Традиционно в Татьянин день

приглашаю почитать о студентке Татьяне и ее "Трех потоках" в детском лагеере.

- Так ребята, - сказала я громче, видя, что дети начинают скучать, и  опасаясь, как бы они не разбрелись кто-куда от беседки, - сейчас будем  составлять списки отрядов. А пока скажите мне, тут есть спортсмены? У  нас будет межлагерная спартакиада.

- Я! Я пловец! - толкаясь локтями, полез вперед Леша. - У меня разряд! Мы когда на море пойдем? - добавил он сразу.

- Завтра, - отрезала я, - сообразив, что у Зевса не было шанса сообщить детям эту печальную новость.

Ответом мне был многоголосый хор возмущенных голосов. Все, и старшие, и младшие, загалдели разом.

-  Тихо, тихо! - мне пришлось рявкнуть погромче, чтобы перекричать их. -  Это медицинские требования, акклиматизация. Завтра будет вам море и  утром, и вечером.

Леша фыркнул возмущенно и, развернувшись, снова принялся расталкивать всех локтями.

- Кто еще? - спросила я.

- Я футболист!

- А я на коньках катаюсь!

-  А шахматы считаются? - меня дернули за руку, пытаясь привлечь внимание.  Я оглянулась. Рядом стоял маленький мальчик. Я не дала бы ему и восьми  лет, но ему, очевидно, уже исполнилось десять, иначе его бы тут попросту  не было.

- Считаются, - ответила я. - А ты хорошо играешь?

- Неплохо, - он кивнул, глядя на меня с задумчивым прищуром.

- Татьяна Сергеевна! - вдруг заорали истошно снаружи. - Леша убился! Ирма убила Лешу!

Я вскочила, разом забыв о крохотном шахматисте.

Но Екатерина Николаевна успела выскочить из беседки раньше.