Откуда и зачем

- Разбаламутили душу сволочи, - огорченно пробормотал Есаул и обратился к бармену. – Слышь, друг, ту дрикке, фертшейн? Там у тебя что? Фиш? - кивнул сержант в сторону кухни.

  - Я, фиск торш.

  - Треска? Пойдет! Ту дрикке и ту торш. О, кей?

   Филин проследил за угрюмым взглядом засуетившегося бармена и толкнул своего командира в бок.

  - Эти ухари ему не заплатили.

  - Вот козлы! Слышь, мужик, - Есаул принял внутрь стопку с прозрачным напитком, и кивнул в сторону стола, где сидели полицейские, - эти говнюки тебе, получается, еще не заплатили. Мани?

  - Я, но мани, - вздохнул бармен огорченно и пододвинул гостю бумажку с цифрами.

   Есаул заказал еще дрикке и уставился на салфетку.

  - Так, в наших это будет… - он отсчитал несколько бумажек и кинул на стойку. – Чего смотришь? Бери. Эти сейчас лучше ваших и курс хороший. Гуд рашен мани! И давай сразу бутылку этого дрикки. Ен фляске дрикке, фертшейн?

   Бармен улыбнулся, радостно заграбастал купюры и удалился на кухню.

   - Мужики, не нальете рюмочку?

   Есаул удивленно уставился на худощавого мужичка, который все это время отсиживался в темном углу залы.

  - Ты еще что за орел горный?

  - Не орел, а баклан морской, солдатик. Я как бы местный тута.

  - Хорош местный! Где русскому научился? Да и морда у тебя больно рязанская.

  - Как и угадал? – незнакомец так и остался стоять с протянутой стопкой. Есаул чуть помедлил, но все-так налил незнакомцу и кивнул на столик.

  - Садись, что ли. Есть хочешь?

  - Если только хлебушка. Треска эта уже хуже горькой редьки. Второй месяц кроме нее и пикши ничего тут нет. Даже баранина и та вся местной солдатне пошла.

   Филин огорченно покачал головой. Голодно и холодно было нынче в Росиюшке, там и пересоленой местной треске были бы очень рады.

  - Мужики, вот скажите мне, с какой это поры русские перестали быть русскими?

   Есаул чуть не поперхнулся костью и ошалело уставился на незнакомца.

  - Ты часом не охуел, придурок норвежский?

  - Да русский я! Николаем зовут.

  - Чего тогда тут делаешь?

  - Ну а что дома делать? Работал когда-то в тралфлоте на Мурмане, но не сложилось.

  - Ну и чем плохо там было? - Есаул налил еще по одной, заметив, как загорелись при виде водки глаза Николая

  - Да не так чтобы уж плохо, но стабильности у нас как не было, так и нет поныне. Надоели к чертям собачьим эти постоянные кризисы, вот и уехал сюда калымить восемь лет назад. Понемногу прижился, нашего брата тут хватало.

  Филин вдохнул и уставился на рыбака:

  - Коля, тогда тебе русские чем помешали? Не мы же эту войну начали.

   Бывший соотечественник оторвался от жевания корки хлеба и уставился прямо в глаза седовласому сержанту:

  - Да дело даже не в этом. Вы, мы ведь тоже отчасти виноваты. Могли бы и уступить, отойти в сторону. Тогда бы и войны может быть не было.

  - Да ты… - Филин крепкой рукой прижал командира обратно к стулу и вызвался отвечать сам.

  - Скажи на милость - с какой это стати нам требовалось уступать?

  - Ну вот сейчас разве лучше стало? Европа в руинах. Да, блять, нет уже той ёканой Европы. Кусок Италии и юг Испании. Британия, вон и та догорает, вот и до нас добрались.

  - До вас или до них? -  мрачно кивнул в сторону бармена Есаул.

  - Да какая разница? Вы же тут всех без разбора убиваете. Я же сам лично видел, как ваши самолеты потопили местный паром. Ну, было там немного военных, но большая часть пассажиров из простых жителей.

  - Слышь ты! - Есаул все-таки не выдержал и стукнул по столу. – А когда они без предупреждения бомбили наши города это нормально было? По-человечески? Десятки тысяч умерли в первые часы вторжения. Эти твари специально били по больницам и станциям. Инфраструктуру, видите ли, нам выбивали. Чтобы негде было затем выхаживать раненых военных. А где лечить детей и стариков они подумали?

