Праздничное застолье в книге (флешмоб)

Я слегка опоздала к "обеду", и всё же, сегодня вместо изложения результатов своего плодотворного общения с РЭС  (отложив до завтра отчёт о предпринятых действиях, которые не успею сегодня) озвучу свадьбу из моего вольного продолжения "Хроник Амбера" Роджера Желязны "Дети Янтаря", пусть о яствах я и не пускалась в подробности.

Вводная: тайный сын Бенедикта и тайная дочь Мерлина и Корал сочетаются браком "под дулом пистолета" по требованию Лабиринта Амбера, взявшего в заложники Рэндома, царя Амберского. Цель такого действия спойлерить не буду, суть лишь в том, что эти двое согласились стать "жертвами во имя блага государства", но неожиданно увидели друг друга в новом свете.

Держась за руки, как в средневековом танце, мы повернулись в сторону трона, на ступенях которого, оказывается, ждал нашей готовности Дворкин. Он хлопнул в ладоши: «Ну что ж, начнём!» — и над нами проявился знак Лабиринта, образовав что-то вроде купола буквально в метре над нашими головами. Сдаётся мне, это напрягло бы кого угодно, но сейчас я чувствовала себя небывало защищённой и лишь мысленно пожала плечами. Как говорится, семи смертям не бывать, а одной не миновать. Аминь!

— Принимая во внимание обстоятельства, — сказал Дворкин, — не буду разводить излишнюю демагогию. Согласен ли ты, Бресант Амберский, по своей доброй воле, взять в жёны Бригиту Авалонскую, принять её сердцем и телом, и стать с ней одним целым?

Странная формулировочка, но...

— Да.

— Согласна ли ты, Бригита Амберская, по своей доброй воле, выйти замуж за Бресанта Авалонского, отдаться ему сердцем и телом, и стать с ним одним целым?

Ещё более странная формулировочка, но...

— Да.

Дворкин приблизился и связал наши руки янтарным шёлковым шарфом, как в моём видении в Тир-Финдаргаде. А потом скомандовал:

— Поцелуйтесь.

С одной стороны, в данной ситуации требование было нелепым, а с другой, ещё более нелепым было бы сейчас возражать. Повернуться лицом к лицу не представлялось удобным из-за связанных рук, и мы наклонили друг к другу головы. Безусловно, поцелуй в такой обстановке мог быть только формальным — мы лишь слегка чмокнулись...

И в этот момент нас шарахнуло по макушкам каким-то энергетическим зарядом из висящего над головами Лабиринта. Всё моё тело прошило током, Бресанта, кажется, тоже. Нам стоило некоторых усилий разомкнуть губы, но не из-за каких-то там романтических (читай «гормональных») реакций, а как будто их притягивало электромагнитное воздействие. В высшей степени странное и тревожащее ощущение.

— Объявляю вас мужем и женой! — громогласно заявил предок.

Затем он неопределённо взмахнул рукой, давая понять, что церемония окончена. Знак Лабиринта пропал. Но натяжение между нами никуда не делось.

Вот блин, похоже, мы попали оба, и эта свадьба — не просто формальность. Над нами явно провели некий магический ритуал, и хорошо ещё, если он всего лишь создаёт некую связь наподобие бракосочетания у Дивного Народа. Впрочем, посторонние ощущения ограничивались исключительно физической склонностью тела припасть целиком к новоиспечённому супругу. Наверняка, он должен испытывать то же самое.

...

— Нам что, так и ходить привязанными? — обратилась я в пространство.

— По традиции — да, — отозвалась Флора. — До первой брачной ночи новоиспечённые супруги должны пользоваться только двумя руками — правой невесты и левой жениха, в том числе за столом. Это должно научить их полагаться друг на друга.

— А не свихнёмся ли мы до вечера так ходить? — я бросила взгляд на Бресанта.

Вместо ответа, он с ироничной улыбкой поднёс к моим губам бокал с шампанским, которое только что откупорили и разлили. Я пригубила. Ну что ж, если он не против...

— Говорят, Оберон соблюдал эту традицию, которую сам же и заложил, только дважды, — ответила Флора. — От этого пошла примета, что чем дольше жених и невеста так проходят, тем крепче будет их брак. Но, думаю, в вашем случае, этим можно пренебречь. Снимете, когда надоест. Только платок обязательно надо не развязать, а разрубить на две половины — по куску каждому.

...

Вскоре нас позвали за праздничный стол, накрытый в большой столовой. Дворкин с нами не пошёл, сославшись на занятость, хотя, скорее всего, просто не хотел попасть в неловкое положение: как-никак, он всё же представлял террориста, насадившего среди нас свои порядки. Ну и чтобы лишних вопросов избежать.

Нам с Бресантом отвели почётное место за главным столом, возвышавшимся над другими, а остальных рассадили внизу. Мне это показалось дикостью, особенно при таком небольшом количестве народа.

— Эй, что за дела? — крикнула я в огромное и, по большей части, пустое пространство пиршественного зала. — Давайте все сюда, а то нам тут одиноко.

Родственники переглянулись и согласились. Прислуга перенесла приборы и блюда за наш стол. Пока это происходило, я спросила Бресанта, кивая на руки:

— Не надоело?

— Нет. Это очень занятное упражнение. Тем более, что я первый раз женился.

— Как так-то? — обалдела я.

