ПроДраки. Хочу в боевую сцену, не знаю – нафига?

Привет, мой идеальный автор! Я – твой идеальный читатель боевых сцен, который «западает» практически по любым сценам – оружейным-безоружным, нежным-грубым, смачным-техничным, восточным-западным, бабьёвским-мужланским и прочим, прочим, прочим. Почему? А фиг его знает – мой психоаналитик уволился в окно, недоразобравшись с моими субличностями. Но вот то, что я реально знаю – что писать боевые сцены можно и нужно! А вот для чего? Подчас сам автор, пишущий боевые сцены по наитию, сформулировать своё инстинктивное желание не может, а толпа снобов (которые сами не умеют, но любят вставлять везде свои особо ценные замечания) крутит носами и заявляет о том, что боевая-де сцена – это атавизм и вообще не нужно в высокой литературе. 

Не будет оспаривать требования к высокой литературе – её читают только очень высокие люди, а нормальные так вовсе не понимают, потому оставим её гнить на верхней полке, куда не каждая социальная лестница-то доведёт! Поэтому поговорим с вами об обычной. Той, которую читают. Которую лайкают и алкают. Ну и которую, собственно, ты и пишешь, дорогой ты мой автор (ты точно не забыл сегодня выдать проду?!   )

Ну, дорогой автор, бери чашечку чая, кусочек чак-чак и давай общаться! Я тебе щаз выдам большую кошачью тайну - как кошки (коты и все котята!) читают боевые сцены и понимают - для чего же она перед ними в произведении поставлена, словно мисочка со смяутанкой. А если я буду вдруг рассказывать тебе что-то новое, то не стесняйся конспектировать – в жизни пригодится, чтобы бить козырями по мордам снобов.  

Итак!

Для чего же пишется боевая сцена? 

Тут у большинства снобически настроенных кадров возникает только один ответ – для того, чтобы  раскрыть героя – показать его читателю в агрессивной среде с набором качеств, которые должны вызывать сопереживание (или наоборот), продемонстрировать характеристики для будущего действия или таким образом пояснить прошлое героя. То есть – потенциально познакомить.

Тебе, дорогой мой автор, хочется сразу начать крыть это козырями или хотя бы матом, потому что у тебя герой в каждой главе влипает в боевую сцену и это сложно объяснить раскрытием персонажа (можно раскрыть персонажа раз, ну два… но двадцать два – это перебор! - он и лопнуть может!!!)? 

Но – нет, в данный момент твои оппоненты абсолютно правы – раскрытие персонажа в агрессивной среде действительно является одной из задач боевой сцены в произведении! Более того – наиболее частой. Поэтому назовём её – первой задачей. 

Но твои оппоненты недоговаривают. Процентов эдак на восемьдесят  

Поехали разбираться!

Второе, для чего нужна боевая сцена в литературе – это фиксация насилия. 

Здесь работа автора сродни работы телерепортёра, фиксирующего на камеру методично и бездушно происходящий вокруг него настоящий трындец в реальности – например, драку футбольных фанатов. Здесь нет оценки, нет разбора техник или состояний, не создаётся ореол героя или мученика над тем или иным персонажем. Такая боевая сцена – скупа на образы и эмоциональность. Такая сцена – это штрих мира, который обрисовывается автором в его произведении.  Чаще всего мы сталкиваемся с «БС как фиксацией» в произведениях, где автору и нужно подчеркнуть падение нравов или дикость обычаев и культуры описываемого им мира и общества. (заводной апельсин крутиться, не так ли? ) Такая боевая сцена – рутинна, и описывается она именно как рутина. Чем подчас и цепляет читателя, вызывая эмоциональность, заставляя понимать ужас происходящего или то, в какой кошмар попадают персонажи, потому что сам читатель такого бы не выдержал или не понял бы… 

Ещё такие сцены – «БС как фиксация» мы видим подчас в произведениях, где основной персонаж – профессионал боя/насилия. Смотря на БС его глазами, с фокала персонажа, мы видим события как чреду рутинных действий, процесс, давно идущий фоном для героя. Это позволяет и создать нужное отношение к герою у читателей и, попутно, показать персонажа как профессионала.  

