Флэшмоб - Самая загадочная пара наших книг

Флэшмоб от Варвары Шульевой (https://author.today/post/351833) заставил меня задуматься. Так уж сложилось, что в основном я романтические отношения или описываю подробно (Килиан и Лана, Килиан и Ильмадика, Чезаре и Мария), или упоминаю вскользь, но вполне однозначно (Ганс и Кэт). 

Однако нашлась таки в СЭН одна пара, демонстрировавшая мазохистское танго тройной отгонки, в котором поди разберись, чего там было больше - любви или ненависти. 

Я говорю о Ёсикаве Рю и Мелиссе Чанг. 

Он - каннуси-хитокири-но-ками; суперсолдат, созданный с помощью сигма-технологий радикальной синтоистской организацией, выступавшей против сигма-технологий. Убийца, не желавший убивать. Наивный идеалист.

Она - наемница, печально известная своей жестокостью. Её ничего не стоит заживо содрать шкуру с пленного. Рассказывает, что некогда ради выживания ей пришлось питаться человечиной. Она обычный человек, но заботливо выпестованная отмороженность делает её не менее опасной. 

Свела их организация под названием ЗШН (Закрытая Школа Нарьяны), ставящая целью подготовку будущих участников спасения мира от предстоящих глобальных катаклизмов. Мелисса оказалась там в составе службы безопасности. Рю приняли в качестве ученика, но учитывая, что забрали его туда из тюрьмы, большую часть времени он считал себя пленником.

Их первая встреча состоялась, когда он искал помощи против преследующей его неизвестной нечисти. Вообще-то, это была драконица в человеческом обличье, но они оба ошибочно поверили местной легенде о том, что это мстительный дух девушки, убитой своим возлюбленным по требованию ревнивой жены. Именно опираясь на эту легенду, Мелисса предложила план: притвориться мужем и женой, чтобы спровоцировать ее на нападение. 

И хотя формально оба говорили, что это всего лишь спектакль и часть плана, в скором времени между ними состоялся весьма доверительный разговор, в котором наемница слегка приоткрыла уязвимую сторону своей личности: 

- Ой, не тупи, - ответила Мелисса, - Сигма существовала всегда. И знаешь...

Ладонь скользнула по татуировке Рю.

- Людям на самом деле немногое нужно для счастья. Всего лишь место, где они могли бы чувствовать себя в безопасности, и люди, с которыми им не нужно было бы следить за своими мыслями и словами... Хочешь ещё шоколадного молока?

- Неважно... - ответил зеленоволосый то ли Мелиссе, то ли своим мыслям, - Я всего этого уже не смогу сказать ни тем, кого я убил, ни тем, кто их не дождался домой, ни тем, кто пытался защитить меня в последнем бою. В действительности это вообще глупые слова, которые всегда выражают всё не так и не вовремя.

- Если ты не можешь сказать это им, скажи мне, - улыбнулась женщина, - Ведь я старше и мудрей. С кем, как не со мной ты можешь побеседовать?

Она похлопала его по плечу той рукой, что обнимала.

- Не парься. Если ты даже заплачешь, я никому не скажу. И знаешь, что? Это чушь, будто настоящие мужчины никогда не плачут. Никогда не плачут только неженки, не знавшие настоящей боли.

- У меня было три дня на то, чтобы выплакаться, - покачал головой Рю, - И я уже сказал все, что хотел. И всем, кому хотел.

- Ну, тогда ложись спать, - посоветовала наемница и, совершенно не стесняясь его, начала раздеваться.

Следующим утром она попыталась соблазнить его, чем вызвала у "пленника" приступ паранойи:

В следующую секунду Рю словно взорвался:

- Ты куноичи?! - рявкнул он, резко разворачиваясь и опрокидывая Мелиссу на кровать ударом ладоней в плечи, переходящим в захват, нависая над ней, словно хотел раздавить взглядом и телом в падении с высоты своих вытянутых в упоре рук...

- Какая информация тебе нужна?