  - Это пропаганда, - хмуро пробормотал Николай и тут же отлетел на пол, сбитый крепким кулаком Есаула.

  - Так, успокоились все!

   Филин, оказывается, мог орать не хуже своего командира. Он уже посадил всех обратно за стол, налил им водки и сунул денег опешившему поначалу бармену. Есаул с мрачным видом молчал, ковыряясь в рыбе, Николай пожевал салат из капусты, затем задумчиво уставился на полный стакан водки.

  - Ладно, согласен, война — это дерьмо. На ней всякое случается. Я допускаю, что обе стороны творили дичайшие зверства. Тогда, может, надо было сдаться? Жертв было бы меньше и развалин? Все лучше, чем сейчас? Понимаете ли, вы, что Европы нет и больше не будет. Это же колоссальная часть всего человеческого наследства исчезла в никуда. Это как, нормально?

  - Ну а мы что, насрано? – начал опять звереть Есаул.

  - Хватит спорить не о том! Все намного проще и в то же время сложнее, - внезапно резким рыком прервал обоих спорщиков, седой как лунь, Филин.

   Николай удивленно уставился на пожилого человека и с нескрываемым сарказмом в голосе поинтересовался:

  - Тогда, может, объяснишь? Зачем все эти страдания? К чему они привели в итоге?

  - Насчет страданий не ко мне, а к тем, кто все это развязал. И на счет сдаться. А ведь мы уже, Коля, не раз сдавались и жертвовали собой. Все за-ради человечества. И что, мир наши жертвы по достоинству оценил?

  - Ты это о чем, старик?

  - Да не старик я, таким стал за эти проклятые месяцы. Чуть за пятьдесят мне, но в армию уже не гожусь. И я отлично помню девяностые годы прошлого века, хоть и был тогда мальцом. Как плохо и бедно мы тогда жили, и о чем отец с друзьями на кухне в те времена беседовали. По причине молодости я не понимал их, да и, честно сказать, неинтересно было. Друзья, девчонки, туса! О чем еще мог думать обычный русский подросток? Но потом, сейчас всю жуть того времени воспринимаешь намного лучше. Ведь мы не проиграли в холодной войне, как нам долго и упорно втирали. На самом деле русские в который раз пожертвовали собой, своей страной ради всего человечества. Думали, что мол не станет угрозы глобальной войны, можно будет сократить армии всего мира и зажить, наконец, как люди. Стремиться в космос, заниматься экологией, наукой! Жить и радоваться.

  - Ну ты Филин, вспомнил! – Есаул выпил водку одним махом, закусил и зажмурился. Что-то не брал его сегодня хмель. В бар с шумом зашло еще несколько человек в простой одежде. Они с опаской посмотрели на русских военных, но затем заметили Николая и махнули ему рекой. Замкомандира Т 21 кивнул в их сторону. – Знаешь их?

  - С порта ребята, обычные работяги. Не опасны.

  - Ладно.

   Старший сержант бросил взгляд на товарища, и тот продолжил:

  - О нас и после крушения Союза постоянно вытирали ноги. Чем лучше мы относились к Западу, тем горше и хуже жили. Блядская аксиома.

  - Но ведь был период…

  - Да, всего-то лет пятнадцать! Подорожала нефть, чуть приструнили олигархов, избавились от бандитского беспредела. За это время выросло целое поколение придурков, которое думало, что вот все, мы попали в лоно настоящей цивилизации. Дальше жить будет каждый год лучше, жить будет веселее! Они и погубили нас.

  - Чем? Ты говори да не заговаривайся!

  - Они заставили постоянными уговорами и непрекращающейся ложью всю страну отступать все дальше и дальше. Русские испугались, в кои-то веки они испугались действовать, так как делали всегда. Смело, не оглядываясь ни на кого, идя до конца.

  - Так ведь лучше жить стали.

  - Это сейчас, значит, лучше? Не говори ерунды! Все, что ты видишь вокруг, это итог отступления русских. Мы перестали быть самими собой и захотели превратиться в европейцев. Вот он результат этого превращения, чудовищная мутация, уничтожившая все вокруг.

  - Мы просто хотели безопасности.

