Слово Мастеру: Эдуард Артемьев (30 ноября 1937 — 29 декабря 2022)
Автор: Анастасия Ладанаускене
Эдуард Николаевич Артемьев — выдающийся композитор, мастер звукоживописи
Цитаты
В молодости я действительно верил, что всё постепенно уйдёт в электронику, но пока это время ещё далеко. Сила оркестра не в инструментах, а в человеческих душах. Когда сто человек играет, сто индивидуальностей — присутствует совершенно особая энергетика! Вот почему в концертных залах слушают молча — чтобы воспринять эти флюиды, найти резонанс. Композитор через них выдаёт свою энергетику, свою веру. Я убеждён, что резонанс — вообще это самая сильная в эмоции вещь. Потому что через этот резонанс простые смертные могут общаться с высшими существами, с Богом. Пробить, что называется, канал. Так, чтобы затрепетала душа.
Я вообще случайно попал в кино. Я давно открыл для себя: не надо никогда идти против течения. Это не течение, а судьба. Я встретился с Тарковским и показал ему то, чем, видимо, тогда никто не занимался. Он в то время делал «Солярис». Для него надо было работать с кадром, решать проблемы сценарные. Драматургическая сторона кино была завязана с исследовательской областью электронной музыки. Не будь такой возможности, я бы, может быть, не проник в электронику так глубоко. Это целый ряд совпадений — чудесное явление в моей жизни, которое делало меня почти свободным, дало возможность экспериментировать. Так сложилось, что режиссёры заметили, что я что-то там делаю, и стали приглашать…
На меня сильное влияние оказала живопись, даже больше, чем музыка. Миро, Клее, Мондриан открыли для меня пространство, иной мир, другое измерение. Для меня самым могучим средством музыки является пространство. Раньше композиторы не задумывались о нём, они зависели от акустики зала. А его можно выстроить, электроника дала возможность. Говорят, развитие музыки зашло в некий тупик, шкала звуков ограничена темперацией. Но могучий резерв музыки — пространство, композитор может его сочинять, где, как, куда послать звук, откуда он придёт. Тарковский — мастер пространства, он заполняет его духовной энергией, поэтому у него один и тот же кадр может долго стоять неподвижно, длиться во времени. Это уже чудо художника. «Мне нужна не музыка, а композиторское чувство пространства, мне нужны состояния…» Я не знал, как подступиться, но постепенно нашёл пути. Это создание нескольких пространств, где можно взять один звук и, перемещая его, наблюдать, как он живёт, дышит, расцветает… Самое главное, чтобы не было ясно, как это сделано, просто волна звуков, и природа их не понятна. Может, в этом загадка и есть. Так мы выработали общий язык. Я в этой манере писал музыку к трём его картинам: «Солярис», «Зеркало», «Сталкер». Это огромный опыт для меня.
Работаю во всех жанрах — вплоть до пожарных оркестров. И мне это всегда любопытно.
Когда ежедневно работаешь, рутиной занимаешься, что-то да получается. Как Чайковский говорил: «Вдохновение — редкий гость, только труд, труд, труд!» Когда Гоголь не хотел с утра вставать и писать, а надо было, он брал тетрадочку и черкал в ней: «Что-то мне сегодня не пишется. Что-то мне сегодня не пишется». И так страниц двадцать. А на двадцать первой начинал писать. Главное в любом творчестве — концентрация.
Эдуард Артемьев в домашней студии. Фото: Руслан Кривобок, РИА Новости
В электронике нужно преодолевать инструмент, залезать в глубины, выуживать из синтезатора скрытые ценности. Там — бездны. И в них надо ковыряться.
Я уже давно для себя сформулировал, что акустические инструменты являются продолжением тела, а синтезатор — продолжение души. По тонкости и управляемости он превосходит любой инструмент, может одномоментно отвечать всем твоим движениям. Другое дело, сейчас появилось некоторое однообразие, это уже недостатки исполнителей на синтезаторах, которые идут по проторенным дорогам, используют готовые тембры, заложенные в машине: включил кнопку и пошёл. Синтезом перестали заниматься. Однообразие — изъян не техники, а композиторов.
Вся поп-музыка похожа. Потому что в ней всегда слышно, как композиторы поддались соблазну и воспользовались самыми лёгкими приёмами.
Искусство должно развиваться. Развитие техники провоцирует рождение новых стилей и новых художников. Когда изобрели темперированный клавир — появился и Бах. Возник симфонический оркестр — появился Бетховен. Сейчас пришла электроника — и это надо еще переварить.
Музыка — ни с чем не сравнимое открытие человечества. Музыка вечна. Возможности музыки безграничны. Самый главный её резерв — это пространство, в котором всё живет, существует, произрастает. Оно уже подвигло человечество на множество музыкальных открытий: например, полифония в европейской музыке совершенно очевидно подражает природному эху. И ещё подвигнет на новые открытия — если учесть, что нынешние технологии работы со звуком позволяют делать что угодно, и если композиторы будут мыслить не только голосами и мелодиями, но и пространством, то можно добиться совершенно непредсказуемого результата.
Как бы сложно ни была организована музыка, но если в ней заложены глубины авторской души — она неизбежно будет влиять на человека. Тут уже работает волновая функция музыки — звуковые волны, которые воздействуют на людей, минуя мозг. Ведь всё в мире волны — всё колеблется. Поэтому музыка — талантливо организованные волны — влияет на наши души. Я верю в то, что музыканты могут повлиять на гармонизацию душ. Я верю в это, верю.
***
***