"Черновик" С. Лукьяненко и матрёшки

В прошлом году у нас на экраны вышел фильм «Черновик» по одноименному роману С. Лукьяненко. Для своей экранизации авторы изрядно изменили некоторые моменты первоисточника. Конечно, придираться к тому, что в книге так было, а в фильме иначе, довольно глупо. Но, есть один важный момент, к которому во многом сводиться весь «Черновик» в своей литературной версии, и вроде бы как, должен был сводиться и фильм, раз уж берет за основу конкретное литературное произведение.  

В романе «Черновик» присутствует сцена, когда главный персонаж Кирилл попадает в мир Аркан, находиться там какое-то время и разговаривает со своим тезкой бывшим таможенником и прочее Кириллом Александровичем. И к разговору двух человек и описанию мира Аркана и сводиться весь «Черновик». И в чем проблема этого разговора, да и вообще сцены попадания в Аркан? Да просто в вынужденном копировании Земли (родного мира главного персонажа) и переносе части событий этого мира в Аркан. В данном разговоре идет подгонка исторических процессов мира Аркана под революционные события в мире Кирилла. Там тоже, оказывается, был свой Ульянов, которого пришлось убивать, чтобы революцию совершить бескровно. 

«А мне тут понравилось. Тут ведь даже революция иначе произошла, Кирилл! Почти бескровно. Гражданской войны не было. Наша-то Земля давно использовалась для сравнения, поэтому местную революцию контролировали. Долгое время пытались Ульянова цивилизовать, даже рассказали ему кое-что, фильмы показали — что на нашей Земле творилось. Но у вождя от таких откровений совсем крышу снесло. Решил рассказать рабочим про функционалов, начать красный террор против угнетателей. Тогда его и устранили. Привязали к неудачному покушению в нашем мире, чтобы уж как-то сохранить историческую преемственность. Шлепнули. И стали переводить страну на другие рельсы… нет, от удачных идей не отказывались, отнюдь…» 

Зачем события одного мира так наглядно и явно перекликать с тем, что происходит в другом мире? Для меня ответ прост, поскольку это, прежде всего, заигрывание с читателем – вот, смотрите, здесь вот так и вот так произошли те же события, и мы видим совершенно другой результат. Но, есть нюанс, который всё это разрушает. И дело здесь даже не в том, что мир Аркана из уст бывшего таможенника и тезки главного героя Кирилла Александровича представляется желанным раем на Земле, а в том, что происходит вольная выборка для высвечивания красивой картинки. 

Мы ведь рассматриваем не просто другую версию развития реальности, а совершенно иной мир, в котором произошли свои события, общества и народы развивались в соответствии с условиями проживания. Даже если этот мир географически похож на мир  главного героя книги, то есть, фактически наш мир, то это не делает обязательной копией его события. Можно было бы оправдать такое совпадение исторических процессов, что вот, возможность повлиять на события в мире Аркана начала появляться лишь во время революции, когда уже появился свой Ленин. Но тогда это противоречит следующему высказыванию Кирилла Александровича:

«— Не думай, кстати, что у нас повсюду молочные реки с кисельными берегами, — сбавляя тон, сказал Кирилл Александрович. — Думаешь, почему так много негров вокруг? Это из наших африканских протекторатов беженцы. Всем миром помогаем. Рабства в Америке не было, предоставили Африке самой развиваться. Тоже ничего хорошего не вышло — войны, свары, расизм. Теперь отрабатываем модель постепенного вывоза и ассимиляции части африканского населения. Вывозим детей, полностью разрываем связи с социокультурной средой, воспитываем в нашем духе. Детские дома не годятся, только русские приемные семьи. Вот официант наш с семи лет в Москве. Помню, как он тут пацаненком бегал, тарелки собирал… все никак не могли отучить остатки подъедать. Родители от голода померли в Эфиопии, сам был скелетик ходячий…»

Отсюда видно, что  в мире Аркана существует не только похожая Москва, но и своя Африка, и Америка. Изменения же в обществе Аркана вносились давно. Вывоз рабов вот остановили, а изначально взять социалистическую революцию под контроль не смогли? Кроме того, если уж заниматься такой альтернативщиной, то отдельный вопрос: могла ли существовать в обществе предпосылка социалистической революции при условии отсутствия рабства в Америке?

