Некрасивым лгать проще. Глава 3

Глава 3

            Жиголо с меня, надо сказать, неважный. Всю дорогу до дома в моём мозгу прокручивались картины предстоящей ночи любви с Патрисией. Я даже уже решил прямо завтра предложить Дуберу взять на подобные работы вместо меня какого-нибудь профессионала.
            Но моя барышня и тут оказалась непредсказуемой. Вдоволь напрыгавшись в «Голубой лагуне» и выпив изрядное количество виски, Патрисия лишь сухо поблагодарила меня «за прекрасный вечер», сказав, что сама мне позвонит когда надо.  
            На том же такси я вернулся домой и забылся до утра беспокойным сном. Ожидаемо мне приснилась Патрисия в образе гигантской летучей мыши с ярко голубыми глазами. Треща перепончатыми крыльями, она издавала мерзкие звуки и норовила вцепиться мне в затылок. 

            На протяжении следующих двух недель Патрисия никак не давала о себе знать. За это время мы с Дубером распутали ещё одно дело. К нам обратилась администрация того самого университета, где мы поймали профессора, осквернявшего стенки лифта непристойными изображениями. На этот раз студентки университетского кампуса случайно обнаружили в женской душевой замаскированную веб-камеру и написали жалобу в ректорат, ну а те обратились к нам.             Возбуждённые девушки показали мне место закладки веб-камеры, после чего я велел им как бы случайно сдвинуть её так, чтобы она показывала только ноги ниже колена, а сам устроился в засаду. Расчёт оказался верным, на следующий день объявился злоумышленник, которого я и сфотографировал.
            На этот раз им оказался проректор по воспитательной работе — благообразный старикан, как две капли воды похожий на русского учёного Циолковского, портрет которого я видел в каком-то альбоме Дубера. Дальше по накатанному сценарию за дело взялся мой компаньон. Он заявился к проректору и предъявил ему фотку, где он на фоне душевой восстанавливал правильное положение веб-камеры. Тот сначала ерепенился, мол, он уже пятнадцать лет как импотент, доставал какие-то справки, но Сэм в конце концов его дожал, и старикан расплатился.

             А вчера раздался звонок от Патрисии.
            — Том, сказала она, — не мог бы ты приехать? Нам нужно поговорить.        
        Из телевизионных сериалов я знал, что обычно так говорят барышни, перед тем, как сообщить о своей беременности. Но тут, понятно, другое. Хотя от такой колоритной женщины, как Пэт, можно ожидать всего...  

- * -

            Патрисия выглядела неважно. Скулы обострились ещё сильнее, под глазами тёмные круги. Какие уж тут поцелуи...
             — Присаживайся, Том, — сказала она. — Разговор будет длинный. Я не предлагаю тебе выпить, о таких делах нужно говорить на трезвую голову.
            Хорошенькое начало... Может она хочет вписать меня в своё завещание? А, может, действительно сейчас скажет, что беременна от меня? Я уже особо не удивлюсь. Типа, что сама в шоке и не может понять, как так получилось.
            — Что случилось, Пэт? — спросил я.
            — Случилось? — рассеянно повторила она. — Ничего. Не отвлекайся, Том. Я хочу предложить тебе одно... — Патрисия замялась, — ... поручение. Хорошо оплачиваемое. Но перед этим...
            Патрисия нервно поднялась с кресла и стала ходить по комнате. Потом она вынула из кошелька какую-то монету и протянула её мне.
            — Спрячь, Том, так, чтобы я не видела в какой она руке. И ничего не спрашивай, просто спрячь.
            Я понимающе покачал головой. Видать у барышни обострение. А может, просто месячные начались.
            — Спрятал? Вытяни кулаки. Я сейчас задам тебе вопрос. Ответь на него «нет», хорошо? Ты понял, Том? Я спрошу, а ты ответишь «нет». Это нужно для нашего дальнейшего разговора.
            Патрисия подошла ко мне вплотную и положила свою ладонь на мой левый кулак, в котором была зажата монета.  
            — Монета здесь? — спросила она, вглядываясь мне в глаза.
            — Нет, — тупо ответил я.
            — Ты сейчас солгал, Том. Разожми кулак. Монета там.
            Я послушно разжал ладонь с лежащей на ней монетой.
            — А теперь, Том, слушай внимательно. Я могу так сделать сто раз подряд. С определённого времени я вижу, когда человек врёт. Ну, не любой человек. Только, если это мужчина. И... как бы это тебе сказать, —  Патрисия закусила губу, — скажем так, небезразличный мне мужчина.
            Я уже по инерции хотел включить режим гусара и выдать что-нибудь соответствующее моменту, но вспомнил, что сказала Патрисия: «Я вижу, когда человек врёт». После этого фокуса с монетой, может это так и есть.
            — Слушай, Пэт, — озадаченно пробормотал я, — а эта... можешь ещё раз?
            Патрисия молча кивнула. Я перепрятал монету и вытянул кулаки. Патрисия положила холодную ладонь на мой кулак и спросила, пристально глядя в глаза:
            — Монета здесь?
            — Нет, — ответил я.
            Патрисия хлопнула ладонью по другому кулаку:
            — Сейчас ты не соврал. Она здесь.
            Я в недоумении разжал ладонь с монетой.
            — Как ты это делаешь, Пэт? ­
            — Не отвлекайся. Теперь, когда ты обо мне кое-что знаешь, я хочу задать тебе вопрос. Это нужно, перед тем как я, возможно, сообщу тебе некоторые подробности одного периода моей жизни. Ты готов, Том?
            — Да вроде...
            — Тебе нравится твоя теперешняя работа? Я имею в виду то, что ты зарабатываешь себе на жизнь тем, что постоянно лжёшь? По крайней мере, женщинам.  ­
            — Работа как работа. Не хуже других.
            — Ты сейчас солгал, Том!
            — Знаешь, Пэт, ты какая-то... слишком умная. Честно говоря, я устал от тебя. Если тебе так нужно, то мне не нравится никакая работа. И не говори мне, что есть люди, которым нравится работать. Может, какие-то психи, которым место в дурдоме. В церкви говорят, что жизнь это бесценный дар... А по-моему, бросовый товар, который тебе вручают без твоего согласия. И от которого нельзя отказаться.
            — Дай мне твою ладонь, — вдруг сказала Патрисия.    
       Из тех же сериалов я знал, что спорить с сумасшедшими ни в коем случае нельзя, поэтому послушно протянул ей руку. Патрисия вцепилась в мою ладонь цепкими пальцами и пристально посмотрела в глаза.
            — Ты сейчас не солгал, — медленно, почти по слогам произнесла она. — Ты не будешь больше мне врать? Скажи, Том? Никогда?
            Вообще, пора смываться отсюда. Но там Пэт говорила о каком-то... поручении. Хорошо оплачиваемом. Совсем не помешало бы.        

            Вообще, везёт нам с Сэмом последнее время на загадочных клиентов. Вот теперь ясновидящая Пэт, которой зачем-то нужно, чтобы я никогда не лгал. Помня, что возражать психопатам нельзя, я сказал:
            — Нет, я не буду тебе никогда лгать, Пэт.
            — Тогда я кое-что тебе расскажу. Это связано с моим предложением.