Очень интересный флешмоб о предках и потомках

Елена Станиславова запустила очень интересный флешмоб о предках и потомках. Я тоже люблю их сталкивать. В частности, ментальная связь между ГГ и его далёкими потомками - один из главных фантдопов повести "Беда" и пишущегося романа "Пастух Земли".

Но сейчас мне бы хотелось показать отрывок из рассказа "Цинь и Цзин". Его герой - потомок знаменитого древнего наёмного убийцы, в студенческие годы признаётся своему русскому другу, что призван исполнить миссию далёкого предка - убить бессмертного императора Цинь Шихуана.

Покушение Цзин Кэ на Цинь Шихуана. Прорисовка барельефа из гробницы эпохи Хань

— Китайская Народная Республика была провозглашена именно в тот день, когда И Чжен взял себе титул Цинь Шихуанди — Божественный Император... Наше руководство всё понимает. Потому реставрируется Великая стена, потому никто не осмелиться потревожить гробницу Цинь Шихуана в Сиане...

— Так её же копают, — проговорил Евгений. Честно говоря, от последних слов приятеля ему стало жутковато. Он даже протрезвел, и чтобы вновь обрести душевное равновесие, открыл ещё две банки пива, одну протянул Луну и тут же отхлебнул из второй. Китаец последовал его примеру.

— Копают вокруг. Реставрируют глиняных солдат. А сам курган никто не потревожит. Никогда, — он выразил пренебрежение, сложив большой палец с мизинцем той же руки.

— Ну и правильно, — ответил Женя, — там же рассыплется сразу всё.

Оба парня разбирались в археологии, не раз были на раскопках и знали, о чём говорят.

— Не в этом дело, — ответил Лун, вновь понизив голос, — я уверен, что туда можно проникнуть. Но есть тайный приказ...

Тут он опять понял, что сболтнул лишнее и попытался перевести разговор.

— Ты же знаешь, что недавно наше правительство заказало у вашего знаменитого художника полотно «Великий Китай»?

Евгений кивнул.

— Так вот, там будет пять основных фигур, олицетворяющих духовную и политическую преемственность нашего народа: Конфуций, Лао-цзы, Будда...

— А политическую, конечно, Цинь Шихуан и Мао? — прервал его Женя с лёгкой иронией. Но Лун только серьёзно кивнул.

— А Цзин Кэ там не будет? — вновь попытался сыронизировать Евгений, но Лун серьёзно покачал головой.

— Не будет. Но где Цинь Шихуан — там всегда будет Цзин Кэ.

У Жени мелькнула мысль, что приятель перебрал.

— Лёха, — замял он тему, — я про Мао ничего говорить не буду. Но Цинь... Он же купался в крови, детей убивал...

— Это был его долг — почти торжественно произнёс Лун, — он создавал политическую систему, действующую у нас по сей день. Это вы всё время у себя всё ломаете, а потом строите заново. А мы видоизменяемся, но суть остаётся. Мы же даже своего последнего Императора, Пу И, не убили, как вы своего Николая — жил себе спокойно до смерти в запретном городе, числился садовником... Потому что он — Сын Неба.

Евгений вдруг почувствовал, какая культурная бездна разделяет его с приятелем. Но всё, что говорил Лун, было ему страшно интересно. Однако, похоже, тот действительно охмелел от крепкого питерского пива:

— Когда-нибудь, — слегка заплетаясь языком произнёс Лун, — я проникну в эту гробницу. Увижу реки из ртути, карту Чжун-го, потолок пещеры в драгоценных камнях и саркофаг с Императором посередине «искусственной вселенной»... И я открою его.

— Зачем тебе это надо? — несмотря на смутную тревогу, Женя всё ещё воспринимал разговор как пьяный трёп.

— Потому что я... — начал Лун и замолк, но, хлебнув ещё, всё-таки закончил. — Я — Цзин Лун, прямой потомок Цзин Кэ в шестьдесят шестом колене!