   Филин вскипел:

  - Есаул, ядрен дери батон, в каком месте в мире стало безопасней? Все искали собственной выгоды и соблюдали лишь свой интерес. И только русские обязаны ради всего мира жертвовать! Ты еще молод был, не помнишь двадцать второй и окровавленный Донбасс, убитый химией Крым. Последняя попытка противостоять мировому злу была утоплена в крови русских детей. И что, кто хоть слово сказал в мире просвещенных европейцев? Заступился за слезу ребенка? Нет, они кричали – «Ату их! Это варвары!»

  - Да помню я. Потом такая тряска началась.

  - И нам в ней здорово подсобили! В итоге страна через пять лет выбрала не тех и пошла не туда.

  - Ты о всемирном договоре? Ну а смысла было в ядерном оружии, если оно перестало работать? Это надо к тем олухам из Альпийского коллайдера предъявы кидать.

  - А их открытие проверили?

  - Были же испытания!

  - Под патронажем кого?

  - Ну это уже из области конспирологии, Филин! Там все нужные печати стоят, от всего мирового сообщества.

  - Вот и оказались мы в итоге с голой жопой. Ни себя защитить, ни друзей. Бульбашей съели и не поперхнулись, превратили за поколение в нерусей-литвинов. Затем за нас взялись.

   За столом на некоторое время повисло тягостное молчание.

  Николай жадно выхлебал остатки водки из стакана, зажевал корочкой хлеба и со слезой в глазах уставился на новых знакомцев:

  - Правда говорят, что от Мурманска одни головёшки остались?

  - И даже того меньше! Что, был там кто?

  - Друзья по учебе, знакомых много. Эх… как-то все это не по-людски.

  - Ну давай, нас еще припряги!  У меня в отряде ни одного человека нет, у кого бы кто-то из близких не погиб. У большинства вообще никого не осталось.

   Николай выдохнул, с силой сжав пальцы буквально до белизны.

  - Потому мстить всему миру будете?

   Филин усмехнулся и убрал ополовиненную бутылку со стола в сумку.

  - Хорош вам напиваться! Еще сейчас в караоке «Катюшу» запоете! А по поводу мстить…Да нет, Коля, мы убиваем только тех, кто представляет для нас непосредственную или отложенную угрозу.

  - Но убиваете?

  - Не мы первыми начали, - Филин отхлебнул пива и задумчиво продолжил. – Понимаешь, в стране успели вырасти целых два поколение веганов. Это те, кто будет согласен со всем, лишь бы его задница оставалась в тепле. Но так в жизни ведь не бывает? Вот здесь в Норвегии я слышал, что в последние десять лет все-таки прижали хвост пидарам?

  - Да житья от них не стало! Вот и начали обычные мужики и тетки тем морды рихтовать. Втихаря, без полиции и доказательств.

  - И что, помогло? – открыл заинтересованно глаза Есаул.

  - Неожиданно пидаров в стране стало очень мало.

  - Вот видишь? Так и у нас. Веганы не понимали, что отступать постоянно нельзя. Вот в итоге нас и приперли к стенке. Дальше на арену поднялись уже другие люди. Инстинкт самосохранения нации сработал. Вот поэтому Европа нынче в развалинах, а мы здесь добиваем остатки вашей армии и повстанцев. Но мы, Коля, уже не те русские. Другие. О тех забудь навсегда, как и о всепрощении и о милости к падшим. Новая Русь народилась и будет диктовать свою волю всему оставшемуся миру. Только я этому миру уже совсем не завидую.

   Есаул с неподдельным удивлением вскинул глаза на своего звеньевого. Во всей этой боевой кутерьме последних недель, он отчего-то не подумал, какие его люди могут быть разными.

  - Сержант, пойдем, сейчас машину нам вызову. Стемнело уже, а судя по тем идиотам из полиции, порядка здесь точно нет и в ближайшее время не будет.

   Замкомандира встал и чуточку покачнулся, потом обратился к бывшему соотечественнику:

  - Коля, в порту работаешь? Тогда еще увидимся! Хозяин, человек, мы еще должны тебе мани? Фертштейн?

  Бармен показал рукой, что все отлично, и они ничего не должны. Он уже успел перевести подпольный курс рубля к кроне и остался довольным. Хоть сегодня его заведение дало приличную выручку! Надо бы запомнить этих щедрых русских военных. Выглядят они постарше и особо вроде не буйствуют. Война войной, но жить-то как-то надо?