Флешмоб картин в книге

Речь пойдёт не столько о картине, сколько об иконописи. Начну со значения цветов в русской иконописи XIII в:

В миру  служитель белого духовенства - диакон Вирилад слыл Викулой Кожиным,  сыном кожевенника Козьмы. С самого детства Викула пребывал среди запаха  выделанных кож и красок, которыми в избытке владел отец – цвет его  изделий мог порадовать душу любого строптивца-покупателя. А потом отрок  пристрастился к изографии. Первой попыткой был бык, нарисованный углём  на деревянной стене мастерской. Козьма не стал упрекать сына, слишком  похож был рогатый на живого. Дальше Викула рисовал всё, что видел.  Первым открытием многоцветия мира для него стал заморский плат,  подаренный матери отцом. Украдкой парень старался рассмотреть детали  цветастого изделия, а потом впервые в жизни сам изготовил и смешал  краски. Наставником парня стал старый протодиакон Гавриил, когда-то  расписывавший фресками стены Троицкого собора. Сперва он терпеливо  наставлял Викулу:

 -  Господь сам создал людское окружение, а цвета его – оттенки, краски и  глубину природы наделил божественным смыслом. Да, сия трава – зелёная ,  но ты должен видеть не саму зелень, а её духовное предназначение. Язык  красок идёт от Бога, потому наделён явным и скрытым содержанием. Когда я  реку слово «зелёный», то представляю себе отнюдь не траву.

 -  А что же, отче? – удивлённо спросил парень. – Знамо дело, трава, она  трава и есть. Бывает зелёная, а ещё и жухло-жёлтая да пыльно-серая. 

 -  Нет, сыне, - спокойно возразил священник, - Каждый раз она имеет своё  значение. Зри смысл Божий и внемли мудрости его, неразумный… 

 И  Гавриил подвёл Викулу к настенной иконе, а потом неожиданно, не смотря  на почтенный возраст и спокойный нрав, горячо заговорил:

- Первым и господствующим  цветом в иконописи признан золотой, как признак Божьего присутствия,  благодати и высшей благости, поэтому его пользуют для создания фона и  для изображения нимбов над головами пресвятых. Этот цвет можно узреть  тако же на одеждах Спасителя, Богоматери и святых, крыльях ангелов. Его  пользуют для ассистов – штрихов, изображающих золотые лучи – нетварный  божественный свет. Нередко золото заменяют на жёлтую или охристо-жёлтую  краски, несущие тот же смысл и ту же направу.

- А второй, отче Гавриил? – заинтересовался Викула. 

Радуясь интересу ученика, священник продолжил:

 - Второй  по старшинству – белый цвет. К нему обращаются, дабы подчеркнуть  незапятнанность, простоту и святость иконографного изображения. Так  пишут праведников – добрых и честных человеков, а тако же чистые их  души, перешедшие в нетленную Вечность благостного бытия. Умилостивись  духом, на иконе «Успения Богородицы» её божественный сын принимает в  руки ребёнка, завёрнутого в белые пелены – душу Пречистой Девы. Великий и  знаковый цвет. Его ничем нельзя заменить и попрать.

Викула больше не перебивал, потому отец Гавриил стал более словоохотливым и проникновенным:

-  Синь означает безбрежность святоприбывного неба, стремление к Богу, а  тако же к его неизмеримой мудрости, откровению и сокровенности, любви.  Именно поэтому голубым и синим окрашивают одежды Спасителя и апостолов.  Однако в первую очередь это Богородичные оттенки. Фоны храмовых  росписей, посвящённые Богоматери, всегда содержат голубой цвет, как и её  одеяния. Красный колор и его оттенки – самые заметные и сильные цвета.  Это символы огня, тепла, горения, а тако же крови, пролитой за спасение  Христового мира. Именно по этой причине в красных одеяниях на иконах  предстают Христос и мученики, пострадавшие за веру. К нему прибегают для  окрашивания крыльев серафимов – приближенных к Божьему престолу  пламенных ангелов. Существует и ещё одно назначение этого цвета –  напоминание о мучениях грешников и всех страданиях Ада. Близкий к  красному пурпур пришёл к нам из Царьграда, где его широко использовали как цвет императора на земле. 

Здесь старый человек перевёл дух и, видя неугасимый интерес Викулы, дал следующие пояснения:

- Коричневым  окрашены голые холмы, бесплодные земли. Вместе с тем этот цвет – символ  отречения от мира и смирения. Поэтому одежда отшельников, затворников и  странников имеет коричневые оттенки. Загадочный чёрный присутствует в  иконе довольно редко. К нему прибегают для изображения могилы, пещеры. В  сущности, чёрный – это отсутствие всякого света, поэтому он  символизирует тако же и беспредельную глубину Божьего Мира.

 - А зеленый, отче? Поведай про траву, - не удержался, поспешил с вопросом Викула.

 - Зелень  – цвет земной жизни, вечного обновления. Он присутствует на иконах в  изображениях деревьев, плодовых листьев, травы, в противовес  коричневому, напоминающему о бренности и тленности всего земного.  Зелёный – цвет вечности и вечного обновления. Потому, когда я зрю траву в  разное время года, то вижу собственную юность, молодость, взросление и  мудрость. А теперь лишь пожухлую старость. Завтра я покажу тебе фрески и  иконы Троицкого собора, его алтари и убранство. Потому как зрю в тебе  будущего иконотворца, Богом принятого изографа. Свет икон же призван  поглотить и рассеять тьму душ человеческих. За Бога или ради Бога нет  жертв и напрасного, бесплодного чаяния, есть лишь путь к нему –  осознанный и выстраданный. Только редким праведникам Господь открывает  краски Мира и их сочетания для отражения своей правды и веры, вышней  воли, ради людской благости. Аллилуйя…

И наука эта пришлась молодому иконописцу в пору. Он стал творцом Одигитрии Псковской - поясного изображения Богоматери с Христом-младенцем на руках.

