Книга в книге

Шагая через засыпающий город и раздумывая о девушках, Орсо незаметно соскользнул мыслью на вопросы любви вообще. Темадля него была малознакомая, если не считать бесконечных баллад и романов, которыми окружён всякий грамотный человек в наши дни. Вспоминая старинные книги, в том числе те, что жили у отца в шкафах, Орсо вдруг понял, что за какие-то полвека отношение общества к этому вечнозелёному вопросу круто изменилось! По крайней мере, в идеале — в том самом идеале, о котором пишут в романах.

В прошлом веке книжные юные девы относились к любви как к некоторому дополнению долга: юная дева, если она стремится к идеалу, должна стать супругой и матерью, причём не просто нарожать милых крошек, скинуть на руки нянькам и удалиться в будуар вышивать цветочки — нет! Правильная юная дева (разумеется, аристократического рода) должна быть верной подругой мужа в его высоких и важных делах, полностью разделять его политические убеждения, не привязываться душой к домашнему уюту, каковой есть мелочная чепуха, и быть готовой в любую минуту помчаться вместе с ним на бой противу зла и во славу Творца. Потому что не может же идеальный будущий муж юной девы не иметь высоких устремлений во славу Творца!

А когда очередная битва отшумит и устремлённые ввысь супруги ненадолго (увы…) вернутся под родную крышу, наступает короткая пора родить мужу сына (непременно сына) и воспитать его в духе высокой морали и высоких целей, как наследника аристократического идеала. Он как бы изначально обречён тоже стать идеальным супругом другой идеальной юной деве. А родной кров, под которым героические супруги проводят в целом так мало времени, должен тем временем хранить кто-нибудь другой. В романах это обычно птица невысокого полёта, старая дева — сестра (иногда тётушка) мужа или жены, погружённая в заботы о родовом орлином гнезде, куда два высокоустремлённых орла возвращаются время от времени залечить раны от чужих клювов и выкормить юных орлят. Утешением же старой нелетающей хранительнице очага служат те самые романы о великих деяниях великих мужей и о преданной любви юных дев, ведь ей самой суждена совсем другая жизнь — чистое непорочное служение чужому идеалу...

Не сказать чтобы такое представление о супружестве было вовсе дурным или порочным — но где же здесь любовь мужчины и женщины? Этого Орсо не мог понять ни тогда, когда впервые открыл подобную книгу, ни впоследствии. Никаких тебе переживаний, томлений, ожиданий: герои как будто изначально предназначены друг другу, и поиск орла соответствующего полёта похож на решение головоломки. Когда все детальки собраны правильно — получается идеальный брак… но как у этих боевых идеальных птиц устроена душа, читатель так и не узнает.

Далее внезапно в традиции романа наступил перелом. Вдруг выяснилось, что душа-то у человека есть, и она желает праздника, игры и нежности, а не только кровавых битв. И Величественную барку романа накренило на другой борт. Страницы книг для юных дев заполнили весёлые, легкомысленные, но совершенно безобидные юноши и чувствительные девы, которые, к ужасу старых боевых орлов, умели не только сладко смеяться, но и умильно плакать, изливая в слезах всю свою утончённую душу. Впрочем, душевно эти юные девы были довольно просты: их настроение колебалось, как маятник, между двумя положениями — радость и горе. То и другое должно быть страстно и всеохватно, а переход от одного состояние в другое внезапен, как летняя гроза.

Ни о каких политических убеждениях здесь не шло и речи: политика, да и вообще внешние события в этот мир ярких чувствований не допускались. Изредка только далёкие отзвуки реального мира тревожили страстную идиллию, например, когда юный возлюбленный был вынужден отправиться на войну или по каким-то другим делам и оставить ненаглядную — а приведётся ли свидеться вновь… На этом месте маятник качается в сторону горя, барометр падает, показываю душевную бурю, слёзы обязаны хлынуть потоком. У юноши тоже.

Такие романы, в отличие от более ранних, могли иметь два исхода. В старой традиции орлы не гибли на своих боевых миссиях и всегда возвращались в гнездо с победой. В новом романе всё могло кончиться свадьбой (а всё дальнейшее читателю предлагалось додумать самому), а могло гибелью одного, а затем и второго из влюблённой пары. На смену орлам пришли голубки, умеющие или ворковать, или умирать под ударами судьбы. О голубином потомстве не говорилось ни слова — это всё после свадьбы, это нас ни в малейшей мере не волнует…

Здесь любовь присутствовала на каждой странице, но Орсо приводило в растерянность полное, упорное отрицание всего, что выходило за пределы крохотного мирка воркующей парочки. А где же настоящая жизнь? А её не нужно — нужно только ворковать и трогательно перебирать пёрышки на шейке возлюбленного. Впрочем, эпоха этих романов тоже подходила к концу, а ничего нового пока не родилось… Молодому человеку по-прежнему негде прочесть о реальных, не превыспренних чувствах. И главное — о том, как же вести себя с девами.