- Ты любишь жёсткий секс? - рассмеялась она, не демонстрируя ни капли страха, - Если хочешь меня связать, у меня в тумбочке есть наручники.

- Не смешно! - крикнул было Рю, но его голос начал затухать заметно для слуха даже на одном слове. Временная вспышка ярости и негодования так же быстро прогорела, как и возникла, зато зеленоволосый стал понимать всю двусмысленность своего поступка. Он снова застыл на месте: с одной стороны, нужно было что-то делать с тем, что он пару секунд назад сказал, выдав этим свои мысли, с другой, относительное их с Мелиссой положение как-то не очень вязалось с происходящим.

- Скажи мне, мальчик, разве я тебя спрашивала о чём-нибудь хоть сколько-нибудь секретном? - спросила она, глядя снизу вверх на Рю, - Отчего это ты подозреваешь меня в столь ужасном преступлении?

Она сделала вид, будто обижена, картинно надув губки.

- Ну да! - воскликнул он, отстраняясь, - Ты сделала так, что я сам тебе рассказал всё, что думаю!

- Эй, тебе ведь всё равно нужно было кому-то высказаться, верно? - усмехнулась она, чуть приподнимаясь на локтях, - Скажи ещё, что тебе после этого легче не стало.

- Скажи еще, что ты местный психиатр! - парировал юноша.

- Лучше. Я сержант и обязана уметь работать с личным составом. Подай-ка мне сигареты, - попросила она, указывая на тумбочку.

- Теперь это так называется? 'Работать с личным составом'? - спросил он, выполняя распоряжение.

- То, что было вчера, да, - кивнула она, - А то, что я планирую сегодня, называется 'прихоть'.

За чем последовала еще одна порция откровений:

- Знаешь, мне на самом деле есть о чём жалеть, - сказала она, ставя чайник, - Я ведь просто сумасшедшая. Быть может, я бы жила более счастливо, не топя свой разум в чужой агонии.

Рю поднял руку, демонстрируя иероглиф на втором запястье. 'Быть несчастным или счастливым - нужно одинаковое количество усилий'. Это была любимая фраза его матери.

- Всегда есть выбор. Даже я сделал всё по своему выбору, несмотря на ответственность, которую возлагал мой статус. Война должна рано или поздно остановиться, Мелисса-рэнси. И ваша личная война, и моя личная война, и война сигмы против этого мира, и глупая грызня государств в этом болоте новой эпохи. Нужно стремиться к этому моменту и помнить, что все делается ради него, а не ради убийств. Никто не убивает ради убийств, не так ли? Даже сумасшедшие. Ведь кровь приносит несчастье, а люди созданы не для него.

- Никто не убивает ради убийств? - переспросила Мелисса, засыпая сушёные лепестки розы и листья крапивы в чашку. Она резко повернулась, демонстрируя Рю широкую улыбку, - Ты в этом уверен, Ёсикава-кун?

Несколько секунд Рю молчал, не опуская руку с татуировкой, словно решая этот вопрос сам для себя. А затем произнес:

- Уверен. Даже если иногда кажется по-другому, это заблуждение. Нет того, кто откажется от счастья ради возможности убивать. Есть лишь заблуждающиеся относительно своего счастья.

- Знаешь, перед тем, как попасть сюда, я сидела в тюрьме. Там в одной из соседних камер сидело семь человек.

Чайник щёлкнул кнопкой, извещая о том, что вскипел, и Мелисса начала медленно заливать чай по краю чашки.

- Они мне были никто. Я их прежде не видела и никогда не увидела бы вновь. Но я всех и каждого расчленила на части электропилой. Мне просто хотелось послушать, как они кричали, вот и всё.

Отставив чайник в сторону, она накрыла чашку ладонью и двинулась к Рю.

- Наверное, это потому, что когда я пытаюсь быть обычной женщиной, меня обзывают куноичи.

...и в итоге она добилась результата)) 

- Отличный чай, Мелисса-рэнси.

Женщина забрала чашку из рук Рю, чмокнула его в висок и прежде, чем он успел отреагировать, вновь направилась на кухню.

