Интернет для кайзера Вильгельма

Мощная ГДР поглощает вялую ФРГ; в довоенной кайзеровской империи создаётся прототип интернета; Германия после Второй мировой откатывается в средневековье без плана Маршалла — такие сюжеты можно найти у немецкоязычных авторов в поджанре альтернативной истории.

Поджанр этот, вообще говоря, имеет в каждой стране свои национальные признаки. Немецкая специфика проявляется особенно ярко, если сравнивать её с той, что привычна читателям из России. Свои наблюдения я уже публиковал в Сети, но на AuthorToday выкладываю впервые.

Куда завёз гравилёт

В русскоязычном литературном пространстве после распада СССР оформился тренд, направленный на «улучшение» прошлого посредством фантастики. Первопроходцем стал Вячеслав Рыбаков. Его «Гравилёт „Цесаревич“», написанный в 1992 году, задал новый стандарт. В тексте описан благополучный социум, где царь остался на троне, народ доволен и сыт, а прогресс не мешает быту. Это смотрелось особенно впечатляюще на фоне тогдашней постсоветской разрухи.

В последующие годы сюжет пережёвывался снова и снова, теряя сочность. Авторы упрощали себе задачу. Самым распространённым приёмом стала отправка в прошлое нашего современника, который залихватски менял историю. Но этот поток однотипных текстов я сейчас выношу за скобки — рассматриваю только классическую альтернативную историю (АИ), где нет «попаданцев».

ГДР навсегда

Почти одновременно с Советским Союзом — на год раньше, если быть точным, — прекратила существование ГДР. И немецкоязычные фантасты тоже отреагировали на исторический перелом. Но вот парадокс — их сочинения зачастую получались мрачнее, чем у российских коллег.

В конце девяностых немец Кристиан фон Дитфурт опубликовал роман «Стена стоит на Рейне» («Die Mauer steht am Rhein»). Сюжет примечателен. Объединение Германии происходит наоборот — ФРГ становится частью социалистической ГДР, которую поддерживает мощный и агрессивный СССР, где перестройка не состоялась. Руководство единого немецкого государства тут же начинает душить политические свободы, а затем национализирует банковский сектор. Начинается тяжелейший экономический кризис. Противники режима интернируются и отправляются в лагеря…

В 2011 году Симон Урбан предложил публике свой роман «План Д» («Plan D»). Германия в нём так и не стала объединённой. ГДР продолжает существовать в двадцать первом веке, но её экономика переживает стагнацию и находится на грани дефолта. Миллионы восточных немцев во время кратковременного открытия границы успели сбежать на Запад.

О сохранившейся ГДР пофантазировал в ироническом ключе и Томас Бруссиг — в 2015 году вышла его книга «Такого не покажут даже в фильмах про русских» («Das gibts in keinem Russenfilm»). А швейцарец Кристиан Крахт в романе «Я буду здесь, на солнце и в тени» («Ich werde hier sein im Sonnenschein und im Schatten»), вышедшем в 2008 году, описал Швейцарскую Советскую Республику. Она образовалась после того, как Ленин не вернулся в Россию. Европа в этом романе — арена почти столетней войны между коммунистами и фашистами.

Атом для рейха

Нацисты — это вообще особая тема для фантастов, пишущих на немецком. Регулярно выходят антиутопии с соответствующим сюжетом. Австриец Отто Базиль ещё в 1966 году выпустил роман «Если бы фюрер знал» («Wenn das der Führer wüsste»). По сюжету рейх победил во Второй мировой войне, Гитлер дожил до шестидесятых — и мир оказался на грани новой войны, на этот раз ядерной.

Кристиан фон Дитфурт, уже упоминавшийся выше, в 2001 году отметился романом «21 июля» («Der 21. Juli»). Нацистам в этой выдуманной истории удалось получить атомную бомбу раньше американцев, поэтому антигитлеровская коалиция вынуждена была заключить с рейхом мир. И вот в пятидесятых годах разворачивается новый глобальный кризис.

Немец Андреас Эшбах в 2018 году опубликовал роман «Управление национальной безопасности» («NSA — Nationales Sicherheits-Amt»). Электрическая вычислительная машина изобретается уже в конце девятнадцатого столетия. Вскоре появляется прообраз компьютерной сети. В кайзеровской Германии учреждается ведомство, отслеживающее сетевой трафик. А нацисты, придя в власти, получают чудовищный инструмент для тотальной слежки за гражданами.

Без плана Маршалла

Ещё одна тема для немецкоязычных антиутопий в русле альтернативной истории — послевоенная Европа без плана Маршалла. Вместо него в таких книгах реализован план Моргентау, предусматривавший деиндустриализацию побеждённой Германии.

В 1984 году был издан роман немца Томаса Циглера «Голоса ночи» («Die Stimmen der Nacht»). В сюжете есть нацистское государство, сформировавшееся в Южной Америке, куда массово эмигрировали граждане разбитого рейха.  

Лично мне, однако, в первую очередь вспоминается роман австрийского писателя Кристофа Рансмайра «Болезнь Китахары» («Morbus Kitahara»), вышедший в 1995 году. Там действие происходит в альпийском регионе, который после войны контролируют американские оккупационный власти. Автор детально описывает откат в доиндустриальную эру — победители методично демонтируют техническую инфраструктуру и даже рельсовые пути.

Не только антиутопии

Практически все вышеупомянутые романы — антиутопии. Так получилось само собой. Я не пытался вычленить именно этот тренд — лишь перечислял наиболее известные сочинения. И от обобщений на этот счёт воздержусь, тем более что из всякого правила легко найти исключения.

Ханнес Штайн, писатель родом из Мюнхена, в 2013 году опубликовал, к примеру, роман «Комета» («Der Komet»), в котором не было ни Первой, ни Второй мировой войны. Глобальной конфронтации тоже нет. Европой по сию пору мирно правят монархии, а Вена — самый зажиточный и притягательный город мира. Так что да, в немецкоязячной АИ можно найти не только антиутопии.