях.

6) Администрирование. Директор должен быть гражданским лицом, назначаемым президентом. Агентство должно иметь свой собственный бюджет, утвержденный Конгрессом.

7) Ограничение. В то же время нельзя допустить, чтобы оно превратилось в гестапо. Должно быть разделение, как и сейчас, между правоохранительными органами и разведкой. Закон должен ограничить деятельность агентства сбором разведданных за рубежом, и у него не должно быть полицейских функций ни внутри страны, ни за рубежом.

8) Безопасность. Для обеспечения своей безопасности она должна иметь свою собственную систему кодов и свои собственные средства связи, как в мирное, так и в военное время.

9) Контроль военного времени. В условиях войны или неограниченной чрезвычайной ситуации это должно координироваться с различными вооруженными силами, находящимися под непосредственным командованием Объединенного комитета начальников штабов.

Однако невозможно переоценить тот факт, что главной целью разведки сейчас должна быть не столько подготовка к войне, сколько помощь в сохранении мира. Каждая нация, вероятно, ошибается в своей оценке ментальных и духовных реакций других наций. Вот как Гитлер пришел к тому, что неправильно оценил нашу волю. Вот как он ввязался в войну против России. Существует опасность, что Россия может совершить аналогичные ошибки в отношении нас. Мы не совершим ту же ошибку в отношении России или какой-либо другой нации, если сейчас вернем себе таланты и способности, от которых отказались.

Ужасно легко ошибиться, совершить ошибку в высокой политике из-за ошибки разведки. Появление СССР в качестве партнера китайцев в Маньчжурии было в значительной степени вызвано американским политическим решением, вытекающим из фатального разрыва в разведданных.

В феврале 1945 года в Ялте мистер Рузвельт потребовал от Сталина обещания, что Россия вступит в войну на Тихом океане. В то время, по мнению начальников штабов США, вся Квантунская армия численностью 750 000 военнослужащих базировалась на маньчжурском арсенале. Учитывая, что наши собственные силы вот-вот схлестнутся с японцами на их родных островах и, совместно с китайцами, на азиатском континенте. Верховное командование США стремилось к тому, чтобы Квантунская армия была одновременно с этим атакована русскими и, таким образом, была отведена от предполагаемых нами полей сражений. Чтобы склонить русских к этому плану, мистер Рузвельт сделал высокую ставку. Он предложил слишком высокую цену? Сделка, заключенная в Ялте, была основана на разведданных, которые, как мы теперь знаем, были неполными. Правда о Квантунской армии заключается в том, что лучшие войска были отозваны для усиления Филиппин и Окинавы, оставив в основном зеленых рекрутов. Когда русские действительно вторглись в Маньчжурию, они обнаружили бумажную армию. Как мы пришли к такому неверному предположению? По причине соглашения с Чан Кайши у нас не было ни одного американского агента в Китае. Информация, поступающая к нам из вторых и третьих рук. Но, оглядываясь назад, самой серьезной ошибкой из всех была наша неспособность осознать из множества данных, доступных из японских источников, что враг так далеко зашел в поражении только из-за американской силы, что не было серьезной необходимости покупать русскую помощь.

Последствия Ялты останутся с нами. Чтобы избежать подобных ошибок в будущем, наша единственная надежда — это та разведывательная служба, которую мы создали такой дорогой ценой - и выбросили на свалку.

                                                                     Когда мы совершили ошибкуВ ЯЛТЕ мистер Рузвельт, не имея точных разведывательных донесений, обменял важные послевоенные уступки на гарантию Сталина вступления в войну на Тихом океане.

Life_1946-09-30