- Если хочешь, я дам тебе травы и рецепт, будешь сам себе заваривать, когда найдёшь себе армию и сбежишь.

- Мне кажется, я не понимаю, когда вы шутите, а когда нет, Мелисса-рэнси, - ответил на это зеленоволосый, проводя рукой по месту поцелуя и имея в виду то ли поцелуй, то ли фразу про побег.

- А тебе оно надо? - усмехнулась она, выплёскивая вместе с водой старую заварку в ведро и ополаскивая чашку, - Почему бы тебе просто немного не расслабиться и не забыть о том, что прошлое и будущее существуют?

- Может быть, потому, что я не помню половину своего прошлого, а будущее несётся навстречу, как удар цепом? - резковато ответил Рю, - А может быть, потому, что ради будущего я жил и убивал всё это время, хотя это было противно моему сердцу? Причин может быть много, но мне достаточно любой из них, ведь таков мой дух. Я не умею... не быть собой.

Женщина повторно заварила чай и протянула ему:

- Тебя никто не заставляет забывать навсегда. Только на время. Забудь о том, что ты убивал. Забудь о том, за какое будущее сражаешься. Только сейчас. Сейчас ты не убиваешь и не сражаешься. Сейчас ты сидишь с красивой женщиной и пьёшь вкусный чай.

- На время... - зеленоволосый взял чашку и чуть прикрыл глаза, - Может быть.

Одной рукой обняв его, другую Мелисса положила ему на грудь.

- Мне ведь тоже иногда хочется побыть слабой женщиной, - лукаво улыбнулась она, наклоняясь к Рю.

На этот раз он не отстранился.

Однако долго идиллия не продлилась. В скором времени социал-дарвинистические представления Мелиссы о том, кто заслуживает жить в мире, вышли на передний план. И тут-то и оказалось, что представлениям Рю они совершенно не соответствуют:

- Соберись, тряпка! - крикнула наемница, - Один раз проиграл, и всё, струсил?!

Она тряхнула Рю за грудки.

- Мужчина создан убивать! Это программа на уровне инстинктов! Ты не можешь стать мужчиной, не пролив чужую кровь! Современные мужики в подмётки не годятся тем зверям, что жили каких-то жалких несколько сотен лет назад! Жизнь - это смерть! Дурень! Твоя или чужая! Ты вообще кто? Самурай? Мужчина? Или тряпочка? Хотя... с такими мыслями ты даже до тряпочки не дотягиваешь.

Пальцы Мелиссы брезгливо разжались.

- Так... бумажка.

И чем больше она кричала, тем сильнее Рю сознавал, что сделал правильный выбор. Больше, чем убивать, чтобы жить, он не хотел только убивать, чтобы кому-то что-то доказать.

- Я не убийца, Мелисса-рэнси. И уже давно не самурай. Самурай - это не просто меч на коне. Это особое состояние души. Состояние, которого у меня, как оказалось, никогда не было. И уж точно уже никогда не будет.

Мелисса сложила руки на груди и смерила Рю недовольным взглядом.

- Ты убийца. Смирись с этим. Прими свою природу и полюби её. Не будь трусливым ссыклом. Не лги самому себе.

Она наклонилась вперёд, к юноше.

- Тебя сломало не осознание своей сущности. Тебя сломало поражение. Ты сам себе боишься в этом признаться.

А вот это она уже сделала зря. Тенгу ощутил вторжение. Вторжение и угрозу. Рю же оставалось лишь облечь ее в слова. Его взгляд застыл, глаза уподобились двум кускам зеленого льда, а лицо - зловещей маске демона. Так бывало, когда он сражался за свою жизнь. Сейчас он сражался за остатки своей души.

- Никто. Не смеет. Трогать. Мою. Сущность. Я. Не. Буду. Убийцей. Никогда. НИКОГДА! - уже крикнул юноша, разевая 'пасть', словно отчаянное животное, загнанное в угол, но собирающееся грызть до самых артерий врага. Вот только это животное сейчас не ощущало себя жертвой. Во всяком случае, ледяные демонические глаза говорили обратное: будь впереди даже танк, его следует проколоть взглядом насквозь. Однако Мелиссу это не пугало. Скорее... забавляло.

