Рассказ, который читают в Турции — Т. Толстая «Сюжет»
Автор: Задумчивый ПёсПо крайней мере об этом произведении в 2006 году пишет статью в журнал «Мир русского слова» Севинч Учгюль — профессор, доктор наук, заведующая отделением русского языка и литературы факультета литературы, Университет Эрджиес, Кайсери, Турция.
О чём история? Альтернативное развитие России, если бы:
Допустим, в тот самый момент, когда белый указательный палец Дантеса уже лежит на спусковом крючке, некая рядовая, непоэтическая птичка Божия, спугнутая с еловых веток возней и топтанием в голубоватом снегу, какает на
длань злодея. Кляк!
Рука, естественно, дёргается непроизвольно; выстрел, Пушкин падает. Какая боль! Сквозь туман, застилающий глаза, он целится, стреляет в ответ; падает и Дантес; "славный выстрел", — смеется поэт. Секунданты увозят его, полубессознательного; в бреду он все бормочет, все словно хочет что-то спросить.
Слухи о дуэли разносятся быстро: Дантес убит, Пушкин ранен в грудь. Наталья Николаевна в истерике, Николай в ярости; русское общество быстро разделяется на партию убитого и партию раненого; есть чем скрасить зиму, о чем поболтать между мазуркой и полькой.
Из интересного: в бессознательном состоянии у героя произведения проносятся мысли, в которые вплетены либо другие стихотворения, либо название произведений, либо ещё какие-нибудь цитаты:
ибо я перестал слышать музыку, румынский оркестр и песни Грузии печальной, и мне на плечи кидается анчар, но не волк я по крови своей: и в горло я успел воткнуть и там два раза повернуть. Встал, жену убил, сонных зарубил своих
малюток. Гул затих, я вышел на подмостки, я вышел рано, до звезды, был, да весь вышел, из дому вышел человек с дубинкой и мешком. Пушкин выходит из дома босиком, под мышкой сапоги, в сапогах дневники. Так души смотрят с
высоты на ими сброшенное тело. Дневник писателя. Записки сумасшедшего. Записки из Мертвого дома. Ученые записки Географического общества. Я синим пламенем пройду в душе народа, я красным пламенем пройду по городам. Рыбки плавают в кармане, впереди неясен путь. Что ты там строишь, кому? Это, барин, дом казенный, Александровский централ. И музыка, музыка, музыка вплетается в пенье мое. И назовет меня всяк сущий в ней язык. Еду ли ночью по улице темной, то в кибитке, то в карете, то в вагоне из-под устриц, шсрыеукиу, - не тот это город, и полночь не та.
Я немного другой отрывок привёл, а такой был предложен 10-11 классу в качестве олимпиадного задания в 2002 году:
Прочтите отрывок из рассказа современной писательницы Т.Толстой «Сюжет».
...Пушкину грезятся огни, стрельба, крики... кто-то положил остужающую руку на горячечный лоб – Даль? – Даль. Даль заволакивает дымом, кто-то падает, подстреленный, на лужайке... это он сам, убит, – к чему теперь рыданья, пустых похвал ненужный хор? – шотландская луна льет печальный свет на печальные поляны, поросшие развесистой клюквой и могучей, до небес, морошкой; прекрасная калмычка, неистово, туберкулезно кашляя, – тварь дрожащая или право имеет? – переламывает над головой зеленую палочку – гражданская казнь; еще ты дремлешь, друг прелестный? Не спи, вставай, кудрявая! Собаки рвут младенца, и мальчики кровавые в глазах.
Расстрелять, – тихо и убежденно говорит он, – ибо я перестал слышать музыку, румынский оркестр и песни Грузии печальной, и мне на плечи кидается анчар, но не волк я по крови своей: и в горло я успел воткнуть и там два раза повернуть... Гул затих, я вышел на подмостки, я вышел рано, до звезды, был, да весь вышел, из дому вышел человек с дубинкой и мешком. Пушкин выходит из дому босиком, под мышкой сапоги, в сапогах дневники. Так души смотрят с высоты на ими брошенное тело...
В этом отрывке передан бред поэта, тяжело раненного на дуэли (в рассказе Пушкин выживет после дуэли и доживет до преклонных лет). Однако текст только на первый взгляд кажется бессвязным. Попробуйте определить логику его построения.
Какие цитаты из произведений русской литературы (укажите, если можете, названия и авторов) и отсылки к известным событиям из жизни русских писателей здесь встречаются?
Из той же статьи список современных русских авторов с кем бы хотелось профессору знакомить турецких студентов:
Творчество Татьяны Толстой, отличающееся особым, только ей присущим художественным уровнем и тонким артистическим вкусом, практически неизвестно турецкому читателю, как, впрочем, и книги других ныне знаменитых современных российских авторов (Улицкой, Петрушевской, Пелевина, Арабова, Пьецуха, Вик. Ерофеева, Саши Соколова
и др.). К великому сожалению, мало кто из этих авторов переведен на турецкий язык. Именно поэтому университетские лекторы не имеют возможности достаточно полно информировать студентов отделения русского языка и литературы о российской культуре. А как знакомить с нею, не касаясь хотя бы самых известных имен современности, которые на долгие годы остаются для нас «terra incognita»?