Третья задача боевой сцены – это отвлечение внимания читателя. 

Читателям кажется, что боевая сцена возникла в произведении просто так, на пустом месте? Кажется, что героев просто гонят по произведению, постоянно ставя перед БС, вечно персонажей толкая в движуху и не давая остыть? Нет! Это делают не с персонажами! Это делают с читателями! Здесь БС может быть как разовый фактор отвлечения внимания, позволяющий «стиснуть» время для читателя, но, при этом, получить фору по времени для второстепенных персонажей/злодеев/событий - пока читатель продирается через БС, неприметно на дальнем плане развиваются и зреют будущие задачи, для развития которых необходимо время. 

Но ещё БС может быть не только разовым фактором «стискивания времени», но и постоянным отвлекающим манёвром – когда на протяжении всего произведения героя мотает из боевой сцены в боевую сцену, нанизывая их как бусины на нитку – это отвлечение внимания на движуху от основного хода событий. Например, так легко показать криминальную историю, где герой-детектив, если бы чуть напрягся, то за один вечер раскрыл бы всю цепочку преступления, но это слишком быстро и было бы слишком понятно для читателя сразу. Поэтому  автор включает режим «отвлечение» на максимум и… – стотыщпятьсот БС на квадратный метр текста, и вот уже читатель забыл, какие были там вводные для расследования, и ждёт – когда же детектив, отойдя от очередных гематом, разберётся с преступлением… То же самое хорошо для военной истории с долгой дорогой к подвигу или любовной, где, если бы героев не отвлекали на всякие драки, то они давно бы уже разобрались – кто там кого любит и в какой позе?!

Четвёртая задача Боевой Сцены – эмоциональный взрыв. 

О дааа… Обожаю, когда, наконец, после тысяч мытарств встречаются в чистом поле чистое Добро и чистое Зло. Впрочем, если они не успели искупаться перед финальным забегом – я тоже не против. Люблю и полутона  Главное – здесь боевая сцена выступает в роли выдернутой чеки из гранаты читательского эмоционирования. Такая боевая сцена – на самом пике произведения, в самом «красном углу», под образами – она для того, чтобы приковывать внимание читателя, заставлять его вдохнуть и не вы-ды-хать, пока герои не разберутся между собой. Это боевая сцена – эмоция. Она буквально должна выдергивать читателя на целый букет душевных переживаний! 

Такие боевые сцены могут нести разные эмоциональные подводки: 

- страдание героев

- превозмогание/подвиг героев

- удовлетворение душевных терзаний героев (например, сбылась месть – самый частый мотив для произведений с бс)

После такой сцены читатель вынужден прикрыть глаза, откинуться и продышаться – потому что его самого переполняют эмоции, он чует, как заходиться в бешенном ритме сердце и тело буквально ходит ходуном или, напротив, окаменело – оно тоже пережило сильное напряжение от чтения, пронизанной эмоциональным зарядом, сцены…

Такие боевые сцены несут в себе цели схожие со сценами первых поцелуев, признаний в любви, обвинений в убийстве, раскрытия шпионов, оглашения врачебного приговора и т.д. Сцены – эмоционального взрыва, к которым требуется долгая и умелая авторская подводка.

Пятая задача боевой сцены – эстетический заход. 

О да. Бой – это специфический эстетизм. В нём есть всё, как вы любите – и правила золотого сечения, и контрастирование, и пропорции, и светотени, и различные визуальные и ментальные эффекты… 

Эстетика боя, конечно, - это искусство не для всех, но, однако, большинство людей на интуитивном уровне понимает, когда бой красив и сделан именно с задачей показать восхитительные умения и качества персонажей. Тогда красота заполняет всё пространство сцены – от удивительно прекрасного мира и честно-неподкупно красивых поступков героев до технически выверенных идеальных действий и ярко блестящих пузырей крови на бледных, тронутых едва заметной улыбкой, губах умирающего героя. Кррррррысота! Поэзия боя!