- Да ладно, - протянула она, - Да у тебя руки в крови по локоть, а ноги по колено!

Казалось, она вот-вот сорвётся на смех. Громкий, яростный, жестокий, демонический. Она резко вскинула руку в сторону, после чего оттянула рукав, обнажая предплечье.

- Тебе остаётся только обагрить губы в крови! Давай! - крикнула она, сама подавшись вперёд, - ДАВАЙ!!!

Могло показаться, что Рю замешкался. Что его мозг не успел обработать новую информацию. Но это было бы ошибкой. Он успел. В последний момент он успел перенаправить смертельный рефлекс в сравнительно безопасное русло. Обезвредить нападающего, не убивая... Айкидо...

- И это всё? - осведомилась Мелисса, поднимаясь с упавшей скамейки, об которую ударилась, наткнувшись на ловкий бросок через себя, - Чего ты хотел добиться? Убить меня этим приёмом ты мог только если случайно.

'Не дать подняться!' - мелькнуло в его голове. Вторую команду, 'Добить', он всеми силами подавил.

Руки, сложенные в подобие клинков, ударили, подрубая колени. Но на этот раз безопасница была готова. Пропустив удар, она метнулась навстречу, ухватившись рукой за горло. Будь в его руках реальные клинки, она была бы уже мертва. Но наемница прекрасно знала, что тот, кто пытается не убить, оказывается в заведомо невыгодном положении. Ведь потому звери изобрели убийство, и потому не отказались от него, став людьми, что это, как правило, самый простой путь.

- Прими себя! От себя не убежишь!

Ответом безопаснице был лишь мощный и медленный выдох через чуть приоткрытые губы. Резким движением вырвавшись из удушающей хватки, отделавшись, наверное, лишь синяками на шее и ссадиной, Рю поднырнул под руку Мелиссы, а затем получил внезапный удар в колено. Заставив его замешкаться, женщина ухватила его за волосы и рванула вниз. Это было не очень осмотрительно, ведь, пусть сам самурай окажется в неудобном положении, Мелиссе это грозило переломом рефлекторно захваченной руки... Вот только казалось, что ее это совершенно не волнует.

Раздался громкий противный хруст, рука Мелиссы неестественно согнулась, а затем женщина просто скинула Рю со скамьи и приземлилась сверху. Удар в солнечное сплетение заставил его раскрыть рот... Вот только в качестве бесплатного бонуса к живительному воздуху он получил предплечье сломанной руки.

- Кусай! Вкуси крови! Прими самого себя! Свою природу!

Мелисса казалась одержимой, и уже этого было достаточно, чтобы заразить Рю духом противоречия. Ударом колена он попытался скинуть наемницу с себя, но она была явно опытнее в бою в партере. Да и вес меча за спиной, которого сама она не чувствовала, явно заходил за нормальный даже для европейского двуручника.

- Кусай! - крикнула она, - Давай же! Вкуси кровь! Переродись!

Секунда. Другая. А затем сознание Рю поплыло. Мозгу не хватало кислорода, чтобы остаться в сознании, но на этот раз юноша принял забытье как спасение.

Последним, что он почувствовал, был солоноватый вкус крови...

После этого случая Рю отказался играть далее роль её мужа:

Рю посмотрел в ее сторону. Без какого-либо интереса. Он смотрел безучастно, будто сквозь нее.

- Что вам от меня нужно на самом деле, Мелисса-ренси?

- Ты думаешь, я тебе скажу? - хмыкнула она, делая очередную затяжку, - В женщине ведь должна оставаться загадка... Ну, в твоём случае это будет кривой ребус с неправильным переводом.

Рю тяжело вздохнул. Он принял решение. Тяжелое решение.

