Юбилей!

— А ну, стоять! — слышу я уверенный мужской голос прямо у себя за спиной. — Поворачивайся медленно, и руки держи так, чтобы я их видел.
Человек говорит с характерным для южан акцентом, растягивая слова. Сердце подпрыгивает, как гуттаперчевый мяч. Я убираю руку с ножен и поворачиваюсь, разведя пустые ладони в стороны. Мне в грудь направлен заряженный спортивной стрелой арбалет. Его упирает в крепкое загорелое плечо мужик лет тридцати-тридцати пяти, с растрепанной стрижкой героев анимэшных мультфильмов. Ладный, подтянутый, мускулистый. Не голодает точно. Его прищуренные серо — голубые глаза смотрят на меня хмуро и с недоверием. Обычное дело в наше время. Однако, тихо же ходит, сукин сын! Напугал.
— Ты тоже не дергайся, — отвечаю я мужику. — Опусти арбалет. У меня нет к тебе никаких агрессивных намерений.
Повернувшись, я вижу черную тень Каро. Он возникает за спиной незнакомца бесшумно, как кошка. Скалит сахарно-белые клыки, собрав нос гармошкой, из глотки вырывается глухое низкое рычание. Страшен, чертяка.
— Дернешься, и он прыгнет, — предупреждаю я. — Он легко перегрызает горло взрослому оленю. Опусти арбалет. Пожалуйста. Мы просто ищем еду.
— Ок, — соглашается незнакомец, медленно опуская оружие. — Ты одна?
— Вдвоем, — отвечаю я, указывая на Каро, — и уже очень давно. Я рада встретить живого человека. Хотя ты здорово меня напугал.
Он кивает. На психа вроде бы не похож. Все эти тыканья оружием и угрозы — обычный ритуал в наше сумасшедшее время. Я подзываю Каро и беру его за ошейник. Густая шерсть на загривке стоит дыбом, я кладу ладонь на его лобастую голову, и произношу несколько успокаивающих слов. Каро не сводит с незнакомца светлых пронзительных глаз.
— Не бросится? — спрашивает тот.
— Нет, если не будешь провоцировать.
— Тогда тихо расходимся и занимаемся каждый своим делом.
Меня такой вариант более чем устраивает! Но мачете на всякий случай я вытаскиваю. Уже разгромленный супермаркет, где мы пытаемся найти что-нибудь съестное, довольно большой, и может таить еще немало сюрпризов.
Незнакомец отправляется в левый ряд, там, кажется, были детские товары. Я понимаю, что краем глаза он следит за нами. Мы тоже держим ушки на макушке и идем вправо. Всей добычи — пара пакетиков мармелада. Долго на этом не продержишься. Дойдя до конца помещения, я сворачиваю в коридор. Туалеты… пусто. Каро ведет черным носом и глухо ворчит. А вот еще одна дверь, кладовка или подсобка? Толкаю — заперто. Складские помещения у этого магазина отдельно, на заднем дворе, и тоже уже разграблены. Мы с Каро там уже были…
Я достаю фонарь, включаю его, зажимаю в зубах. У меня есть настоящее сокровище — связка универсальных отмычек. Замечательное приобретение в мире, где лучше не шуметь. Пробую одну, вторую. Наконец, язычок замка щелкает. Каро весь как пружина, там кто-то есть. Осторожно толкаю дверь и направляю луч вглубь. Не понятно, насколько помещение большое… полки, на полках — еда. Видимо, подсобка, чтоб каждый раз не бегать на склад, если что-то закончилось…
Еда. Это хорошо. А вот с десяток зомби (на некоторых я заметила униформу), медленно покачивающихся в темноте, словно в анабиозе — это плохо. Нам с Каро с ними не справиться. Крупный чернокожий со страшным укусом на лице встряхивается, как собака, наводит на меня свои мутные мертвые зенки и рычит. Я быстро захлопываю дверь, поворачивая отмычку. Мертвые руки со страшной силой ударяют по ней с той стороны. Адреналин за секунду разгоняет сердце до скорости пулемета. Черт, я никогда к этому не привыкну!
Каро рычит, холка дыбом. Как все животные, он ненавидит и боится зомби. Я возвращаюсь в магазин, нахожу незнакомца. Он складывает в рюкзак банки с детским питанием. Боже, неужели у него в этом аду — грудной ребенок?!
— Я нашла подсобку, там много еды. И много зомби. Мне с ними не справиться. Поможешь? Добычу поделим честно.
Он думает несколько секунд, потом кивает.
— Хорошо.
Я веду его в коридор. Дверь сотрясается от мерных ударов. Почуяли мясо, твари…
— Ты открывала? Сколько их там?
— Не меньше десятка.
— Выпустим их и перебьем в коридоре. У тебя только мачете?
— Да. Есть пистолет, но патроны давно кончились. Все равно лучше не шуметь.
Незнакомец кивает и делает мне знак, чтобы я открыла дверь. Я поворачиваю отмычку и отступаю, поудобнее перехватывая мачете.
— Каро, рядом!
Черный первым вываливает в коридор и тут же падает, изо лба у него расцветает яркое красно-желтое оперение стрелы. Пока арбалетчик перезаряжает (а делает он это очень быстро), я пробиваю череп худенькой девчушке в большом, не по размеру, фартуке. Хруст раскалывающегося под твоим ударом черепа — это омерзительно, и к этому нельзя привыкнуть. Но стерпеться — можно.
Каро с ревом виснет на следующем мертвяке, вгрызаясь в глотку. Тело заваливается под его весом. Каким-то звериным инстинктом он понимает, что остановить этих чудовищ можно, только лишив их головы. Острые как бритва клыки, мощные челюсти работают с сумасшедшей силой, и вскоре отгрызенная голова клацает зубами отдельно от тела. Другой мертвец пытается вцепиться руками Каро в загривок, но стрела останавливает его. Зомби валятся в коридор кучей, и мы отступаем назад, давая пространство для боя.
Через несколько минут все кончено. Брызги крови по стенам, тяжелый запах разлагающейся плоти. Незнакомец вгоняет стрелу в голову, откушенную Каро. Коридор завален мертвыми телами. Я морщусь. Вытираю мачете об одежду ближайшего мертвеца, Каро облизывает морду. Счастье, что этот вирус не действует на животных.
Незнакомец смотрит на нас и с уважением произносит:
— Молодец твой пес. Зверюга.
— Это не собака, а канадский волк. Не раз спасал мне жизнь. Без него я бы давно пропала.
Арбалетчик кивает, потом достает фонарь и, перешагнув через мертвых, оглядывает подсобку.
— Чисто, — коротко сообщает он, — и еды полно. Ходячие неплохо ее охраняли. Интересно, кто их тут всех запер?
— Может, сложили уже больных и закрыли?
— Похоже на то… — тянет незнакомец. Забавно они тут все-таки разговаривают, понимаю через раз…