Из расстрельного коридора - в кресло руководителя центра

Сцена допроса реабилитационного центра Федеральной службы контроля качества жизни Арины Зарецкой из романа "Сдохни, Борзов!" Поддержу флешмоб Vogulich0477

Она сидела по другую сторону стола, с лицом, похожим на дурацкую маску, и улыбалась. Улыбалась изрезанными губами. Он смотрел на эту улыбку, и ему было страшно. Зарецкая говорила долго и напористо. Тахиров слушал, глядя на неё из-под полуприкрытых век. Потом завибрировал телефон, и следователь вышел в коридор. Набрал номер шефа.

— Тимур, — сказал он весело. — Как плечи, чешутся?  

— Н-нет, Андрей Степаныч, — не понял Тахиров. — К чему бы? 

— К полковничьим звёздам! — расхохотался Бочаров. — Готовься к переезду в мой кабинет, вопрос уже решён. 

— Я, Андрей Степаныч, званием не вышел.  

— Выйдешь, не волнуйся об этом. Закроешь дело — сменишь погоны. Слушай, Тимур, я смотрю допрос Зарецкой. Баба — кремень, конечно. В том, что она говорит, есть рациональное зерно. Вытяни из неё максимум, пусть распишет все свои планы максимально детально, а мы тут покумекаем. Пока ей ничего не обещай. Закончит — отправляй в камеру и поставь усиленную охрану, чтобы следили за ней неустанно. Она сейчас живая только нам с тобой нужна. А вечером приезжай попариться. Побалакаем.  

Тахиров сунул телефон в карман, вернулся в допросную, а там сидит эта чёртова баба и улыбается.  

— Важный звонок, Тимур Русланович? — подмигнула Арина оставшимся глазом. 

— Да... Нет... О чём мы? — Тахиров надавил пальцами на глазные яблоки: у него закружилась голова, а от кофе уже тошнило. Он сел напротив. 

— Мы? О ваших генеральских погонах, Тимур Русланович. У вас очень красивая фамилия, генеральская. Генерал-лейтенант Тахиров. 

— Сначала идёт генерал-майор, — поправил он. 

— Никогда в ваших званиях не разбиралась, — небрежно отмахнулась Арина. — Я предоставлю вам два жёстких диска, на них достаточно информации о проведённых операциях: и хирургических, и финансовых. Там всё, чего вам не хватает для того, чтобы закрыть дело и взять всех фигурантов. Чего вы мнётесь, Тимур Русланович?Идите к мечте, не сидите на месте. Ведь именно в вашу светлую голову пришла идея внедрить меня в Реабилитационный центр под видом обычного администратора? 

— В мою? — Тахиров удивлённо посмотрел на девушку. 

— Ну а в чью ещё? Ну не тупите, подполковник! С этой идеей вы отправились к своему начальнику, и он поддержал вас. Правда, товарищ генерал-лейтенант? — крикнула она в камеру под потолком. На белой маске, покрывающей её лицо расплылось ещё одно кровавое пятно. — И, благодаря моей самоотверженной помощи и вашей мудрости и прозорливости мы и накрыли всё это змеиное гнездо. В конце-концов, какой смысл будет во всей этой вашей операции, если в сети попадёт одна мелочь, рядовые исполнители, а все бенефициары останутся безнаказанными? 

— Вы знаете, что идёт видеофиксация допроса? 

— Я знаю, что запись этого допроса не будет зафиксирована, а к делу приобщат запись другого допроса, который мы запишем завтра. 

— Откуда такая уверенность? — удивился Тахиров. 

— Полковник, — Арина наклонилась вперёд, и он увидел, как блестит её единственный глаз, и как дрожат от боли губы. — Я уверена на тысячу процентов, что круглый идиот не сможет занять кресло руководителя главка. Этого достаточно, чтобы немного предвидеть будущее. 

— Интересно. Гражданка Зарецкая, а так, в порядке бреда. В этом будущем вы где себя видите? 

Зарецкая откинулась на спинку стула. 

— В этом будущем я руковожу Реабилитационным центром ФедКача. Официально.  

— Вы так уверены, что он будет существовать? 

— Абсолютно. Поправку к Конституции никто не отменял, как и отмену моратория. А значит реализацию этих двух программ кто-то должен проводить. Лучшего специалиста, чем я просто не существует. 

Тахиров опустил голову. Он невыносимо устал. Две долгих минуты он рассматривал свои запылённые ботинки, потом поднял глаза. 

— Арина Александровна. У меня для вас плохая новость. Ваш отец, Александр Зарецкий, скончался от сердечной недостаточности вчера поздно вечером. Примите мои соболезнования. 

Она сидела со сложенными на груди руками, откинувшись на спинку неудобного стула, и молчала. Тахиров, не мигая смотрел на красно-белую маску, заменяющую ей лицо, но прочитать по ней что-либо было невозможно. Наконец Арина разжала губы. 

— Мне очень больно. Мы можем перенести разговор на завтра? — спросила она тихо.  

— Да, конечно.  

Тахиров повернулся к двери и крикнул:  

"Конвойный" 

— К вам придёт медсестра, сделает перевязку и вколет обезболивающее, — добавил он. 

— Спасибо, — ответила Арина и вышла из допросной.  

Вечером в парилке у Бочарова на даче два следователя и руководитель одной из парламентских фракций выстроили стройную историю на основании показаний Зарецкой. Сама Арина в это время лежала на своей койке и счастливо улыбалась.