Дети в произведениях

Увидела необычный флешмоб о детях в наших книгах - https://author.today/post/354703. Сначала хотела пройти мимо, но потом подумала: почему бы и нет? Детей в моих работах не очень много, поскольку я довольно осторожно подхожу к их изображению. Боюсь, что не выйдет достаточно достоверно их передать. Но так получилось, что в "Потерян в море" ребенок затесался как-то сам собой. Если точнее, то уже подросток. Матео целых 13 лет и сейчас он является юнгой на пиратском корабле, получив прозвище Малёк. И в рамках флешмоба я поделюсь с вами отрывком, где он подписывает пиратский кодекс.

Трюм наполнился криками и улюлюканьем. Даже мрачный и недовольный Эр позволил себе улыбнуться. В этот момент команда действительно была единым целым, на краткий миг позабыв разногласия и обиды, которые порой проскальзывали внутри. Не привыкший к подобному вниманию, юнга терялся, едва справляясь с желанием спрятаться за спину Джулио. От столь детского поступка его останавливало понимание: Матео уже давно стал взрослым и ему необходимо учиться с этим жить.

– Давай, парень, – капитан положил ладонь на плечо юнги, согревая теплом и вселяя уверенность. Он подтолкнул Малька к кодексу, а Морган протянул перо и чернильницу.

– Не робей, Малёк, – Джулио подмигнул ему.

– И смотри, чтобы руки не дрожали, – рыжий Келпи ухмылялся, облокотившись о ближайшее орудие.

– Ну уж перо пацан держит точно увереннее тебя, дружок, – захохотавший Чайка получил от товарища не самый добрый взгляд, и только стоящий между ними Освальд не позволил начаться драке.

Юнга уже не обращал внимание на слова. Он замер напротив стены, перебарывая очень разные чувства: трепет и отвращение. И пока Малёк делал глубокий вздох, обмакнув перо в чернильницу, Грахго приподнял кодекс, чтобы тот не мешал мальчишке ставить свое имя. Писать было неудобно, но все таки юнга, специально делая буквы кривыми и неровными, вывел: “Матео”. После этого его рука зависла в воздухе, и капля чернил безобразной змеей стекла по ладони, пачкая рубаху. Всего несколько секунд и юнга добавил к имени совершенно чужую фамилию, слышимую им как-то в порту: “Маурелиум”.

– Молодец, Малёк, – Морган потрепал мальчишку по голове. А после добавил: – Но это не все.

– Понимаешь, быть полноправной частью Отверженного может только человек стойкий и решительный. Иначе его ждет судьба трюмной крысы, – Ловкий Эр качнул головой в сторону узкой лестницы, ведущей на самую нижнюю часть корабля, где располагались насосы для откачки воды. – И тебе надо доказать, что ты достоин доверия.

– Но разве я уже не доказал, пока плавал? – Неподдельное удивление отразилось на лице юнги, и большинство пиратов обидно рассмеялось.

Плавая на борту живого корабля, они считали себя лучшими. А потому придумали простой, но действенный способ посвящения, призванный придать им большего веса в глазах остальных головорезов и разбойников. Каждый из них соглашался с желанием капитана и проливал свою кровь на доски фрегата, как только становился частью команды. Но в ответ Грахго поддерживал их желание отдельной инициации новых товарищей после подписания кодекса.

– Ты показал желание быть с нами, но не доказал способность остаться, – Джулио, чье кратковременное отсутствие юнга даже не заметил, вышел из полумрака, держа в руках железный и чертовски раскаленный на конце прут, в котором легко угадывалось клеймо. – Теперь ты должен выжечь на себе знак. Сам.

Подобное юнга никак не мог ожидать. Он все еще надеялся вернуться домой. Но как пройдет возвращение, если на теле мальчишки будет красоваться пиратская метка?

– Я думал, только палачи клеймят преступников, – осторожно заметил Малёк, с сомнениями разглядывая орудие в руках Джулио.

– Ты ошибался, – Морган пожал плечами, улыбаясь и внимательно следя за юнгой, как и все в трюме.

– Пиратство – это обычно билет в один конец, – капитан, облокотившись о лестницу, оглядывал столь разные лица команды. На многих виднелись татуировки и шрамы. – Поставь себе клеймо сам и мы будем уверены, что ты не бросишь нас при первой же возможности.

– А хотя бы при второй, – Коджо выглядел довольным, заглядывая черными глазами прямиком Матео в душу. По крайней мере, именно так казалось юнге.

– Или третьей, – поддержал его Чайка.

– Может, струсил? – Оскал ухмыльнулся.

– Щенок струсил! – Тут же подхватила остальная команда, неприятно засмеявшись.

Такие слова звучали как оплеуха. И юнга упрямо сжал губы. В его голове проносились предостережения Отверженного, глумления старика, разочарованный взгляд Моргана и сетования капитана. Ведь Матео не был трусом! И никогда не станет им, чтобы не опозорить отца и семью. Он должен сделать все, что от него зависит ради возвращения домой.

Ну и арт на Матео: