Там упоительный Россини. Ч.1

Завтра день рождения Джоаккино Россини, «божественного маэстро, солнца Италии, расточающего свои звонкие лучи всему миру», как сказал о нем Гейне, и которого Пушкин назвал «Европы баловнем, Орфеем».Кроме изумительной гармонии и красоты, которым отличается творчество Россини, оно сыграло особую роль в мировой оперной культуре. Родина оперы, Италия, всегда была путеводной звездой в развитии этого жанра. Но не так было, когда начинал творить Россини. Серьезная опера-seria безнадежно устарела, превратилась в ходульное зрелище, а комическая опера-buffa тонула в бездумной развлекательности. За 22 года своего оперного творчества Россини не только возродил и реформировал итальянскую оперу, но и оказал огромное воздействие на развитие всего европейского оперного искусства.

Россини родился в 1792 году в Папской области, в семье бедного оркестрового музыканта и провинциальной оперной певицы. Со странствующей труппой родители беспрерывно кочевали, и будущий композитор с детских лет мог познакомиться с бытом и нравами итальянских оперных театров. И с детства же в натуре юного Джоаккино тонкая музыкальность, прекрасный слух и уникальная память соседствовали с пылким темпераментом, насмешливым умом и острым языком.

В 1806 г. после нескольких лет бессистемных занятий музыкой и пением, Россини поступил в Болонский музыкальный лицей. Там будущий композитор обучался игре на виолончели, скрипке и фортепиано, занимался у известного церковного композитора С. Маттеи по теории и композиции, увлеченное изучал музыку И. Гайдна и В. А. Моцарта. Из лицея Джоаккино вышел культурным музыкантом, хорошо овладевшим композиторским мастерством.Уже в самом начале творческого пути стало понятно, что Россини рожден для музыкального театра. Первую оперу «Деметрио и Полибио» он написал в 14 лет. С 1810 г. композитор ежегодно сочиняет несколько опер разных жанров, постепенно приобретая известность в широких оперных кругах и завоевывая сцены самых крупных итальянских театров: Фениче в Венеции, Сан-Карло в Неаполе, Ла Скала в Милане.

1813 год окончательно определил одно из главных направлений оперного творчества композитора. В этом году были поставлены onepa-buffa «Итальянка в Алжире»  и героическая опера «Танкред». Успех этих произведений был вызван не только превосходной музыкой, но и содержанием либретто, проникнутым патриотическими настроениями, столь созвучными национально-освободительному движению за воссоединение Италии, развернувшемуся в это время. Общественный резонанс, вызванный операми Россини, создание по просьбе патриотов Болоньи «Гимна независимости», а также участие в демонстрациях борцов за свободу Италии — все это привело к длительному негласному полицейскому надзору, который был установлен за композитором. Сам же он не был политически настроенным человеком, но испытывал живое участие к тому, что происходило в мире, и особенно к судьбе своей родины.

После «Итальянки в Алжире» и «Танкреда» творчество Россини быстро идет в гору и уже через 3 года достигает одной из вершин, причем в другом жанре, также составивившем одну из двух главных ветвей его творчества. В начале 1816 г. в Риме был впервые поставлен «Севильский цирюльник». Написанная молодым композитором в рекордно короткий срок, всего за 20 дней, эта опера стала не только высочайшим достижением комедийно-сатирического гения Россини, но и кульминационной точкой в почти столетнем развитии жанра оперы-buffa. На этой опере я хочу остановиться подробнее, потому что совсем недавно исполнилось 207 лет со дня ее премьеры. Через неделю после первой постановки Россини исполнилось 24 года, причем отмечал он эту дату день в день, так как год был високосным.

Интересно, что наряду c несколькими самыми великими оперными творениями (Мадам Баттерфляй, Травиата, Кармен) эта опера также с треском провалилась на премьере. Поначалу она называлась: «Almaviva, ossia L'inutile precauzione» («Альмавива, или Тщетная предосторожность»). Россини не захотел назвать оперу «Севильским цирюльником», хотя именно так называется легшая в основу пьеса Бомарше, потому что за тридцать лет до его творения в Петербурге была с успехом поставлена под этим названием опера Джованни Паизиелло. Россини отнюдь не желал причинять огорчение уважаемому и вспыльчивому автору более ста опер, которому было тогда семьдесят пять лет. 

Несмотря такую  предосторожность, приверженцы Паизиелло, вероятно, подстрекаемые им самим, сделали все, чтобы спектакль провалился. Представление шло под шум и деланый кашель. В сговоре, видимо, были и некоторые участники: так Альмавива «забыл» свою необходимую во время серенады гитару, дон Базилио зацепился за гвоздь и не мог тронуться с места; в довершение всего на сцену выбежала кошка и, ослепленная светом, с пронзительным криком заметалась в поисках выхода. Россини, сам дирижировавший спектаклем, тайком покинул театр.  Но, он, конечно, сознавал свою силу, потому что когда примадонна, участвовавшая в спектакле, позже зашла, чтобы утешить его, она нашла его безмятежно спящим в постели.