— Как ты уже знаешь, — пояснил он, ловко подцепляя вилкой с блюда грибочек и поднося его мне ко рту, — в своём родном Отражении я был не только правителем, но и богом. Как таковому, мне из простых смертных полагались лишь наложницы. На эту должность в государстве проводился тщательный отбор и обучение в специальной школе. И это ещё не гарантировало, что на последнем этапе я возьму их в сераль. Да, такое положение вещей завёл мой отец — во избежание перегибов в поведении, вызванных сексуальной неудовлетворённостью юнца. Хотя, если честно, я и в юности не стремился ко сверхурочным визитам в гарем, предпочитая библиотеку или спортзал. Но, пожалуй, доступность плотских утех действительно сделала своё дело — в том смысле, что мне не приходилось париться на этот счёт. Отец не ограничивал меня в возможности женитьбы, но советовал сделать это только в двух случаях: если я полюблю по-настоящему, либо если появится необходимость замещения себя наследником, когда и если я соберусь покинуть это отражение навсегда. Ни того, ни другого со мной не случилось. Точнее, я ушёл, но не спланированно, а внезапно, и оставил за собой возможность возвращения. Этакий блудный бог. Жрецы моей религии обучены козырному контакту, а в священном месте есть мой Козырь, но им наказано воспользоваться им только в случае крайней нужды, вроде конца света.

Я машинально пережёвывала подбрасываемые мужем закуски, запивая их чем-то вроде сидра и давая отхлебнуть ему, а сама тихо офигевала, как от поступавшей информации, так и от общего поведения Бресанта, которого словно подменили, или оживили... Не будь это предположение слишком диким, я бы решила, что всё это время он тщательно маскировался под бревно с непонятной целью, а теперь, достигнув её, стал довольным, уверенным, открытым. Ну, или находился под действием заклятия, снявшего с него внутренние зажимы. Если так, то хотя бы за это Лабиринт стоило поблагодарить. Хотя на себе я не ощущала ничего подобного.

— Извини, — не удержалась всё же я и спросила: — Ты не замечаешь перемен в своём поведении?

— Замечаю. Тебе не нравится? — похоже, он был собой доволен.

— О! Мне-то нравится, я просто беспокоюсь о причине. Это тебя так шандарахнул Лабиринт?

Бресант усмехнулся и покачал головой:

— Не думаю. У меня есть кольцо, которое нейтрализует любые магические воздействия. Хотя притяжение я почувствовал, но видимо, оно имеет другую природу.

Он перевернул связанную со мной правую руку и я увидела на среднем пальце то самое кольцо, которое чуть не засосало меня куда-то при попытке исследовать его.

— Я просто... во мне как будто... что-то стало на место, когда я увидел тебя идущей мне навстречу... в качестве невесты. И окончательно закрепилось, когда я прочёл приятие в твоих глазах. То есть, ещё до появления Лабиринта. Похоже, зеркало Тир-Финдаргада не врало, — улыбка расползлась по его лицу. — Хотя я и не понимаю, почему и как.

Мне оставалось лишь развести бровями, потому что обе руки были заняты. И я не могла не улыбнуться в ответ. Определённо, таким он был мне куда милее. Вот кто бы мог подумать, что женитьба способна превратить бревно в человека? Хе-хе.

К этому моменту прислуга наконец закончила переставлять стулья, приборы и блюда, родня расселась и Флора начала активно агитировать всех вместе выпить за наше благополучие. Тосты тут, видимо, были не приняты. А может, просто нечего было сказать, ведь всё произошло так быстро, мы плохо друг друга знали, да и цель самого бракосочетания оставалась под вопросом. Но это не помешало нам напиться, наесться и неплохо оттянуться, отложив все заботы на потом.

Мы даже устроили импровизированный концерт, прогнав наскучившего за несколько часов придворного барда. Вообще-то, музыкантом он был неплохим, но его репертуар, хотя и содержал некоторые вещи с любимого отражения амберитов Земли, звучал тоскливо в исполнении одного инструмента. А нам захотелось более бодрого звучания. Мартин решил тряхнуть стариной, лабая на гитаре и стуча на ударных, Моргана дула в саксофон, Фиона играла на скрипке, а Флора — на клавесине, и даже Бенедикт иногда аккомпанировал им на флейте. Нам с Бресантом, со связанными руками оставалось только танцевать. Хотя выяснилось, что оба мы владели игрой на нескольких инструментах: я — на пианино, гитаре и арфе, а он — на кларнете, лютне и органе(!).

Мы, кстати, так и не сняли повязку до самого вечера. Который наступил довольно рано, учитывая, что начали мы ещё в обед. Остальные, по традиции, ждали, пока удалятся новобрачные. Когда мы собрались откланиваться, Бресант, протянув вперёд обе наших руки, попросил отца:

— Окажешь честь?

Бенедикт молча встал и извлёк свою катану, которая весь день была при нём, как часть торжественного костюма в японском стиле. Жестом попросил нас повернуть руки тыльной стороной друг к другу — так, чтобы прошёл меч. Узел на платке к тому моменту расслабился достаточно, чтобы мы смогли образовать примерно сантиметровый зазор. Вжик — и ткань упала на пол двумя кусками. Мы их подобрали, но за полдня реально так привыкли, что снова взялись за руки, как на церемонии, и торжественно удалились под чьи-то аплодисменты и Морганин смех. Лестница и коридоры у нас на пути как-то подозрительно меняли размеры, то чуть растягиваясь, то искривляя прямые линии, то сжимаясь — похоже, последняя бутылка всё-таки была лишней...