Возница

Летит из-под колес пыль, фыркают лошади. Мчится телега, и возница ее глух и нем. 

Ты запрыгиваешь в кузов, но не помнишь потом ни как догонял телегу, ни тех рук, которые втащили тебя на ходу, ни лиц, ни улыбок, ни имен – ничего. Это проклятье самого возницы, думаешь ты. Кричишь, зовешь его, но видишь только широкую спину в обтрепанном сюртуке. Взмыленные лошади несут, и он с усилием натягивает вожжи. Возница не отвечает – постепенно смиряешься с этим, но не прощаешь.

Ехать слишком долго, и ты обживаешься в телеге. Находишь тех, кого хочется обнимать, кому  готов отдать хлеб из своей котомки, с кем забываешь о том, что возница никогда тебя не услышит. И все чаще смотришь на убегающую колею – чтобы вовремя ухватить за руку, помочь забраться новым попутчикам, как когда-то помогли тебе. 

Дорога бежит зигзагами сквозь поля и города, сквозь горы и пустыни, плывет над реками, летит к звездам. Вьюга треплет твой плащ, а зной выбеливает рубаху. Ты слушаешь рассказанные под стук колес истории: они про других, но кажется, что они про тебя... 

Однажды это случается со всеми: самые любимые и близкие сходят с телеги. Возвращаются туда, откуда пришли – в дорожную пыль. Ты пытаешься остановить, удержать; они ступают за край кузова, а ты сжимаешь в кулаке обрывок их плаща. Спина возницы всем своим видом говорит: “Так надо”. Но у тебя на это один ответ: “Нет!” 

Когда прыгает последний из тех, с кем ты видел одинаковые звезды,  в твоих руках – лишь лоскуты плащей. Ты раскладываешь их перед собой и рассказываешь истории. Они для других, но кажется, что они для тебя... 

Слова стачивают истории, и они рассыпаются в тишину. Ты поднимаешься в полный рост, шатаясь под порывами ветра. Кто-то цепляется за одежду, но тебе больше нечего отдавать. Единственное, о чем жалеешь, что так и не поговорил с возницей. Заносишь ногу над поросшей быльем колеёй, вниз летит плащ, а ты – за ним...

Впереди снова вьется лентой дорога. Ветер свистит в ушах, и ты щуришься, всматриваясь в даль. Вожжи до крови натерли ладони. Твою спину бьют мольбы и проклятия, добавляя новые прорехи на старом сюртуке. Ты не ропщешь, ты помнишь, каково это – ждать ответа. Но обернуться, оторвать взгляд от дороги не имеешь права: ведь только ты знаешь, куда едет эта телега.    

Летит из-под колес пыль, фыркают лошади. Мчится телега через века, и возница ее глух и нем...