Напьюсь!

Вот и я откликаюсь на флешмоб Итты Элиман про алкоголь https://author.today/post/377834

Главному герою после того, как он пришел на работу и обнаружил там мертвых людей, страшно хочется напиться. Наконец, ему это удается:

— Петрович, тебя вызывают, — сказал я, возвратившись на вахту.

Петрович  сидел на прежнем месте, но что-то в нем неуловимо изменилось. Он стал  как-то живее, и без внутреннего беспокойства. Мне недолго пришлось  гадать о причине столь чудесной перемены. Ибо быстро уловил запах  спиртного, веющий от взбодрившегося охранника.

— Петрович! — заорал я яростным шепотом — Ты с ума сошел! Тебе же на допрос к следователю идти!

— Да шут с ним! — огрызнулся Петрович. — Переживет! А меня всего колотит, когда вспоминаю об этих, мертвых. И как подумаешь...

Я хотел сказать ему что-то морально выдержанное, но он перебил:

— Подожди! Ты не понял! Если они убиты... тот, кто убил их, сделал это именно тогда, когда я сидел на вахте. Понимаешь?

— Он ведь и меня мог убить, — добавил он, серьезно глядя, и это была весьма трезвая мысль.

Я  согласился с ним и вдруг осознал: «И у меня ситуация похожая! Когда я  вошел в комнату, где тогда был убийца? Возможно, он был совсем рядом...»  При этой мысли я почувствовал, как мурашки забегали по телу. Мне снова  стало по-настоящему страшно.

— Петрович! — сказал я, чувствуя, что у меня пересыхает горло. — Выпил — твое дело, я никому не скажу, но... дай и мне немножко.

— Выпьешь? — поинтересовался Петрович, оглядываясь конспиративно.

«Да! Выпью! Нажрусь! Набухаюсь!»

— Закусить у меня нечем, — предупредил Петрович, протягивая наполовину пустую бутылку водки.

— Хрен с ним! — ответил я, присасываясь к горлышку, как младенец к материнской груди.

Водка  жгла мне горло, но я пил и пил. Выдул меньше стакана, мне этого, как  человеку малопьющему, оказалось достаточно. Отдал бутылку Петровичу, на  дне плескались остатки. Немного постоял, чувствуя, как горячая хмельная  волна покатила вниз, обжигая меня изнутри. Вестибюль немного покружился  вокруг меня, я закрыл глаза, а когда открыл их снова, мир вокруг  выглядел уже не так враждебно, как раньше.

— Петрович, с меня бутылка! — сказал я с наивной щедростью выпившего человека.

Я  еще немного поторчал у вахты. Окружающий меня мир стал другим, будто  отстраненным от меня, но уже нестрашным. Точнее, страхи остались, но они  превратились в маленьких нелепых существ и куда-то убежали. Я  разглядывал привычную обстановку и удивлялся, как много в ней не видел  раньше.

— Я знаю — истина в вине! — вспомнил стихи Александра  Блока и рассмеялся. Мне казалось, что рассмеялся тихо, про себя, но,  наверно, получилось громко, потому что служитель музея Ирина Павловна,  стоявшая в противоположном конце вестибюля, удивленно на меня  посмотрела. — Упс! — подумал я (или даже сказал?), но не особенно  огорчился. Ну, небольшой афронт, с кем не бывает! Я вообще стал более  благодушным и терпимым к мелким неприятностям жизни, и мне такое  состояние нравилось.

Снова вспомнил о сегодняшнем происшествии, но  теперь оно уже не сильно тревожило. Будто все это произошло не со мной,  а с кем-то другим, я же просто разглядываю происходящее со стороны.  Будто смотрю об этом фильм.

— Гори оно все синим пламенем! — решил я. Отпер входную дверь музея и вышел наружу.