анализ отрывка из повести (техническое название повести "Шесть") 18 +
Автор: Акан Троянскийэто та самая повесть, которая писалась "скорописью", - 4 ал "черновика" за 2 дня, а сейчас второй месяц идет разворачивание и углубление языка + достраивание сюжета. Впрочем, формально на работу потрачено всего 29 дней.
96097-160021 (4 ал за два дня )
-175064-188575-190792-199531-196054-196498-203651-253065-254725 -258082- 263751-272910- 276858-278150- 281425- 296959- 308317- 311506- 312123-322387- 325976 – 335485-339382-341190 –345516 – 352678 – 364355
итого 9,1 ал за 29 рабочих дней
Четыре ал, написанные в первые два дня, разворачиваются за счет замены типовых сокращений и обогащения лексики. добавляются не вошедшие в первоначальную схематическую фиксацию эпизоды и поэпизодные связки
уже готовы 9,1 АЛ, и описаны три с половиной дня из запланированных пяти... скоро закончу))
За счет чего растет текст?
смотрим на этом эпизоде:
1. мне нужно было обосновать языковую игру и одновременно поинтриговать читателя: дети решили, что этот человек сказочный персонаж и спасет их (от истины они недалеки, но эти дети знают что не всякому "доброму дяде" можно верить, они уже видели трупы тех, кто убежал с ними за обещание конфетки... и видели, что хозяин делает с теми, кто не слушается его гостей, "добрых дядь"). Это история о надежде вопреки выученной беспомощности, и о том, как корёжится психика ради выживания.
нарастание давления:
Детей в повести сначала двое, потом их количество увеличивается до шести, и взрослый (даже возможно старый), тяжело раненный мужчина, не имевший семьи и опыта воспитания детей, зато умеющий цинично отправлять на смерть солдат и идущий на неё сам, потому что верит в Долг, всегда подчинявший свои чувства Долгу, оказывается в сложной ситуации. Он должен, но не может спасти этих детей: у него для этого недостаточно сил и денег, он сам заложник ситуации и ежеминутно ждет удара от убийцы. Его долг перед Королевством по раскрытию заговора намного важнее, чем жизни этих детей и даже его собственная.
И все же он делает всё, что может.
кто-то из детей считает что он оборотень, кто то верит что он "Добрый Человек", персонаж из детской мифологии. Эти версии тоже вступают в конфликт.
И вот здесь, в эпизоде где у него под опекой уже пятеро (ну формально две девушки по 18 и трое подростков непонятного возраста), рассказывая об обычаях другого племени, странник упоминает про "медведя" . и неожиданно детям кажется что он из медведя ("зверя") - стал человеком, то есть они подтверждают свою теорию; читатель видит тут жирный намек на "оборотничество" - ну в самом деле, ГГ у меня нюхливый, капризный, низкоэмоциональный, дождя боится и по стенам бегает аки по мостовой; а ГГ говорит им о том, что он наконец из убийцы и служаки, живущего одним долгом, становится живым и чувствующим... становится из не-человека человеком.
а другие дети одновременно получают подтверждение теории "доброго странника, спасающего детей для доброго короля".
И все это чистый набой знаков, по сути, хотя сам по себе эпизод вовсе не проходной и по языку я его выстраиваю тщательно. Но его потеря для повести по сути не критична.
2. использован второй способ гармонизировать и связать книгу воедино - вставки "про погоду" - все пять дней в городе идет дождь, то утихая, то усиливаясь, и влияет на события. поэтому дождь тоже вписывается как "персонаж". это добавляет знаков. и возможностей, и по отношению ГГ к дождю можно показывать его настроение и смену образа мысли.
а еще это обогащает текст. просто информацией и описаниями. и дает канву, общую ленту для событий.
3. формально глава дает отсылку к предыдущей книге, "Охоте на Тварь", и следующей, "Красная Бусина Короля" - о выросшем ребенке той дикой женщины, и почти целиком состоит из диалога, который немного рассказывает о ГГ и его странностях. И несколько изменившихся отношениях в группе.
я считаю, что отсылки на книги цикла должны быть максимально скрытыми и будить предвкушение и желание найти и прочитать, а не прямо в лоб говорить: "вот у меня есть, иди читай" или пересказывать на три страницы сюжет предыдущей. Имхо, мне удалось))) Может я не прав, но это моё ИМХО))
4. Тут практически нет второй магистральной темы-связки, "размышлений о собаках", но собаки, как важная часть жизни ГГ, часто используются как вторая основная линия сшивки эпизодов, поэтому в каждый эпизод совать их нельзя. А чередуя: дождь, собак, лошадей, боевые навыки и осознавание ситуации, воспоминания и ароматические изыски, сословное средневековое мышление, знания по средневековой (и современной) медицине и анатомии, я сшиваю текст из множества слоев в единый пласт.
5. Чтобы обособить эпизод, я его закольцовываю: он и начинается и заканчивается сценой дождя, но показывая динамику ( "что-то произошло", и в то же время за короткое время), я даю смену отношения героя к погоде. Меняю ракурс, грубо говоря, и ливень становится метафорой того мира, в котором эти дети живут и из которого не могут сами без чьей-то помощи выбраться. Ливень из спокойного времени становится для ГГ враждебным существом, врагом, от которого он инстинктивно начинает защищать детей.
