Михайло Вечный - "История одной медали"

Я - просто медаль. На монетном дворе 

Была отчеканена я в серебре, 

И штихелем высечен номер на мне, 

Эмалью покрыта звезда. 

В торжественном зале под сенью знамён, 

Под грозный кремлёвский курантовый звон 

Калинин, улыбкой благой умилён, 

Вручил нас героям труда. 

А после был празднично-яркий банкет, 

Пришли журналисты с центральных газет, 

И "Правда" по почте дошла в сельсовет, - 

Читало по буквам село 

О том, что земляк их, учитель простой, 

Известный в округе своей добротой, 

Пополнил советских ударников строй, 

И кто-то сказал: "Повезло..." 

Я помню: изба, патефон, рушники, 

Закат у реки, журавлей косяки, 

И в школе детишек босых у доски, 

И песню как звонко поют, 

И танцы, бывало, и в клубе кино, 

Гармонь, самовар, самогон и вино, 

И в галстуках красных шагало звено, 

И мне посылало салют... 

Но как-то свинтили меня с пиджака, 

Погладила бережно чья-то рука, 

И вновь, гимнастёрку одёрнув слегка, 

Меня прикрепили на грудь. 

Потом поцелуй, колыбель малыша, 

И скрип уходящих сапог не спеша, 

Бомбёжек сирены и треск ППШ, 

Бросков изнуряющий путь. 

И в чёрной воронке без ног старшина, 

Осколком кому-то пробита спина, 

"Орудие - к бою!" В ответ - тишина, 

А сзади - лишь Родина-мать. 

И траками щерится фриц впереди, 

Хозяин с гранатою встал на пути, 

А я всё была у него на груди, 

Не дав ему права бежать. 

И вот он, - разрыв, и учителя нет, 

И четверо немцев ушли на тот свет, 

А я же осталась на семьдесят лет 

Забытая всеми в земле. 

И всё... Тишина... Тишина, тишина... 

И где-то вдали отгремела война, 

И где-то идёт за весною весна, 

И вновь посевная в селе... 

Но вот над собой я услышала хруст, - 

Пищанье детектора, сломанный куст, 

И голос: "Цветмет" из мальчишеских уст, 

И землю копнули штыком, - 

И вот я на солнце. Блестит серебро, 

Копатели радостно делят добро, 

А кости собрали, сложили в ведро, 

И сверху накрыли мешком. 

И долго для тех безымянных костей 

Шёл поиск в архивах пяти областей, 

На номер медали - отписки властей, 

Что им неизвестен такой... 

Но имя нашлось... и обшарпанный дом, - 

Квартира, в ней дед, он казался знаком, 

Ну да! Я же помню его малышом 

Тогда, перед самой войной. 

Старик от волненья губу закусил, 

И вдруг разрыдался, - уж не было сил, 

Держал он меня, и о чём-то просил, 

И "папой" меня называл. 

Но что я отвечу? Я только медаль, 

Мне чужды волнение, страх и печаль, 

И мне никого совершенно не жаль, - 

Я просто холодный металл...