Так или иначе, со всеми противоречиями и эмоциональным давлением на читателя, удается подвести к главному:

« — Ну… как сказать. — Кирилл Александрович поморщился. — Все мы функционалы, верно? И в гэбэ кто я был? Функционал. Человек при корочке и пистолете, с особыми возможностями и положенными по статусу благами. И таможенником стал — ничего не изменилось. Все, все мы функционалы, Кирилл. Если этот мир — лучше? Если он избавлен от прорвы ошибок и крови, если здесь Второй мировой войны не было совсем, если люди сыты и не озлоблены, если на Луне три поселка человеческих — так что же, я должен был за кремлевских вождей голову класть? Или за функционалов из вторичных миров, которые в своих болотцах плещутся? 

— Но ведь та Земля — она наша родина! 

— Кирилл… — Бывший таможенник с Тоцкого полигона вздохнул. — Здесь та же самая родина. Только правильная. Избавленная от ошибок. Набело написанная.

— Ну да, после таких тренировок… Революция без крови, коллективизация без голода, никаких репрессий… верно? И войны не было, и города на Луне? — Я невольно повысил голос. — А у нас Великая Отечественная столько народа сожрала, до сих пор спорят — двадцать миллионов или сорок! Черновик, да?»

Именно это главный вопрос об Аркане. Стоит ли «идеальное» общество допущения жертв в других мирах? Да и другие вопросы можно задавать самостоятельно, когда ты читаешь этот диалог. Главный персонаж по ходу разговора самостоятельно делает вывод о том, чем является мир Аркан. Даже не смотря на все эти странные отсылки к Москве, идеальной революции, Африке и Америке. Ну, как сделано, так сделано. Кроме того, сам Аркан является наглядной демонстрацией того, что какое бы они преимущество не имели перед другими мирами, но это общество не идеально. И пример Африки упомянут не просто так. 

Но, что же мы имеем в фильме? Как именно изображен языком кинематографа этот диалог? И для того, чтобы разбираться уже основательно, начнем с диалога, который и происходит между двумя Кириллами в Аркане.

Знакомство: 

- Добро пожаловать в Аркан, Кирилл Данилович. 

­- Так это Аркан?

- Да. Это Аркан. Кстати, я ваш тезка. Кирилл Александрович. Пойдемте, позвольте угостить Вас кружечкой пива.

Знакомство предельно прямолинейно. Оказывается, что Кирилл Александрович уже знает кто такой Кирилл, как будто досье на него только что прочитал. От чего, с чего, почему? Да не суть. Далее персонажи идут к месту, где смогут выпить пива (диалог от имени Кирилла Александровича, бывшего таможенника-функционала с пометкой  «К.А» для удобства, или же смотрите этот момент фильма самостоятельно). 

К.А.: Ваше появление как-то связано с сегодняшней датой?

А что сегодня за дата? 

К.А.: Сегодня 22 июня 1941 года.

Как? Вы что, живете в сорок первом году?

К.А.: В вашем мире именно в этот день Гитлер напал на Советский Союз. 

А в вашем? 

К.А.: А в нашем мире он живет в Вене, рисует пейзажи и о будущем предупрежден. 

Ничего себе. Так это что получается – Ваш мир отстает от нашего? 

К.А.: Только по времени. А в остальном мы вас превосходим. Пройдемте, нам туда.

