Флешмоб про ангелов в моём творчестве

Поскольку я не пишу фантастику или мистику, настоящих ангелов в моём творчестве нет. Но есть героиня недавно оконченной повести про популярную музыкальную группу, которой в книге посвящён целый альбом под названием "Ангел-спаситель". Тексты в группе писал, в основном, её брат, солист, а она его очень выручила, спася от отчаяния после ухода жены. До данных событий они много лет не виделись, а потом смерть родителей свела их снова (он забрал её к себе), как раз перед уходом жены. Сначала сестра была слишком занята выпускными экзаменами, пока брат бухал по-чёрному, а потом... Вот как он об этом рассказывает своим товарищам.

Патти вдруг вспомнил:

— Сайми, ты обещал нам рассказать, как Викки тебя спасла.

— Ах да! — Саймон заулыбался. — Она меня спасла.

— Это мы уже слышали! — возмутился Алекс.

— Ну хорошо, садитесь поближе.

Мы все придвинулись к столу, склонившись над ним, и, повинуясь жесту Саймона, взялись за руки.

— Все вы прекрасно знаете, что значила для меня Аманда, — начал Саймон. — Вернее, мне казалось, что значила. Но так или иначе, её уход для меня был внезапным концом света. Я заперся, выгнал домработницу и запил по-чёрному! Брр! Даже вспоминать страшно. Но в тот момент мне хотелось только умереть. Покончить с жизнью мне, правда, в голову не приходило — и слава богу, а то...

— Только посмел бы оставить меня одну! — «пригрозила» Викки.

— Конечно нет, милая. В общем, решил я забыться. Но алкоголь не действовал на настроение, так что забывался я уже только с потерей сознания. А когда «вспоминался», было мне, понятное дело, ещё хуже, и всё начиналось сначала.

— Да, похмелье — та ещё гадость, — меланхолично заметил Рэй.

— Этот вот бедный ребёнок, — Саймон кивнул на Викки, — каждый день приходил ко мне вечером под дверь, в перерывах между подготовкой и экзаменами. И каждый вечер я прогонял её, даже не открыв — не хотел, чтобы она меня лицезрела в таком виде. Это было, пожалуй, моим единственным желанием, кроме желания забыться.

— Ты сначала говорил — «помереть», — сказал Алекс.

Но Саймон отмахнулся него, скривившись в духе «не придирайся», и продолжил:

— Но вот в среду я забыл запереть дверь, потому что ночью выползал на кухню уже никакой, еле добрался назад, рухнул на кровать и отключился. И в четверг утром, вернее, уже днём, проснулся от прикосновения прохладной руки к моему лбу, которая гладила меня по голове, и это было так приятно... Жест был до боли знакомый — так делала поначалу Аманда, правда уже давно в последний раз. Это было для меня одним из интуитивных признаков того, что именно Аманда — моя единственная. Правда, глупо? Но такой жест трогал что-то в самой глубине моей души. Только показалась мне эта рука гораздо ласковее, чем я помнил. А глаз я всё не открывал. И как спросонья бывает, не осознавал ещё всей реальности и не помнил, что случилось. Я подумал: «Какое чудесное утро! И как давно Аманда не гладила меня по голове» И почувствовал себя таким счастливым!

Предвидя, что последует дальше, я вынужден был кашлянуть, чтобы подавить смешок. Но Саймон не заметил, увлечённый рассказом:

— А потом я открыл глаза и сперва ничего не понял: у кровати сидела моя сестра, и это она гладила меня по голове. Тут реальность сегодняшнего дня меня догнала... И внезапно всё стало по местам в голове. Я всё понял, словно ясно прочёл это в письменах, постоянно лежавших под носом, но казавшихся ранее просто набором бессмысленных завитушек. Когда Аманда впервые погладила меня по голове, этот жест показался мне смутно знакомым. Я вдруг вспомнил, что когда был мальчишкой, моя маленькая сестрёнка так меня успокаивала, когда я бывал чем-то сильно расстроен. И внезапно понял, что большая часть моих чувств к Аманде была вызвана именно этим жестом, на котором я построил пирамиду вверх основанием. Оказалось, что я так любил этот жест не из-за неё, а её — из-за этого жеста!

Рэй не выдержал и шумно выдохнул, на лице его было написано: «Алилуйя!» Саймон же лишь усмехнулся, кивая:

— Я разом осознал её действительное отношение ко мне и свою слепоту. Эти два года предстали передо мной в истинном свете, и я понял, что попросту потерял это время. Я осознал, какое счастье, что Аманда покинула меня сама, потому что иначе один бог знает, сколько ещё времени я блуждал бы во тьме.

На этот раз громко вздохнул Патти, выражая облегчение за всех. Саймон посмотрел на каждого по очереди и убедился, что все мы его одобряем и испытываем радость за него.

— И случилась ещё одна важная вещь, — он сделал многозначительную паузу. — Я вновь обрёл свою сестру, мою родную девочку, с который мы были так дружны в детстве. Мы перешагнули все эти годы разлуки, не перестав быть близкими людьми, и обрели друг друга по-новому, теперь уже по-взрослому. Я счастлив, как никогда.

Это ощущение счастья передалось и нам, так что мы ещё некоторое время сидели молча, держась за руки и преданно глядя друг другу в глаза. Я и по сей день считаю, что нет большего счастья на земле, чем духовное единение людей!