Об Аде Данте

В тему нелюбви к Данте. Вся его "Комедия", увы - одно сплошное богохульство. 

Сколько раз, видя мучения каких-нибудь грешников в Аду, герой проявляет к ним сочувствие, бледнеет от ужаса или готов заплакать от жалости! И это несмотря на то, что он видит мучения этих несчастных буквально каких-то несколько минут. При этом предполагается, что Бог и его ангелы никакого сочувствия к грешникам в Аду не испытывают и не считают нужным избавить их от страданий. Все, что происходит в Аду, происходит исключительно по божьей воле. Эта мысль как нельзя лучше соответствует упоминаемой Данте идее, что "Бог есть Любовь"!

Причем в Аду находятся не только какие-нибудь законченные злодеи, вроде тех, кто пытал, насиловал и убивал других людей, но и те, кто причинил зло исключительно себе (самоубийцы) или даже только своему состоянию (моты и игроки), а также богохульники, вся вина которых состоит в том, что они _словесно_ оскорбили божество, которое, в своей бесконечной злобе и гордыне, отомстило им за это "оскорбление" вечными муками. А как же идея, что "Бог поругаем не бывает"? А как же "подставь другую щеку"? Или слабый человек способен возвыситься до прощения, но Бог не может не отомстить тысячекратно за любую мелкую обиду?..

Даже злой, жестокий человек не выдержал бы, если бы его обидчик, который всего-то навсего словесно задел его самолюбие, жарился бы заживо на раскаленном песке под огненным дождём. Человек такой картины и минуты бы не выдержал и закричал бы - "хватит!". Но Бог может наблюдать за этим вечность.

Можно, конечно, заявить, что Данте - человек своей эпохи, и что он не мог этого понимать. Ну вот просто не могли человеку на рубеже 13-го и 14-го века прийти в голову такие мысли и сопоставления. Но это неправда. Например, Гомера с Гесиодом ещё в античности обвиняли в том, что боги в их произведениях наделены всеми человеческими пороками - жестокостью, мстительностью, алчностью и ид.

Не следует так же ссылаться на то, что Данте - ортодокс, поэтому он не мог позволить себе какого-то самостоятельного суждения. Данте не только многое выдумывает сам, но и охотно отклоняется от ортодоксии. Например, утверждается, что телесное воскресение не затрагивает самоубийц - их души, мол, не имеют права вновь облечься в тело, которое добровольно покинули. Это прямо противоречит учению церкви. Кроме того, Данте допускает прямое смешение язычества и христианства - например, "золотой век" Сатурна-Кроноса упоминается, как нечто столь же реальное, как христианский Бог (?!), а бросивший вызов Зевсу Капаней наказан, как богохульник, хотя он оскорблял не Христа (??!).

Все это очень далеко от ортодоксии. И если Данте позволял себе художественный вымысел в таких вещах, то непонятно, почему важнейшую из всех - вопрос о _правомерности_ страданий грешников в Аду - он оставляет за бортом. Он не пытается ни самого себя, ни читателя убедить в том, что те мучения, которые он видит, неслучайны.

Возьмём, например, обжор. Сразу оговорюсь - я вовсе не считаю, что обжоры и чревоугодники должны страдать в Аду. Но давайте представим, что я - не я, а средневековый человек, который верит в то, что это так. Допустим, я пишу историю об Аде. И мне следует показать читателю страдающих чревоугодников. Как я бы подошёл к такой проблеме?

Ну, наверное, я бы изобразил людей, которые плачут и сокрушаются о том, что они объедались до тошноты и резей в животе, не думая о том, что рядом с ними бедняки умирают с голода, не зная, чем кормить своих детей. Раньше, в земной жизни, они об этом не думали и полагали, что их это не касается, а теперь они отдали бы всё, что угодно, за возможность исправить свои ошибки и поделиться пищей с теми, на кого им раньше было наплевать. Поскольку теперь им видны _последствия_ их действий. Вот бедняк, который стал преступником, потому что ему было нечего есть, и кончил жизнь на виселице. Вот женщина, которая занялась проституцией, чтобы не умереть от голода. А вот другая женщина, которая удушила своего новорожденного ребенка, потому что не могла его прокормить. И тд и тп. И всех этих людей богач-чревоугодник мог в любой момент избавить от страданий, преступлений и отчаяния, если бы не думал только о себе.

И так он сам построил стены собственного Ада. Дело не в том, что ему нравилось вкусно и много есть. Дело в том, что он позволил этой страсти стать для себя самой важной, заслонить от него куда более важные вещи и сделать его, в конечном счёте, чёрствым и безжалостным к чужим страданиям.

Не будем забывать, что средневековый чревоугодник, в отличие от наших с вами современников, не мог сказать себе - я плачу налоги, из них государство помогает бедным, так что я могу не беспокоиться о том, что старики или сироты умрут с голода, и спокойно предаваться удовольствиям. В обществе, где не было ни пенсий, ни пособий по безработице, ни медицинской страховки, и где общее благосостояние было гораздо ниже, чем сейчас, бездумно наслаждаться жизнью и своим богатством в самом деле было стыдно.

Или, предположим, я бы верил, что богохульники находятся в Аду. Как бы я подошёл к подобной теме? Ну, наверное, я бы изобразил их... богохульствующими. Непосредственно в Аду, да-да. Я бы изобразил людей, которым удовольствие злословить, проклинать и оскорблять Рай, Ангелов и Бога дороже, чем возможность быть в Раю. Например, итальянский кондотьер Вернер фон Урслингер написал на своем нагруднике девиз "Враг сочувствия, милосердия и Бога". И, в соответствии с этим девизом, он безжалостно расправлялся со слабыми, издевался над христианскими заповедями и гордился тем, что совершает много зла. Он был убийца и насильник, но убийства и насилия, которые он совершал, были не просто преступлениями похоти и гнева, а способом выразить свою ненависть к Богу и его законам, то есть - формой богохульства. И вот такой человек в Аду, уже не властный причинить кому-то зло, богохульствовал и проклинал бы Бога и его его законы только на словах и исходил бессильной злобой.

И тд и тп.

Заметим в скобках, что даже такой подход к проблеме Ада все равно был бы сомнительным с точки зрения христианской теологии, поскольку всемогущий Бог в силу своего всемогущества должен быть способен спасти грешника даже от него самого. Не "насильно исправить, переделав его душу против его воли", а самим Своим присутствием побудить его осознать свою греховность и раскаяться, а значит - получить прощение. Но это значительно меньшая проблема, чем глухая кровожадность Бога Данте.

Данте не философ, он не склонен замечать даже грубейшие и вопиющие противоречия. Он, скажем, повторяет античную мысль о золотой эпохе Кроноса, "под чьим владыкой был безрешен свет", и тут же, рядом, говорит о Рее, которая прятала свое дитя от Кроноса, поскольку Кронос пожирал своих детей, чтобы сохранить собственную власть. Какой же может быть "безгрешный свет" под властью Бога - пожирателя младенцев, каннибала и тирана?! И самая главная проблема текста Данте - в том, что в отношении собственной веры (то есть христианского учения) Данте не поднимается над этим уровнем.