Двойной спойлер

Единственная по-настоящему тёплая весна случилась в прошлом году, когда Фесу несказанно повезло с солнечными днями. Тирил, понадеявшись на благоприятный прогноз погоды, тоже забронировал отгул на середину марта – и горько пожалел об этом, потому что синоптики ошиблись. Он ныл о никчёмно потраченной неделе отпуска, тем самым раздражая Микада. Каду вообще запретили отдыхать за пределами базы на целый год, и его выводили из себя любые разговоры собратьев о днях на свободе. Кроме того, Ямрит отобрал у него даже обычные выходные: если другие "химеры" освобождались от заданий, учебных занятий и тренировок на один день раз в две недели, то Цепень пахал безостановочно с момента, как вышел из госпиталя. На командира первой "дюжины" он не сердился: ударная нагрузка и впрямь помогла справиться с путаницей в мыслях. Но ненависть к тем, кто Микада пытал, никуда не делась.

– Прикинь, даже музей истории игровых автоматов не работал, – жаловался Стервятник. – Оказывается, в понедельник выходной.

– А ты, дурень, заранее расписание посмотреть не догадался? – не выдержал Микад.

– Я не ожидал... там рядом музей компьютерной техники, и он был открыт, – попытался оправдаться Тирил.

– И почему ты туда не зашёл тогда?

– Да что я там не видел...

Кад цокнул языком и отрезал кусок бараньего стейка. Наёмник намеренно растягивал обед: если раньше он мог перехватить какой-нибудь бутерброд на бегу, то теперь находился в столовой ровно отведённый на перекус час. Иного времени для отдыха до позднего вечера не предвиделось.

Тирил продолжил сетовать на скучные выходные в дождливом Гантерге, но Микад слушал его вполуха, незаметно переключив внимание на сидевших за столами другого ряда Лафеса, Олфара и Полара. Глаз, как обычно, проповедовал какую-то дичь, причём в прямом смысле слова: на сей раз он рассуждал о религии. Джокер то и дело сыпал дурацкими шуточками, пытаясь выставить Полара идиотом, а вот Фес внимал снайперу-философу на полном серьёзе. Микад до сих пор поражался, как быстро эти двое спелись после случайной зимней стычки.

Кад перевёл взгляд влево, где расположились Алхок с Сигуром. За рамками спецопераций Цепень прекратил любые разговоры с Оракулом вовсе. Угрызений совести за нападение на Лотту Кад по-прежнему не испытывал – скорее, пребывал в лёгком недоумении. Он до сих пор не мог поверить в то, что Зидбер не воспользовалась его слабиной и не сдала с потрохами начальству, а действительно направила усилия на помощь Олфару и Лафесу. И всё же она могла расколоться в любой момент, поэтому Микад всё ещё зависел от женщины, и эта мысль не давала ему покоя. Иногда он сомневался в правильности сделанного выбора, но потом вспоминал Лафеса, которому снизили дозировку психотропных препаратов, и думал, что всё-таки поступил верно.

Тирил прекратил нудеть и уставился на завибрировавший коммуникатор на руке, читая сообщение о новом заказе.

– Гольда Фаус. Это что за тёлка? Знаешь её? – он посмотрел на Микада, и тот равнодушно качнул головой. – Меня вместе с Глазом за ней отправляют.

Обернувшись, он совершенно бесцеремонно окликнул собрата:

– Слышь, Полар! Чё за Гольда Фаус? Фамилия вроде на слуху, только вспомнить не могу.

Лар, оборвав поток красноречия, очень медленно поднял запястье со смарт-часами. Олфар прекратил ехидничать и озадаченно наблюдал за собратом, напрочь позабывшим о монологе про понятие греха. Заторможенно опустив руку, Полар помолчал ещё несколько секунд, после чего тихо объявил:

– Мы продолжим этот разговор в следующий раз.

В его мягком баритоне сипло зазвучал какой-то надлом. Микад, почуяв неладное, встал из-за стола одновременно с Поларом и перегородил ему дорогу. Глаз не находил в насилии и убийствах никакой прелести и, в основном, выполнял работу механически, поэтому специализация снайпера идеально подходила его характеру. Он крайне редко испытывал угрызения совести, но иногда его всё-таки "пронимало" из-за бессмысленности деструктивного образа жизни, в чём он как-то признался собратьям.

То, что Лар расстроился ещё до задания, насторожило не одного Микада: Лафес тоже вскочил с места.

– Ты чего? Это твоя знакомая какая-то, что ли? – Берс пытливо вглядывался в отрешённое лицо Полара.

Остальные рядовые "химеры", заметив нездоровую возню вокруг Полара, притихли и косились в его сторону. Микада осенила догадка:

– Бывшая? Та самая? Да ладно!

Его смех потонул в недовольных возгласах других наёмников, и он в недоумении обернулся на собратьев. Полар, до недавних пор слывший чуть ли не изгоем из-за манеры держаться наособицу, вдруг получил почти всеобщую поддержку. Он никак не отреагировал, не замечая, казалось, ничего и никого вокруг.

– Что вы раскудахтались? – разозлился Кад. – Из-за той бабы ему череп проломили! Кого вы жалеете?

– У тебя нутро выжжено, Цепень, – Берс предупреждающе положил ему руку на плечо. – Ты не человек – скорлупа экзоскелета. Помолчи сейчас.