Гоголь

Мой тринадцатилетний сын прослушал аудиоспектакль "Шинель" по Гоголю:

Я:

– Ну как?

Сын:

– Понравилось.

Я:

– Расскажи, что ты понял?

Сын:

– Ээ...

Я (встряв между вторым "э" и третьим):

– Не в смысле пересказа "кто куда пошел и что из этого вышло", а какую главную мысль хотел донести писатель?

Сын:

– Нужно ставить перед собой более серьезные цели, чем шинель...

Я(удивленно приподнимая брови):

– Вот ведь оно как оказывается! А ты заметил, что в каждой школе, каждом классе, есть свой "Акакий Акакиевич" – этакий слабак, которого почти всем хочется "пошпынять"..унизить как-то?

Сын(подумав-припомнив):

– Да, пожалуй...

Я:

– И шпыняет слабака не тот, кто силен, а скорее тот, кто претендует на некое повышение в иерархии общества...за счет самоутверждения на слабом...

Сын:

– Да, по настоящему сильный этим не занимается.

Я:

– А кто еще не занимается этим?

Сын:

– Примерно такие же слабаки, как сам условный Акакий.

Я:

– А если им чутка силушки подсыпать?

Сын:

– Тогда часть из бывших слабаков тут же примутся унижать Акакиев, но найдется парочка, которые при полученной силе и возможностях не забудут горечь прежних унижений, и не станут этого делать.

Я:

– В "Шинели" такие есть?

Сын:

– Какие такие?

Я:

– И те и другие: обретшие толику силы и принявшиеся гнобить Акакиев, и отказавшиеся от такой затеи, воспитав в себе некое благородство человека, который сам познал горечь унижения сполна.

Сын:

– "Очень значимый человек" – относится к первой категории, а чиновник, обидевший Акакия в начале повести, и тут же устыдившийся этого – ко второй.

Я:

– Почему в "Шинели" так много об "Очень значимом", и так мало о совестливом чиновнике?

Сын(после долгих раздумий):

– А кому интересно было бы читать долго про хорошего человека?

Я(кивая):

– Пожалуй...дуга характера совестливого завершена, но Гоголь много раз намекал, что "очень значимый человек" весьма неплох во многом.

Сын:

– Это-то да, но морда его кулака просит, и пока читатель хочет ему начистить рыло, ему интересно читать...

После этого разговора, я врубил нетфликс на телеке, и стал выбирать фильм для просмотра, а сын, сел рядом со мной, и еще долго врубал мне на телефоне фрагменты "Шинели", которые, по всей видимости, ему особенно пришлись по вкусу. Его личным хитом стал эпизод, описывающий взаимоотношения алкаша-портного Петровича с женой, и гривенник Акакия, на то, чтобы Петрович подобрел, и починил таки старую шинель.