- Я не участвую больше в вашем плане, Мелисса-ренси. Если Флора меня уничтожит, это будет правильно. Если у неё не получится, значит, моё воздаяние будет позже. Но я не стану убийцей и не буду больше убегать или убивать из страха. Убийцей меня сделали ранее, а теперь у меня есть выбор. Я хочу сохранить то, что было всю жизнь мной, а не то, что хочет предъявить на меня права.

Стянув с пальца кольцо, он бросил его на пол. Почему-то свободнее он себя не почувствовал.

- Поздно, Ёсикава-кун, - ответила Мелисса и повернулась к юноше, - Ты уже испил моей крови. Кровь на руках, кровь на ногах, и кровь на губах. Теперь ты настоящий мужчина.

- Плевать, - сказал Рю, вставая, - Я хочу не этого.

- А ты думаешь, кому-то вообще не насрать, чего ты хочешь? - тепло улыбнулась женщина.

- Точно сказано, - грубо ответил зеленоволосый, подходя к тумбочке, беря планшет и направляясь к выходу из помещения, - Но теперь мне тоже плевать на то, чего хотят от меня. Я заплачу жизнью за выбор в случае необходимости.

...чуть позже, однако, оказалось, что это тоже было частью плана. И когда он ушел, Мелисса тайно следила за ним, выжидая момент:

Он проверял свои раны. И то, что он видел, ему не нравилось. Раны были глубокими, рваными. Они обильно кровоточили. А в довершение всего, он услышал чьи-то шаги.

Неизвестный двигался прямо к двери. У самого порога он остановился на несколько мгновений, а затем перешагнул порог.

- Ну, привет, бывший, - поздоровалась Мелисса.

Рю покачнулся и осел ниже, опираясь на стену.

- Что произошло? - спросил он.

- Твоя наречённая мертва, - сообщила она, - Пока ты её отвлекал, я ей нанесла несильный такой удар мечиком по затылку.

- За... - начал было вопрос Рю, но вместо продолжения просто опустил голову, созерцая новообразующуюся лужицу крови на полу, - Ненавижу... этот запах.

- Так не нюхай, - фыркнула Мелисса, а затем направилась к одной из стоек. Пинком ноги открыв дверь, она извлекла из тумбочки аптечку и небрежно швырнула её Рю, - Или ты зол на меня за то, что я убила Флору?

- Спасибо, Мелисса-ренси. За то, что спасли меня, а не за то, что убили ее... - невпопад ответил он безопаснице.

- Я не просто спасла тебя, - она коснулась виска двумя пальцами, сложенными пистолетиками, - Я избавила тебя от постоянной угрозы твоей жизни.

В этот момент пальцы были направлены уже на Рю.

- 'Спасла' - это когда я тебя вытаскиваю из её лап и бросаю. А я убила Флору. Её больше нет, - женщина развела руки в стороны, - Хеппи-энд!

- Да, - послушно подтвердил Рю 'хеппи-энд', правда, без особого счастья в голосе. Он уже открыл аптечку, но толком не видел, что там было.

Мелисса фыркнула.

- Да ты на ровном месте готов откинуть копыта, - с упрёком сказала она, а затем подошла к Рю и уверенным, отработанным до автоматизма движением вытащила один из шприцов, - Это - шприц с наноботами. Они остановят твою кровь раньше, чем ты сможешь сказать 'Аматерасу'. Просто втыкай иглу в любую мягкую ткань и жми на кнопку. Он всё сделает сам. Но лучше будет, если ты отправишь ботов в вену.

Зеленоволосый взял шприц, содрал зубами защитный пластик с иглы и с силой воткнул иглу в левую часть живота, после чего надавил на кнопку и протяжно выдохнул.

- Вот и отлично, - кивнула Мелисса, - Как ты думаешь, что нужно сделать теперь, когда ты не рискуешь в ближайший час истечь кровью?

Японец непонимающе посмотрел на нее. Он был не в том состоянии, чтобы разгадывать ребусы. Вот если бы она намекнула потолще... Желательно, сказав прямым текстом... Но видимо, Чанг не хотела рушить свою 'загадку'.

- Ну, как знаешь. Поскольку мы в разводе, меня это волновать не должно.

