Лисичка

Первый раз я попал в больницу совсем ребёнком, годиков трёх или четырёх. Не помню с чем именно, но с чем-то серьёзным. В обед ещё радовал бабушку аппетитом, а к вечеру температура перевалила за сорок. Умирать я, впрочем, не собирался. Сидя у матери на коленях внутри «скорой», радостно хлопал в ладоши всякий раз, когда водитель включал сирену. К моей досаде, включал он её не часто: ночные улицы были почти пусты.

Привезли нас в какую-то серьёзную детскую клинику – то ли Филатовскую, то ли Морозовскую. В приёмном покое врач тут же сделал укол и направил в отделение. Я начал жалобно подвывать, и в виде исключения матери разрешили сопроводить меня на этаж вместе с нянькой.

Нас встретила постовая сестра – молодая рыжеволосая тётя в белой медицинской шапочке, миловидная и улыбчивая.

– Ой, кто это к нам пришёл! – приветливо сказала она, взяв мою руку и подержав в своей. – А как тебя зовут?

– Артём, – немного стесняясь, ответил я.

– Надо же, как здорово! Такое редкое имя. Ты будешь у нас самый первый Артём!

Артёмов тогда и в самом деле было мало.

– Тут очень хорошие детки! Сейчас все они спят, но завтра ты обязательно познакомишься с ними! И с Сашей, и с Леной, и с Серёжей! – И, обращаясь к матери: – Все места в палатах, к сожалению, заняты, придётся до утра положить мальчика в коридоре.

– Как… в коридоре? – не поняла мать.

– В коридоре вдоль стен стоят несколько свободных коек. На одну из них. Да вы не волнуйтесь, это всего на несколько часов. Завтра у нас большая выписка, и как только кто-нибудь выпишется, мы сразу же переложим Артёма в палату.

– А, ну если так… Но… ведь в коридоре, наверное, сквозняки?

– Ой, да что вы, какие сквозняки! Нет, конечно.

– Вы тогда уж… присматривайте за ним, ладно?

– А как же, а как же!.. Ну что, Тёма, отпустим маму домой? Уже очень поздно, и мама хочет баиньки. А завтра она обязательно придёт к тебе! 

Я разрыдался. Вы ж понимаете: маленький ребёнок, которого впервые оставляют в чужом месте, без мамы.

– Ай-яй-яй! – всплеснула руками рыжеволосая тётя. – Такой большой мальчик, а плачешь! А смотри-ка, лисичка! Видишь какая лисичка!

В руках у тёти откуда-то появилась плюшевая лиса.

– Ай-яй-яй, говорит лисичка, не надо плакать! Ложись, Тёма, скорее баиньки, а я буду сидеть рядом с тобой и смотреть на тебя!

– А где ты будешь сидеть? – всхлипнул я. – У меня на кровати?

– Нет, рядышком. Пойдём, покажу… Вот, видишь, твоя кроватка. Раздевайся и ложись. А я сяду вот здесь… – и тётя поставила игрушку на какой-то белый шкаф, что стоял напротив моей койки.

Покуда я раздевался, матушка издали помахала мне рукой и покинула отделение. Сразу следом за нею куда-то ушла и добрая рыжеволосая тётя, сама похожая на лисичку…

Целую вечность я лежал на спине и таращился в высокий казённый потолок, гнал от себя слёзы – поначалу успешно. Нет, ну зачем, в самом деле, плакать? Всё хорошо! Завтра ко мне придёт мама, ну а пока… пока на меня смотрит лисичка. И тётя… она тоже где-то рядом, и тоже на меня откуда-то смотрит, ведь она обещала маме! Скоро она подойдёт, погладит меня по голове и скажет: не волнуйся, малыш, я здесь. И лисичка на тебя смотрит. Закрывай глазки и спи!

Но шло время, тётя не приходила, и полутёмный больничный коридор становился всё более чужим. Появились какие-то тревожные медицинские запахи, из палат послышались звуки: маленькие пациенты стонали и разговаривали во сне. Мне стало тоскливо и страшно.

– Тётя! – заплакал я. – Тётя, ты где?..

В ответ лишь тикали где-то часы и бормотали бедные, больные детки.

– Тётя! Тётя!

Я звал её и звал, с каждым разом всё громче. Она, наконец, услышала. Откуда-то из темноты, из самого конца коридора послышались шаги. И по одному только звуку этих шагов я понял, что совершил ошибку. Тётю было лучше не звать.

Кабы не золотисто-рыжий цвет локонов, я бы и не узнал её. Локоны не меняются, а вот лицо… Лицо доброй феи может стать лицом злой колдуньи.

– Я просто хотел спросить… Лисичка всё ещё смо…

– Закрой свой рот, с-сволочь! – прошипела постовая медсестра и ещё некоторое время молча давила меня, съёжившегося, страшным взглядом.

До самого утра я скулил в подушку. Тихо-тихо. Чтоб больше не потревожить тётю Лисичку.

.