Но бывает, что боевая сцена сделана исключительно, чтобы дать читателю анти-эстетику, вызвать блевотный рефлекс или заставить зажмуриться и продираться через сцену на ватных ногах, словно сквозь тошнотворную анатомичку. БС может быть сделана, чтобы шокировать антиэстетикой, чтобы заставить пережить тяжелейший удар, как правило, для того, чтобы на контрасте выдать в дальнейшем читателю более позитивные модели поведения как эталон – так, например, часто делают в произведениях о маньяках-злодеях. 

Шестая задача боевой сцены – переосмысление.

Об этом задумываются редко, потому что требуется очень высокое знание как самого предмета – боевой сцены – так и понимание того какие ниточки нужно дёргать в персонаже для запуска тяжёлого процесса «роста над собой». И тем ни менее – боевая сцена может быть точкой катализации переосмысления, философствования, перепросмотра всей жизни персонажа (а иногда заодно и читателя ) Для этого, конечно, требуется очень много вложить в сцену (и ещё больше – в предыдущий текст). 

Представьте себе: боевая сцена, во время которой, персонаж победив противника, отказываясь его убивать. Он, идя всё произведение к этой боевой сцене, накручивая себя для безжалостного убийства, обучаясь у тыщи мастеров и нещадно себя гоняя, персонаж, оказавшись в бою и победив, видя противника у своих ног, ВДРУГ решает его пощадить. Согласитесь, что если вы, дорогой мой автор, просто так и напишите - 

«и он отпустил меч и пошёл домой доигрывать в шахматы» -

- то я, как ваш дорогой читатель, скажу вам «фэ!» и пойду искать другого автора. Потому что тут не будет работающей боевой сцены.
«Боевая сцена как переосмысление» пишется на двух пластах сразу – о том, что происходит между героями и о том, что происходит в это время внутри героя – его внутренний диалог, обострение всех чувств и осознание происходящего. По сути, такая боевая сцена – как произведение в произведении – она имеет свою завязку, развитие и кульминацию, во время которой герой подводиться к переосмыслению происходящих событий или отвлечённых философских понятий. А читателю даётся возможность вместе с персонажем пересмотреть свои взгляды на жизнь, в какой-то момент преобразовывая внешние факторы (образы, слова, поступки, да даже тупо -  лепестки вишни, полетевшие от порыва ветра на острие меча!)  во внутреннюю смену убеждений и решений. 

При этом, повторюсь – это не может быть просто незаметная ступенька, это должна быть плавная восходящая, подводящая персонажа и читателя к логическому решению! Это – один из высших пилотажей в описании боевой сцены. Описание философских мыслей и настроений внутри технического действия – при том, в идеале, это не должно выглядеть как мысли жены в процессе секса о розовой полосе на потолке… Потому я считаю, что это – самая тяжёлая задача БС. 

Седьмая задача боевой сцены – заклёпочный рай!

О даааа… Это – моё всё! Тут мои любимые описания техники, тактики, состояний именно с точки зрения профессионализма! Конечно, речь не идёт о том, что бы описывать тупо, как это показывают по телеку – так любой дебил может. Заклёпочный рай – не для дебилов, которые в спортзале не потели. Это для тех, кто знает, о том, что такое бой в реальности. Для профи, которые хотят читать о своём профессиональном действии. И они не хотят видеть в нём описания тупо-ударов. В боевой практике дофигаллион всего интересного, неожиданных фишек, восхитительных решений, сногсшибательных технических и тактических подвигов! Но описать это может либо профи, либо тот, кто очень близок к этой теме. Поэтому «заклёпочный рай» - это, по сути, клуб по интересам и он не для всех.

Вот так, мой дорогой автор. Надеюсь, ты всё взял на карандаш и в следующей раз, когда к тебе забредут снобы с заявление – нафиха ты тут боевых сцен развесил?! – ты ловко сумеешь отбить подачу заходимцев. 

А ещё, дорогой мой автор, если ты пишешь боевые сцены с ещё какими-то целями и задачами – поделись, мне будет жутко интересно!

Пока прощаюсь. 

Приходите, несите свои боевые сцены, добавляйтесь в подписчики, наливайте смяутаны – кошка любит всё вкусненькое

Ещё больше о том, как писать боевые сцены – здесь 

Всем – ЗДОРОВЬЯ!