После этих событий отношения они не возобновили. Но занимаясь военной подготовкой учеников, Мелисса стала явным образом выделять его. 

А точнее - тренировать его такими методами, что даже сержант Хартман из "Цельнометаллической оболочки" сказал бы "Ты это, полегче!": 

Зеленоволосый молча покосился на Мелиссу и с лёгкой грустью в глазах продолжил созерцание стены напротив в типично японском духе. Он быстро вспомнил о очках и одной рукой, не меняя положения тела, вернул их обратно на лицо. Мелисса тут же посмотрела на него так, словно бы тот заявился на званый ужин в стрингах, завязки которых переброшены через плечи, словно лямки.

- Ты что, не знаешь команды "смирно", солдат?

- Знаю, Мелисса-рэнси! - ответил зеленоволосый, переходя на японский и обреченно замерев на месте.

- Тогда какого твоя культяпка посмела дернуться?! Она что, живет своей жизнью?!

Юноша ощутил, как заполненное пространство собирается вокруг головы женщины. Каким-то краем сознания он подумал, что, наверное, так выглядит скрытая в человеке опасность. Довольно занятно видеть, как она концентрируется в затылочной части.

- Нет, Мелисса-рэнси! - сказал он, прилагая все усилия к тому, чтобы не убежать.

- Тогда почему она дёрнулась? - рыкнула Мелисса, доставая из-за пояса уже знакомый нож, - Может, мне её отрезать, если ты не можешь управлять частями своего тела? Почему? Она? Дёрнулась?

- Не... знаю, Мелисса-рэнси!

- То есть, ты хочешь сказать, что ты не хозяин своей руке? - оскалилась она, крутанув нож кистью, - Значит, она всё же живёт своей жизнью, если ты не знаешь, с какого она дёргается.

Женщина схватила руку японца и вытянула её, замахиваясь ножом.

- Так давай её отрубим, а!!!

- Не надо, Мелисса-рэнси! - боевой режим все-таки включился. Рю четко видел, что сержант собирается исполнить свою угрозу.

- А мне кажется, надо!

Они перешли в атаку одновременно. Рю бросил Мелиссу через себя, и в тот же момент она рубанула ножом. В какой-то момент ему показалось, что она промахнулась... Но нет. Просто срез был до того тонкий, что рука отвалилась лишь парой секунд спустя. Кровь брызнула не сразу: лишь спустя пару мгновений, потребовавшихся китаянке, чтобы превратить оскал в хищную улыбку.

- Мономолекулярное лезвие, - сообщила безопасница, поднимаясь с земли, - Режет даже металл. На самом деле, любой учёный начнёт возмущаться и требовать называть его сложную структуру иначе, однако, среди военщины это название прижилось.

Она мягко провела лезвием по своей руке, срезая прозрачные волоски.

- Обожаю эту игрушку... кстати, если будешь так стоять, умрёшь от потери крови.

- Где... тут... медпункт... - глухо проговорил Рю, вцепляясь живой рукой в основание отрубленной. Зеленоволосый начал оседать вниз, словно пьяный, которого не держали ноги. Усилием воли он остался на ногах, хотя и пошатнулся.

- Прямо здесь тебе медпункт, - широко улыбалась Мелисса, - Для начала, наложи себе жгут на руку, чтобы остановить кровотечение.

Бледный как мел юноша стянул с себя рубашку, залитую кровью. Он попытался обтянуть ее вокруг руки, но оказалось, что одной рукой это адски неудобно.

- Затягивай узел зубами. Работай зубами и левой рукой, - в голосе китаянки, несмотря на улыбку, было слышно плохо сдерживаемое раздражение.

Когда же ему наконец удалось более-менее затянуть ткань, она отдала следующий приказ:

- А теперь марш в медсанчасть. Девятый кабинет. Давай, неженка! Давай-давай! Не будь девчонкой!

Постепенно ставки росли, и конфликт накалялся. Когда же в конфликте оказалась замешана младшая сестра Рю...

Он глубоко вздохнул, стараясь сделать голос хоть чуть-чуть спокойнее.

