Колыбельная для камикадзе

1

Озарение. Свет. Боль.
Позвоночник прошьёт ледяная дрожь.
Перекрестие. Крест. Ноль.
Те же грабли — ставить всё на зеро.

Наломаешь сырых дров —
Ни тепла, ни огня, только горький дым.
Перекрестье. Мишень. Кровь.
И земля каруселью — до тошноты...

Над водою туман разлит.
Бархатистая полночь. Дырявый плед.
И болит, до сих пор болит
Давний шрам на белом твоём крыле.

2

Сквозь горячечный твой бред,
Сквозь неназванный твой страх,
Сквозь придуманный твой склеп,
Сквозь ползущий к тебе мрак —
Тёплый ветер чужих стран,
Терпкий запах сухих трав.
Твой ушедший в закат клан,
Твой зовущий в рассвет тракт.
В тёмном небе поёт сталь,
Мчится конница по степи,
Льются строчки на гладь листа...
Скоро утро, малыш. Спи.

3

Вечерами герою кажется: он последний.
Пьют соратники по тавернам, уставясь в ящик.
Арканар — Валинор 5:0. Эль с фисташками. Тосты. Сплетни.
И всё меньше блистающих, и всё больше блестящих.

Вечерами герой смотрит вдаль из окна мансарды —
Тёмно-синие травы, звёздочки-незабудки —
И неслышно шепчет: «Я не забуду, правда...»
И мечтает рвануть в никуда на первой попутке.

И тоска о несбывшемся мягко сжимает горло.
Труден первый шаг, а потом — вывози, кривая.
И герой покидает свой равнодушный город.
А к утру он вернётся. Но где это утро? Кто знает...


2011

Я тогда была жуть как романтична и жуть как правдива. Сейчас... надеюсь, тоже.
Последняя строка дописана Татьяной Корсуновой. Не знаю, как насчёт прочего, а Танька есть у меня и сейчас.