Ну, вот как это назвать?

Весна в разгаре. В воздухе — дурман.

Его вдыхают пылкие натуры,

Включая тех, кто книжки написал,

Считая их венцом литературы.

Но как пробиться бедному тебе,

Когда читатель — дураки и дуры?

И вот невольно тянется рука, 

Чтобы налить грамм триста политуры.

Глоток, глоток. Вот в животе теплей.

(Занюхал жидкость, как всегда, стамеской)

И через три минуты перед ним 

Предстал не кто-нибудь, а Достоевский.

Живой, весёлый. Диалог ведёт

Мудрёный: про спасенье красотою.

Но политура думать не даёт,

Писатель наш растерян: «Что такое?»

Он в школе, вроде, что-то изучал.

Зубрил параграф, выполнял задания, 

Как будто преступленья совершал,

И «двойки» получал, как наказание.

Обиды старые вдруг всплыли из глубин

Сознанья, замутнённого напитком,

И автор современный, проды сын,

«Подростка» называет недобитком.

В порыве гнева к гаджету припал,

Текст набирает, костерит Михалыча…

…Ну, что сказать? Весна идёт. Дурман.

Плюс политура (полтора стаканыча!))))