- Ты оставишь меня и Аки в покое, иначе я поставлю вопрос ребром перед Нарьяной. Моя репутация уже не будет хуже, а вот она задумается, нужен ли ей такой офицер, занятый вместо безопасности не пойми чем! А если ты хочешь отомстить мне ещё сильнее, то мой меч к твоим услугам! Если тебе так нравится смерть и чужая боль, то ты достойна только смерти и боли, но не любви!

- И это всё... всё, что ты можешь? - рассмеялась Мелисса, - Пожаловаться? По-твоему, таким образом ты можешь отделаться от меня? Да черта с два я отстану от тебя. И зря ты упомянул Аки. Мне дела до неё до этого момента не было. Как я могу оставить её в покое, если не приставала? Надо бы исправить эту логическую ловушку.

- Не посмеешь! - гаркнул Рю. Его глаза начали медленно терять видимую площадь пигмента, зато цвет становился все более насыщенным, а ледяные зубцы по краю радужки - более крупными. Рука зеленоволосого легла на рукоять меча, не сжимая пальцы. Если сожмет, кровопролитие неизбежно. Это и был ключ активации. Вызов тенгу-убийцы. Неизменное, вечное правило: не берись за меч, если не готов пролить кровь.

- А что мне помешает? - усмехнулась безопасница, - Безвольная медуза, которая только и способна, что жаловаться, бухтеть и ныть? Ха! Хочешь это закончить - останови меня! Давай! Может, успеешь выдумать что-то, что спасёт жизнь тебе. Моё тело не укроет тебя от осколков оборонительной гранаты. Давай. Иди в бой. Я не боюсь смерти. А ты!?

- Ты ошибаешься, - тяжелым шепотом ответил юноша и сжал пальцы на рукояти катаны.

Он не хотел убивать. Но сейчас поздно было сдавать назад.

- Давай!!! - закричала Мелисса, широко улыбаясь. Не может так улыбаться человек, перед которым убийца. Люди должны бояться за свою жизнь.

Если, конечно, они ценят ее.

...то дело пришло к трагической развязке:

Когда Рю снова смог видеть, он понял, что бой закончился. Он двумя руками сжимал рукоять меча, по самую гарду вошедшего в грудь Мелиссы Чанг. Она все еще улыбалась, но уже по-другому. Это была улыбка облегчения. Облегчения человека, после долгих лет безумия обретшего покой.

Мелисса активно и старательно подводила к ней. И несмотря на это, Рю винил себя. И неслучайно впоследствии именно упоминание о Мелиссе почти позволило довести его до самоубийства: 

  - И ты пошел за теми, кого увидел, - парировал Одариги, - За  недостойными существами. За машиной, считающей себя в праве решать, как  жить людям. За демоном, притворяющимся священником. За  королевой-убийцей...

  - Не смей говорить так о Елене! - к собственному удивлению возмутился Рю.

  - Почему же? - осведомился отец, - Разве не на ее руках кровь  тысяч человек!? Даже она сама не считает себя в праве отказываться от  этих обвинений, так неужто тебе хватает лицемерия спорить с этим?

  - Я... не знаю, - слегка растерялся зеленоволосый, - Я не знаю, но я не позволю говорить так о ней!

  - Почему? - повторил отец, - Ты любишь ее?

  Рю опустил голову.

  - Я не знаю, - признался он.

  - Не знаешь, - хмыкнул Одариги, - Для ее же блага лучше,  чтобы нет. Ведь ты же помнишь, что случилось с прошлой женщиной, которую  ты любил.

  Вот тут он попал в точку. Это было преступление, которому сам  Рю не смог бы найти оправдание... Да и не хотел. Глаза заволокло  зеленью, и он опустил взгляд в пол. Голос отца казался обвиняющим  голосом ёкая.

  - В этом твой самый страшный грех, Рю. Ты убил ту, кого  любил, и этому не может быть прощения. Сама Аматерасу отвернулась от  тебя в тот момент. Поэтому от ее дара почти ничего не осталось.