Второе и последовавшие за ним исполнения оперы, состоявшиеся на той же неделе, прошли гораздо успешнее, и с тех пор она постоянно набирала свою популярность, ибо публика убеждалась, что опера Паизиелло не выдерживает никакого сравнения с россиниевским шедевром. Что же касается Паизиелло, то он умер спустя три с половиной месяца, так и не узнав, что творение Россини совершенно затмило его собственное. Над шедевром Россини до сих пор не властно время, опера пышет здоровьем и такой жизненной энергией, что с блеском выдерживает любое сравнение, даже с великим Вольфгангом Амадеем.

Увертюра вводит в обстановку забавных приключений. Изящные мелодии, темпераментная ритмика, стремительные нарастания полны огня, кипения жизненных сил. Инструментовка одновременно и красочна, и по-моцартовски прозрачна.

Сценическая же история отмечена острой наблюдательностью автора, его проницательностью в изображении общества в целом и человеческих характеров. На первом плане – безусловно главный герой. Он врывается на сцену с каватиной «Место! Раздайся шире, народ!». Итальянский музыковед и театральный критик Феделе д'Амико назвал эту каватину «беспрецедентным номером в истории оперы как по своему ритмическому и тембровому напору (оркестру принадлежит здесь значительная роль), так и по сложности конструкции, которая основывается по меньшей мере на шести различных темах, причем их вступление и возврат не подчиняются никаким традиционным схемам». Фигаро, этот цирюльник, который еще вдобавок и хирург, ботаник, аптекарь и ветеринар, а также самый ловкий сводник в городе – наследник старых остроумных и до предела раскрепощенных персонажей XVIII века. У него насмешливая маска, кипучий южный темперамент, он двигается без конца, говорит без умолку, исполнен здравого смысла и всегда прав.

Под стать Фигаро и другие персонажи оперы. Дон Базилио, учитель музыки, ханжа и лицемер, «важный и злокозненый  противник браков»: он похваляется могучей силой клеветы в своей знаменитой арии. Рядом с ним — доктор Бартоло, капризный ворчун, выживший из ума молодящийся старик. Между ними — Розина, бедная жертва нравов и обычаев. Бедная? При необходимости она пускает в ход коготки и в обиду себя не даст. Ее освободитель — граф Альмавива, безупречный рыцарь, оказавшийся знатным дворянином. Впрочем, если присмотреться, в нем много самолюбования, а любви мало. Но он кумир девушек, красавчик, и не только высокое положение, но и настойчивость позволяют ему добиться своего. Публика по-прежнему любит всех этих героев.

И по выразительности характеров, и по эмоциональному богатству, и по виртуозной яркости вокальные партии оперы представляют настоящий рай для певцов. Недаром практически в каждой партии каждое поколение вокалистов давало целый ряд выдающихся исполнителей. Но и саму виртуозность Россини поставил на службу выразительности и психологического анализа. Даже трели и рулады Розины передают ее решимость утвердить свою волю.

Кстати, о партии Розины. В оригинале композитор решился на невиданно смелый шаг – он поручил ее не сопрано, а меццо-сопрано. Однако долгое время, в силу привычки и из-за того, что меццо-сопрано обычно не обладают такой легкостью и подвижностью, как высокие голоса, Розину пели сопрано. И лишь в 1964 году во время гастролей Ла Скала в Москве впервые за долгие годы публика услышала партию Розины в оригинальном виде, в исполнении потрясающей меццо-сопрано Фьоренцы Коссотто. Теперь эта практика все более распространяется. Здесь Каватина Розины представлена в исполнении несравненной Чечилии Бартоли.

В «Севильском цирюльнике» композитор демонстрирует и великолепное мастерство ансамблей. Можно вспомнить в этой связи слова, которые позднее скажет Ж.Оффенбах: «На музыку положены ситуации». По сложности и разнообразию применения ансамбля трудно найти что-то равное финалу I акта. 

Россини щедро использовал в музыке народную песенную и танцевальную мелодику, жанрово-бытовые формы. Опера богата ритмами танца — от сальтареллы до вальса. В финале проходит даже мелодия русской народной песни «Ах, зачем было огород городить»

Гениальная музыка «Севильского цирюльника» открыла новые пути в истории жанра, в ней сочетаются дерзкая буффонада, лирика, драматизм, искрящееся веселье и сатира. На место масок старой оперы пришли живые люди. О Россини заговорил весь мир.

Я завершу эту статью завтра, в день годовщины Джоаккино Россини.