6. еще одна характерная черта повести - ГГ не спрашивает у детей имена, зовет их внутри себя кличками-прозвищами. Отдает команды после визуального или тактилного контакта. По сути, он обращается с ними как с собаками, так же про них и говорит, и с одной стороны это похоже на оскорбление; а с другой, мы уже знаем, что собаки - это единственная его эмоциональная привязанность после трагедии в жизни и совсем недавней смерти, о которой он упоминает в первой главе. Именно поэтому он детей даже не особо различает, не особо выделяет характеры. Но относится очень бережно. Это по сути много говорит о характере человека, который не хочет привязываться к случайным встречным, и дает одну из завязок сюжета (для детей и эскорта вообще имеет значение, спрашивает клиент их имя или нет).
но формально это выводит текст из привычного формата в непривычный, механически выделяет его из массы "правильно, с именами" написанных текстов. Он запоминается "необычностью"
Иными словами, я показываю смену намерений героя и показываю кусочек, маленький кусочек человечности. В сущности, не выгнал же он жену... от которой не мог иметь детей... двадцать лет терпел, хоть и ушел потом к дикарке... но имен он все равно не называет. это еще - и привычка к одиноким странствиям, и умение не выдавать личную информацию случайным людям и не спрашивать ненужного... а видеть всё.
================
*** "Серебряный пес в лазоревом поле"
За окном в сером тусклом свете лютовал ливень. То наотмашь бил в стекла градом тяжелых капель, то наваливался полосой, будто кто-то тяжелый хотел вышибить их всем телом. От этих порывов, приносивших плотную массу воды, в комнате на мгновение становилось еще темней, и казалось, что и правда кто-то загораживал свет, пытаясь заглянуть, а может и прорваться внутрь. Глупости, конечно: в такую погоду, и особенно такой ветер, даже он сам не рискнет лезть по мокрой стене на третий этаж. Тот случай, когда собачья непогодь реально может защитить и поэтому полезна. И даже весьма успокоительна. Кто бы ни искал его, сейчас точно сидит в норе мокрым барсуком, и злится.
Лорд откинулся на подушки, подгреб к себе левой рукой покорно-теплого младшего. Подумал лениво: «Сейчас это точно младший… старший вон, под одеялкой задремал… улыбается… а то не различишь ведь… вьюнами вертятся». От грохота и всполохов за окном остальные тревожно вздрагивали, а этот спокойно спал и улыбался во сне. Постепенно все девчонки перебрались к лорду ближе, практически в телесный контакт, укрылись одеялами и, пригревшись, уютно затихли. Деликатно пощелкивал поленьями камин, распространяя по комнате мягкое тепло, и если не слушать ветер, все было совершенно умиротворительно.
И, однако, была маленькая особенность. Младший явно радовался за брата… но была в нем и огромная печаль. Он тоже хотел, но не верил, что для него это возможно. И от него совершенно, совершенно не пахло, как от брата, началом …
Лорд пошевелился, и мальчик под его рукой прерывисто вздохнул.
― Чего случилось? ― лорд легонько погладил его, скорее тронул, качнув, за плечо.
― Всё хорошо, ― Младший развернулся и теперь прижимался к мускулистому горячему боку не спиной, а животом. Попытался обнять огромное тело, но длины руки ему не хватило, и он просто стал гладить кончиками пальцев край безрукавки, то сбиваясь на живую кожу, то снова возвращаясь на темный рисунок, вьющийся по замше. ― А что тут нарисовано?
― Ты еще видишь рисунок? Он уже старый, почти слился по цвету… мало кто видит.
― Я вижу, но совсем немножко… тут вот вроде люди… и лошадь? Или лось?
― Это охота. Люди и собаки охотятся на большого зверя. У него рога, как корона. Королевский олень, богатая добыча, добрая еда. Этим подарком мне пожелали удачной охоты, долгой жизни и хороших дорог.
Заинтересовавшиеся девочки подтянулись поближе, тоже рассматривая едва заметный рисунок.
― Так ты её не купил?
― Конечно, нет. ― Лорд задумчиво и печально улыбнулся. ― Такие вещи и пожелания нельзя купить. Это искреннее, это можно только подарить сердцем. Отдать добровольно. Без страха или сожаления.
― А откуда же она у тебя? ― лукаво спросила синеглазая, и лорд повернул к ней улыбающееся спокойное лицо:
―Подарила женщина из дикого племени. Они охотники и великие воины. Я убил лося, а она из его шкуры сшила и разрисовала её для меня, на удачу.
― Она тебе безрукавку, а ты ей что?
― А я ей ребёнка. ― Он снова светло и печально улыбнулся.
― Ой, господи… да этого-то добра везде навалом!
― Она хотела моего ребенка, и он был для неё особенным. К тому же, у меня очень редко… получаются дети. От первой жены за двадцать лет был всего один ребенок, и он умер.
― Так может дело в ней было, ― рассудительно, со знанием дела, для чего нужны бордели, сказала Златовласка, ― Взял бы да выгнал, если убивать жалко. Бывают ведь бесплодные женщины. Проверять же надо.
― Ну, чай не дурак, проверял. ― Он решил не комментировать мнение про «выгнал бы, если убивать жалко», но про себя подивился свирепости местных нравов, которые дети усваивают как чудовищную норму обращений с женщиной. И, все таки, девочка нашла место жалости, нашла альтернативу убийству, пусть и такую страшную… но все же альтернативу. Не убивай, не ломай ненужное. Отпусти, может другим пригодится… Да, работать с этими детьми придется долго. Пока вычистишь из них этот бордельный цинизм…Но они еще светлы. Внутри они еще светлы. ―Пусто. Долгое время думал, что вообще не способен.
― Но ведь способен? ― синеглазка смотрела на него требовательно и с какой-то странной надеждой, словно переживая за него... или себя? Что она чувствовала? Непонятную связь?... Скорее всего, она действительно была его бастардом. Пёс скажет. ― И подарил дикарке ребенка?
― Способен. А еще я подарил её племени много коров и лошадей, и в ту зиму в их стойбище никто не умер от голода. Даже совсем малыши.
― А вот это хорошо, ― кивнула сероглазая. Она тоже была далека от сантиментов и милосердия; но при всей своей расчетливости отдать стадо коров в уплату за невеликую, в общем, вещь сочла вполне уместным. Как и то, что незнакомые ей дети остались живы.
― Это, наверное, было давно, и ребенок уже совсем большой? Кожа такая поношенная…
― Я почти не снимаю её в пути. Это лосиная замша, она очень прочная. Хорошо защищает в лесу от укусов и колючих веток. И холода.
Он не стал говорить, что вообще-то она нужна ему, чтобы защищать торс от стрел и случайно пропущенных в драке ножей; не так хорошо, как кольчуга, конечно, но зато она намного легче и мягче и не так сковывает движения. И что только его собственная глупость, когда он снял её, привела к этому досадному ранению, едва не стоившему жизни. И что тот ребенок уже старше них. И вообще не очень понимал, почему заговорил с ними о своих бедах и детях. О глубоко личном. Не особо подходящие для этого собеседники… Шлюх и пажей не стесняются?..
Или инстинкт, подсказывающий, что с этими детьми надо быть по-настоящему искренним, чтобы суметь отогреть и приручить? Или просто желание быть, наконец, искренним, а не стальной рыцарской тушей, слугой правосудия без чувств и сердца? Быть искренним, потому что с ними это не опасно? Или желание разговорить их, узнать, что они думают?..
― Ты поэтому и загорелый такой, что с дикарями живешь?
― Да.
― И лысый?
― Да, ― лорд засмеялся. ― Моя дикарка-жена не желала спать с медведем, и научила, как свести шерсть. Только шевелюру вот отстоял. Она знахарка, знает травы. А потом подарила одёжку, чтобы берегла меня в моих странствиях.
― А чем это нарисовано?
― Кровью. Замша держит только кровь.
Младший невольно отдернул руку, остальные немного откачнулись, словно пролетело что-то страшное.
― Человеческой? ― Златовласка решила пошутить, разрядить обстановку, сказала с легким смешком: ― В сказках волшебные вещи и договоры всегда человеческой кровью подписывают. Например, чтобы оборотнем стать.
― Человеческой, ― благодарно улыбнулся ей лорд, ― моей и её. И еще жертвенного коня. Так мы скрепили договор на нашей свадьбе. Коня потом съели. А вот стал ли я оборотнем… уж не знаю.
― Ну, она же сказала, что не хочет с медведем спать! Значит, стал, из зверя человеком!
― Да, ты права, ― он погладил её по длинным локонам, ― человеком я все же стал.
― Я тоже хочу, ― тихонько прошептал младший, уткнувшись лбом ему в бок.
― Чего?
― Стать человеком. Как ты, как брат… Быть, как все…
Лорда обдало его болью и другой, застарелой, но так похожей болью и тоской. Он запустил пальцы ему в волосы, погладил, спросил:
― Хочешь попытаться?
― Хочу. Пожалуйста, господин!
Хотел он того или нет, но в силу вступали правила жестокой игры, и несколько мгновений тихого счастья уже уходили, смытые мутной пеной местного уклада. Злое, страшное существо ломилось в окно, угрожая разрушить маленький уютный мир. Не давая забыть о себе, грохотало водостоками, полыхало зарницами. Он мог позволить себе не бояться дождя, даже самого страшного, и не замечать его. Дети не могли.
=====================
Основная задача ГГ - раскрыть заговор против короны с элементами киднеппинга, похищающего детей дворян для подпольных борделей. И собственно социализировать потом спасенных детей, вылечить их психику и вернуть их в семьи, если это возможно.
задача эпизода...
показать, как по-разному взрослый и ребенок воспринимают мир. и способ выстраивания взрослым диалога с незнакомыми детьми, которые изначально очень его боятся. и как меняется ГГ.
и добавить книге 10000 знаков из эпизода, описанного в черновике-болванке абзацем всего в 150 знаков.