Город создаёт автора. Автор создаёт город

Стоит только произнести «Достоевский», и перед глазами мелькают жёлтые потрескавшиеся фасады с редкими окошками, чёрные зрачки петербургских подворотен. По набережной идёт худой болезненный человек с узелком и в шляпе, а может без шляпы, с топором за пазухой.

Говоришь «Пушкин», и в голове бурлит вышедшая из берегов Нева. Человек в цилиндре стоит у самой кромки воды, не замечая, как за его спиной оживает медный всадник. Ещё, почему-то, видишь белые скульптуры в Летнем саду, в солнечных пятнах, и кудрявого ребёнка, бегущего перед няней.

Говоришь «Блок» – ночь, гранит, неподвижная вода в канале. «Довлатов» – и каждый бомж в метро становится интеллигентом. «Булгаков» и в тени небоскрёбов Москва-Сити оживает таинственная мистическая старо-трамвайная Москва. И вот за углом тебя уже ждёт клетчатый человек с наглым котом.
Город создаёт автора. Автор создаёт узнаваемое лицо города. Читатель пропускает этот образ через себя, и если у писателя получилось – отношение к городу меняется навсегда. Происходит культурный сдвиг в общем сознании.

Как это здорово – посмотреть на город сквозь призму своего сердца и суметь это выразить в тексте. Кто-то из писателей придумывает зелёные очки – и пики башен становятся изумрудными. Кто-то, находит парадоксальные истины: красоту и грязь, суету и равновесие. Но, наверное, лучшие образы города в книгах, те, которые помогают развивать главную идею.

Иногда я сажусь на велосипед, еду по Петербургу и слушаю аудиокнигу. У меня есть свои улицы, подворотни и уголки в парках, которые я навсегда связал в памяти с событиями и персонажами книг.
Когда передо мной встала задача изобразить мегаполис в романе «Летаргия», в котором люди безуспешно борются с неизвестным фактором усталости, я, не раздумывая, выбрал Петербург. Я работаю на Невском, в самом центре. Взявшись за роман, я решил пропустить сквозь себя этот уникальный ритм, пульс города, показать его неповторимую суету.

«Четвёртое октября было самым будничным и серым из всех будничных и серых дней. Обычный холодный понедельник. Город, на первый взгляд, жил своей обыкновенной жизнью. Пешеходы перебегали дорогу на красный, машины им гудели. Дрожащие на ветру зазывалы с табличками приглашали туристов на экскурсии по рекам и каналам Петербурга. Взрослые курили – дети вдыхали; голуби попрошайничали, коты лазали по помойкам.
…Такие дни легко забываются, никого не волнуют и не тревожат. И всё-таки нашлись те, кто почувствовал неладное. Сладкое пирожное показалось им кислым, небо поблёкшим, а в теле чувствовалась непривычная тяжесть… Обычный мир сдвинулся. Великий баланс нарушен. Но попробуй заметить это в мелочах!».

https://author.today/work/233843

Когда я только начал работать в центре, меня удивило количество кофеен в Петербурге. И так как мне частенько приходилось на перерыве или после работы искать тихое место, чтобы сосредоточится на рукописи, я стал завсегдатаем таких заведений. Пристрастился к хорошему кофе и столикам с розетками.

«С реки Фонтанки дул пронизывающий до костей северо-восточный ветер.
Однако переулок, в котором располагалась кофейня «Письма», был расположен так, что потоки холодного воздуха сюда не проникали. С набережной приятно было свернуть в этот уютный уголок. Но по-видимому, такое желание возникало только у хозяев кофейни и их немногочисленных друзей, потому что случайные люди заходили сюда редко. Возможно, спешили по своим делам или их внимание привлекали другие кофейни, которых в Петербурге так же много, как оспин у больного ветрянкой».

https://author.today/work/233843

К слову, кофейни в Петербурге не роскошь, а необходимость. Кофеин составляет 50% плазмы крови петербуржца и заменяет ему недостаток сна и солнца. Кроме того, в них действительно можно погреться и посидеть с такими же, как ты. Именно поэтому я решил начать свою историю с вполне обычной кофейни, в которой вдруг начали происходить не вполне обычные вещи.

Один редактор и издатель, с которым мы обсуждали книгу, пытался убедить меня, что романы-катастрофы с разговора в кофейне начинать нельзя. И что побуждающее событие (то которое запускает историю романа) недостаточно мощное.

Он полностью прав. Но по мне так даже достоверней. В большом городе, в суете, как раз и незаметны мелочи, поэтому я начинаю книгу с крохотных событий и деталей, которые в итоге приводят к трагедии и серьёзным испытаниям для «неспящих» героев. Например, с того простого факта, что в непопулярную кофейню вдруг толпами начинают валить сонные горожане, чтобы накачаться кофе. И тогда у хозяев неожиданно кончаются запасы.

Образ уютного города я создавал намеренно, так как это работало на идею. Создавался контраст с ощущением грядущей катастрофы, с суетой и торопливостью, в которой мы не замечаем опасностей. Я хотел написать книгу о том, как человечество перестало восстанавливаться и в итоге уснуло, но я не хотел, чтобы мои читатели начали от этого унывать. Поэтому я создал город, в котором есть локации уюта, неторопливые разговоры, взгляды, атмосфера дома и покоя. За это тепло и мимолётное счастье, за город-дом, персонажи книги, да и читатели готовы побороться. И если уж книги меняют реальность, то пусть они помогут нам замечать в жизни хорошее и любить наши города.

Павел Волчик
https://author.today/u/pavelvolchik