Соборный  настоятель вошёл без стука – теперь риза и епитрахиль лучились  солнечными всплесками отраженного света из большего окна. Протоиерей  Алексий не смог скрыть волнения и пусть греховного, но нетерпения.

 -  Показывай, диакон! – на одном дыхании промолвил настоятель. – Не томи  мне сердце, не бери грех на душу. Стар я, потому страстного ожидания  могу и не выдержать. А ты, греховодник, уже как три месяца караешь меня  неведением.

 Диакон Вирилад бережно усадил настоятеля на скамью, стоящую под окном и сдёрнул с иконы рогожку.

Десяток  мгновений лицо протоиерея выглядело каменным, напряжённым и задумчивым,  а потом вмиг опало и пошло красными пятнами переживания – руки  затряслись, а глаза загорелись огнём религиозного экстаза, посеревшие  губы в изумлении зашептали, голос предал настоятеля:

 - Господь милосердный, возрадуйся… Одигитрия… Богородица… Теперь и Псковская. 

А  с рукотворной поверхности иконы Богоматери на настоятеля настойчиво  глядело всевышнее бессмертие и забвение всего мирского – крепость и  красота самой веры. Веры и доверия к смертным.

Лики  оливкового цвета – иноземного вида. Их охрение плотное, многослойное, с  подрумянкой, делающей лица живыми и жизнерадостными. В лике Богоматери -  по темно-оливковому покрытию, а у Младенца - по более светлому, не  видевшему мирского света – солнца. На Христе-младенце светло-коричневый  хитон с каймой по вороту и подолу, украшенный темно-красным  спиралевидным орнаментом. На правом рукаве хитона - двойная полоса  красного клава – отличительного знака на одежде ромейских императоров. С  левого плеча ниспадает крупной складкой темно-синий гиматий –  прямоугольный кусок ткани поверх хитона. Мафорий-наплечный плат  Богородицы коричневато-лиловый, его кайма декорирована красным и  жемчужным рядами. Чепец и хитон - синие. Зарукавье орнаментировано двумя  полосами каймы жемчужного цвета. Нимбы крупные, желтые, у Христа с  широким красным перекрестьем, украшенным красными ромбами с черными и  красными кружками по сторонам. Фон киноварный, поля желтые, рамка лузги  черная с охряными ромбами.

 -  Ромейское письмо самых древних традиций, - наконец уравновесил свой дух  настоятель Алексий и теперь его было не удержать, не сдержать  православный пыл соборного пастыря. - Такого грандиоза я не видел нигде.  Если бы ты, диакон, не был священнослужителем, то я посчитал бы тебя  мерзким языческим колдуном. Такое нельзя сотворить руками.

И протоиерей снова впился глазами в Одигитрию.

 -  Руками нельзя, - ответил Вирилад, - а душой и верой можно. Насколько  веришь, настолько видишь и чувствуешь Бога. Тшу надежду, что Господь  благосклонно принял моего наставника – протодиакона Гавриила. Ведь это  он показал мне маленькое псковское сокровище, прибившееся к нам из  Киева. И это он вложил в меня дух изначально православного Царьграда.  Кроме него греческим так свободно никто не владел. Пусть душа Гавриила  не постится на небесах – благо за благостность. Пусть все испытания для  него закончатся на земле, а в Рай он шагнёт нагим, но праведным.

 Причмокнув губами от удовольствия духа, настоятель мечтательно добавил:

 -  Зело боголепно бы сталось выложить жемчужные и рубиновые полосы  святейших одежд на иконе драгоценными рубиновыми каменьями и тако же  лучшим жемчугом. Ну, да пусть этим озаботятся наши потомки. На завтра я  наметил справить службу восшествия твоей Богородицы в соборный храм –  прямо к главному алтарю. И вот что хочу, чтобы ты, сыне, понял и  уразумел навсегда.

 Тут почтенный Алексий с молодецкой лёгкостью встал с лавки и через мгновение уже стоял напротив диакона Вирилада:

 - На Божьем свете наличествуют три самые неукротимые человеческие силы – вера, искусство и война. Но  религия и рукотворная красота могут на равных потягаться с третьей –  войной. Потягаться и победить. Завтра тебе служить рядом со мной – обряд  позволяет, и я настаиваю. Потому как с завтрева видимся последние дни.

 Вопрос заблудился в глазах Вирилада, но Алексий ответил без промедления:

 -  С сего дня по велению митрополита, ты – соборный иерей, - отец  настоятель запоздало пояснил свои предыдущие слова. - И теперь ты в  полном праве совершать богослужения и другие таинства церкви, нести  учение Господа людям, проводить церковные службы и причащение. Однако,  иерею запрещено освящать антиминсы и проводить таинство рукоположения  священства. Вместо клобука твою голову покроет камилавка. Ты достаточно  послужил Господу кистью, теперь пора послужить своей собственной пастве,  ради веры и благочестия. По Полоцкой дороге, недалеко от Пскова  образовалось лесное поселение Михайловское, где люди пашут, взятую у  леса землю, и живут крестьянством. Добрые христиане выстроили храм,  которому нужен настоятель. Тебе им и быть, отец Вирилад. Поднимешь  приход, помножишь его паству, тогда в награду станешь, как и я,  протоиереем и сможешь вернуться во Псков. 

Полностью Главу №9 можно прочитать здесь: https://author.today/work/158556