Причудливое

В смысле, об одной писательской причуде.

Доводилось не раз слышать такое: писатель Довлатов, хоть тексты его создают впечатление простых и незатейливых – как будто сел и накатал между делом по-быстрому, – работал над ними тщательнейшим образом. 

То, что добиться такой повествовательной лёгкости совсем не легко (тут у нас проскакивает простенький каламбур) – мало для кого новость. Удивляет вот какая деталь: говорят, писатель строго следил, чтобы в предложениях у него не было слов, что начинаются на одну букву.

Может, это просто такая легенда. Я немного полистал, и вроде бы у него оно и правда соблюдается.

Хочется рассмотреть этот момент – безотносительно личности автора (личность, имхо, неоднозначная) и его писательского дара (дар там вполне себе ого-го).

Так вот. Очень трудно понять, какой смысл ограничивать себя в работе ещё и вот так. К чему эта епитимья? Как по мне, это всё равно что изъять из клавиатурной раскладки пару букв: ну, можно как-то извернуться и обойтись без них – но зачем?

А представляю, как его корчило, когда два слова на одну букву оказывались вдруг рядом. Получается, он не мог позволить написать в своих текстах: зелёный забор, последний поезд, лавровый лист, пели песни, страшный сон, чёрный чай, кусок котлеты. Хм. Какая-то совсем непонятная придурь, прямо скажем.

Лев Толстой говорил о стихосложении: «Это всё равно, что идти за плугом, приплясывая». Но стихи – то стихи, нечто на стыке слов и музыки. А вот это вот…

В общем, чем дольше думаешь об этом чудачестве, тем больше оно почему-то начинает раздражать. И на ум приходит другое слово, что отличается от «чудачества» только первой буквой.

При упоминании первой буквы маленький блоговый уроборос увидел свой хвост, куснул его и успокоился.