Сага о Гарри Поттере как инструмент пропаганды

Гепталогия про мальчика со шрамом на лбу захватывает читателя острым сюжетом и привлекает умело изображенными персонажами, которые четко разделены на положительных и отрицательных, и описаны так, чтобы читатель сочувствовал положительным и ненавидел отрицательных.

Но давайте вдумаемся в идейный смысл того, что происходит в этих романах. 

Есть некое отдельное сообщество лиц с уникальными способностями, которое старается держаться в стороне от обычных людей, фактически образуя государства в государствах, слабо связанные с официальными властями. В этом сообществе столетиями поддерживалась система традиционных консервативных ценностей, одним из краеугольных камней которой как раз и было такое отделение от "магглов", сохранение суверенитета своего сообщества и борьба с его размыванием за счет приема в него новых членов из маггловского мира, даже если они тоже обладают необычными способностями.

По сути, магглы для волшебников -- то же, что иммигранты из стран с другой культурой для мононационального сообщества в нашей реальности.

События, описанные в романах, вращаются вокруг противостояния сторонников традиционных ценностей (скреп) и леволиберального движения, отстаивающего инклюзивность, разнообразие и мультикультурализм, и поощряющего "иммиграцию".

Судя по тому, как описано текущее состояние сообщества волшебников, какое-то время назад традиционалисты проиграли это противостояние, поскольку даже в ретроспективах, флешбэках, бросается в глаза то, что это сообщество в основном приняло "повесточку" и приняло в свою среду магглорожденных, при этом в культурной среде их дискриминация считается неприличной и неприемлемой. По-видимому, это же поддерживается и правительством сообщества.

Задвинутые на задний план консерваторы-традиционалисты потеряли надежду на то, что им удастся вернуть сообщество волшебников к тому, что было в "добрые старые времена" легальным способом, через приход к власти и изменение законов и правил. Об этом говорит их переход к тактике терроризма, к физическому устранению активистов-либералов и запугиванию колеблющихся (которые, как в любом обществе, составляют большинство).

Харизматичный лидер консерваторов во время одного из терактов получает серьезное ранение и вынужденно выпадает из борьбы на длительное время. В его отсутствие, скорее всего, консерваторы тупо переругались между собой в борьбе за лидерство в группировке -- второго харизматика среди них не оказалось, как это часто бывает в подобных случаях.

В результате консервативное движение, и так отстраненное от управления сообществом, было вообще задвинуто куда-то в тень. Раненного же лидера одержавшие верх либералы, как это у них принято, "отменили" (cancel culture в полный рост) -- добившись полуофициального запрета его даже упоминать ("тот, кого нельзя называть").

Замечу в скобках, что Роулинг вряд ли ожидала, что в один прекрасный момент точно так же поступят с ней самой.

Содержание гепталогии, собственно, сводится к описанию борьбы между харизматичным лидером консерваторов, упорством и волей возвратившим себе влияние на общество, и юным харизматиком-либералом, с неменьшими упорством и волей противостоящим консерваторам.

При этом Роулинг описывает либералов с явным сочувствием, выставляя их ангелами в белых одеждах, которых преследуют силы зла -- а персонажи консервативных сил старательно расчеловечиваются. Автор изображает их так, чтобы они вызывали у читателя отвращение и ненависть.

Лидер консерваторов при этом показан как явно антисоциальная личность с серьезными нарушениями психики. Между прочим, подобные нарушения вполне могут быть следствием тяжелой психотравмы в детстве, полученной в результате гомосексуального насилия (мутные намеки на гомосексуальность Дамблдора прямо подталкивают к этой мысли).

Таким образом, гепталогия Роулинг представляет собой умело сколоченную пропаганду классического набора западных леволиберальных ценностей, проталкиваемую в подсознание читателей.