Честно, я не очень понимаю, почему были сделаны такие изменения. В книге говорилось о том, что Великой Отечественной войны в Аркане не было. Но, видимо, это такая попытка в лоб сообщить данный факт зрителю об этом мире. Плохая попытка, потому как сразу же хочется спросить – Зачем? К тому же, это приводит к небольшому ляпу в дальнейшем, но это позже. А пока персонажи пьют пиво:

К.А.: Попробуйте. Мое любимое. Рецептура времен Ханской династии. 

У нас такого нет. 

К.А.: И не будет. 

Так вы получается функционал? 

К.А.: Я вам даже больше скажу. Мы же с вами коллеги. У меня тоже была таможня. Я Берию в миры водил, даже Сталина, а в 54 году по вашему календарю, в Аркане запретили ком партию, усилили границы, а вашим это не понравилось. Нет, конечно, войны не было, я не пустил сюда войска, но они мою таможню уничтожили. Ядерным зарядом. 

То есть все это время, вы были в изоляции? 

К.А.: Нет, это Вы были в изоляции. Все миры созданы Арканом. Аркан контролирует другие миры, пользуется их опытом и даже устраивает исторические эксперименты. 

То есть наш мир это что? Для вас просто как бы Черновик? 

К.А.: Именно. Черновик. Все Ваши войны, эпидемии и катаклизмы всё это у вас происходит только потому, чтобы здесь этого не было.

Да. Ловко вы устроились. А куда все подевались? 

 К.А.: Ушли, чтобы не мешать.

Чему?

К.А.: Разбираться с нелегалом. 

Спасибо Кирилл Александрович. Как будете в Вене, передайте своему Гитлеру, чтобы оставался в Аркане и к нам не совался. А я иду домой. 

К.А.: Нет. А домой не получиться.

После начинается «замечательная» драка с матрешками ради драки. 

Зачем эти заигрывания с какими то там династиями и их пивом? Но, это меркнет по сравнению с тем, как выдаётся в лоб вся информация. Кроме того, что в лоб, так ещё и предельно упрощенная. Ведь до этого занимались чем-то полтора часа экранного времени, а теперь надо в ускоренном темпе выдать то, что непосредственно относиться к фильму. Замечательно. И даже не сам факт изменений вызывает раздражение. Вместо нормального разговора получается выдача экспозиции прямо в лоб зрителю под односложные вопросы главного персонажа. «Черновик? – Да, черновик». 

Попытка сообщить один факт отсутствия Великой Отечественной войны прямолинейно – привязка даты к 22 июня 1941 - оборачивается смехом. В мире Аркана 1941 год. В нашем мире, из которого прибывает Кирилл, допустим, 2011 для удобства счета. Разница в 70 лет. Теперь проводим подсчет от 1954, когда по версии Кирилла Александровича «а в 54 году по вашему календарю, в Аркане запретили ком партию, усилили границы, а вашим это не понравилось. Нет, конечно, войны не было, я не пустил сюда войска, но они мою таможню уничтожили. Ядерным зарядом» получается, что ком партию запретили в 1884. И если уж такое совпадение истории, что надо Гитлера отдельно предупреждать, то возникает вопрос – где именно и какую ком партию запретили в Аркане? Сведения книги хотя бы так сами себе не противоречат, поскольку Ядерный взрыв имеет привязку не просто к какому-то там событию о запрете ком партии, а к тому, что версию Ульянова в мире Аркана устранили. Потому и последовала реакция. Но, создателям, видимо, куда важнее было показать матрешек, чем сохранить логику повествования. 

Книга и фильм дают читателю и зрителю два разных восприятия Аркана.  Это неизбежно следует из того, что авторы фильма отказались от нормальной постановки главного разговора, да и ряд других изменений был внесен. Со всеми условностями и допущениями представленными в книге создается понимание общей концепции черновика, черновика в масштабах целой планеты. Что же имеет фильм? Да ничего. Концепция черновика это лишь фон, на котором можно показать классные штуки в виде суперманов-функционалов и матрёшек. 

Больше нестыковок вылезет, если всё же решат экранизировать продолжение.