Нет у меня признаний, а любовь есть
Автор: Итта ЭлиманЛента полна любовных признаний. Скоро день влюбленных. Суббота. Утро солнечное, искрящееся, почему бы и не о любви?
Что вообще важнее любви есть в глобальном понимании судьбы человека? Важнее того, чтобы из все людей найти своего человека, разделить с ним путь? Что-то, наверное, есть... Но это тема для другого флешмоба, и не для такого солнечного дня...
Так получилось, что ни одного прямого признания на весь, полный любви роман...
С другой стороны, еще не вечер, впереди еще два тома приключений... И Эрик еще не влюбился как следует.)))
Но первое непрямое признание главных героев заканчивает первый том Белой Гильдии.
***
Когда глубокой ночью сборы были закончены, Эмиль запер входную дверь и сухо произнес:
— Я спать. Очень устал.
— Можно, я лягу у дедушки? — Я буквально по звуку выдавила из себя эту фразу.
— Наш дом — твой дом, — не глядя на меня, ответил Эмиль и стал подниматься наверх, снимая на ходу рубашку.
У Эрика, который удивленно наблюдал за мной и Эмилем, брови на лоб поползли. Он только теперь сообразил, в чем причина отстраненного вида брата.
— Вот придурок! — покачал головой Эрик. — Просто идиот!
Он ухмыльнулся, ласково тронул меня за подбородок и стал подниматься вслед за Эмилем:
— Спи спокойно, темная дева. Я ему все объясню сам.
И я пошла в комнату дедушки. Легла на его кровать, под толстое тяжелое одеяло. Мне казалось, что сон придет сразу, так я измучилась и устала, но сон не шел. Я все думала, как и что надо было сказать Эмилю. И что я скажу ему завтра, по дороге в Туон.
Я слышала голоса ребят наверху, они спорили. Спор, как пламя коптилки, то гас, то разгорался вновь. Слов было не разобрать. Когда все утихло, я стала думать о войне и о той прекрасной, убитой Эмилем ведьме. Я все крутилась и крутилась на кровати. А потом заскрипела лестница. Эмиль спустился, прошел на кухню и стал греметь ковшиком.
Повинуясь внезапному порыву, резкой, острой необходимости успокоить его и успокоиться самой, дотронуться до него, узнать его чувства, я выбралась из-под одеяла и пошла к нему.
Он стоял голый по пояс, уперев руки в подоконник и вглядываясь в окно. Его освещала только луна.
— Почему ты не спишь? — Я подошла, встала рядом и накрыла его руку своей ладонью.
— Я на линии фронта случайно оказался... — хрипло произнес Эмиль. Он помолчал, глядя в окно, чувствуя тепло моей руки. — Я ехал к тебе. Я очень скучал... И очень волновался...
— Четыреста семьдесят верст? — Я нежно сжала его длинные пальцы.
— Четыреста семьдесят верст, — кивнул он и повернулся.
Тогда я обвила его спину руками, а он прижал ладонью мою голову к своей тощей груди и запустил в мои волосы пальцы.
— Только я не успел...
— Ты успел, — прошептала я. — Твой компас. Я его потеряла... Вернее, оставила... В трюме ойёллей... Никак не могла его взять с собой... Хотя очень хотела... Он был со мной все лето и все эти дни... — Я понимала, что никак не могу начать говорить о главном, что позорно трушу. — Эмиль... Я должна рассказать тебе кое-что... очень важное... о себе... Я...
— Я знаю. — Он мягко дотронулся подбородком до моей макушки. — Ты – иттиитка.
— Тебе Эрик рассказал?
— Нет. Сам понял. Видел твои жабры. Замечал, что в вопросах чужих эмоций ты всегда играешь на опережение... Всякое замечал. Так и разобрался.
— Прости... — Мне стало одновременно и ужасно стыдно и очень легко на душе. Выходит, он все знал...
— Тебе не за что извиняться. — Я почувствовала, что он улыбается. — Ты поступила мудро. Волшебницам не стоит всем рассказывать, что они волшебницы.
Больше ничего не хотелось говорить. Он сказал по-настоящему важные слова, такие, которые выпустили, наконец, мою душу на свободу. Другие были бы лишние. Я обняла Эмиля крепче, слушая, как стучит его сердце, чувствуя, как в нем распускается такая бесконечная, безмерная нежность, которая, словно могучая волна, подгребает под себя все. И робость, и страх, и ревность, и тяжелое от убийства сердце, и прочие сомнения и тревоги. Нежность росла и росла. Эмиль стоял в этом облаке и не знал, что делать.
Я сама отняла щеку от его груди и подняла глаза. Тени от надбровных дуг, носа и губ причудливым узором лежали на его прекрасном усталом лице. Не было больше сил терпеть. Не было ни единой причины не обвить Эмиля за шею и не потянуть к себе его голову.
Он покорно склонился. Губы его коснулись моих так осторожно, так трепетно, как истинно верующие касаются губами своих святынь. Руки и ноги мои вмиг стали слабыми. Могучая эмоция, умноженная древним даром, на мгновение поместила меня в междумирье. Туда, где останавливается время, сохраняя для памяти ныне живущих и грядущих поколений моменты сильнейших впечатлений, дарованных жизнью. И там, в этом междумирье, я поцеловала Эмиля в ответ. Я поцеловала его чуть смелее, но не слишком. Потому что женская природа всегда берет на себя любовь, но при этом старается не уязвить гордость мужчины.
Я слышала все то страшное смущение и всю ту невысказанную, не выраженную нежность, что он удерживал в себе невероятным, напрасным, но зачем-то нужным ему усилием воли. Пусть. Я не стану его торопить. Достаточно того, что он рядом, крепко прижимает меня к груди и осторожно целует в губы...
Как всегда - прекрасно.
Что еще сказать?) Вот умеешь, не отнять.
У меня тоже объяснений нет, беда-огорчение... но кое-что есть все же)
Спасибо, солнце! Миллион
Мне очень дорога твоя высокая оценка...
Эричек конечно все-время говорит "люблю тебя", но вкладывает в эти слова разные чувства.
А Эмиль не говорит, он выражает свое отношение поступками.
Итта ведёт себя как зеркало. Вот такое. Одному ей сказать легко, другому трудно.
Красивые эмоции, которым и не надо слов. Вы прекрасно описываете чувства, Итта! Не всякий так умеет. Очень красиво.
Спасибо огромное, Эльвира! Слышать приятно очень! Я стараюсь давать им право быть живыми. Очень стараюсь.
Сказать - не сказать... Твои герои прекрасно это делают, прямо как в жизни
️
Тянуть нервы из читателя ожиданием - великолепное умение)))) тоже пойду, найду чего-нибудь
Да они сами растяряны от всего, что с ними происходит...
А Эмиль ещё все время думает - рано, рано, нельзя, я ещё не взрослый, она ещё маленькая...
И все-равно его несёт...
Поддержала - https://author.today/post/349966
Я все никак не допишу до момента, когда Эрик влюбится по-настоящему...
Куда все денется... Вспомнит он братика и поймёт.
Таааа... Любоф, я тоже как то пытался выразить чуйства, но всё портил один бунтарский поэт, (хотя они все бунтари и распиздяи) но этот, помните: "Вы любите розы, а я на них "клал", стране нужны паровозы, нам нужен металл", потом в голове зазвучал гимн, его же "Нате" и я отложил свои мысли, но, чуть позже собрался и написал свою первую и единственную сценку. Привет красавицам.

Ахаха)))
Понимаю! Про розы и паравозы.
Но у меня все такие идеалисты. Даже бабник и бунтарь Эрик не клал на розы, но и паровозы не игнорировал.
Эмиль ехал делать предложение, помню. )
Конец отрывка симпатичный. Очень мило

Он не то что ехал делать предложение. но сам себя настраивал, он очень боялся, стеснялся... только потом, когда стал бояться за ее жизнь, стеснения слегка поубавилось...
Спасибо!)))
Всяким словам свое время. Замечательный отрывок!
Да, свое время... И место...)))
Спасибо огромное
️
Спасибо большое
Да, они здесь пока совсем юные, прозрачные... Но в те времена, которые им достались, ветер перемен силен. Он подхыатавает и несёт, не остановишь, не вернёшься в себя вчерашнего....
Их ждет большая, долгая жизнь. Они всегда будут любить друг друга. Итта же сказала Эрику - никого другого быть не может, только ты и он, с первого взгляда, навсегда....
Спасибо Вам за такое тёплое, дружеское, заботливое отношение к моим героям...
Очень нежно и пронизывающе... наверное, так бывает только в пятнадцать. В самом начале всего...
Обычно говорят - в жизни только раз.... Но у героини была два первых поцелуя.
Спасибо...