Вместе по саду в красивых нарядах... и с книжкой под мышкой

Всем доброго дня и хорошей погоды!

Так сложилось, что до сих пор я не писала блогов на АТ. Долго собиралась, примерялась, думала, с чего бы этакого начать, откладывала, снова ударялась в размышления… но перед соблазнами последних дней устоять не смогла.

Судите сами: два чудесных флешмоба от Елены Станиславовой. Один посвящён цветам, книжным разумеется, а это же красота какая! Другой — одежде героев.

Последний особенно порадовал. Частенько авторам пеняют за внимание к гардеробу персонажей, хотя описание одежды — это и картинка в голове, и атмосфера, и приметы времени, и способ подчеркнуть индивидуальность героя… Нужная вещь одежда, как ни крути. А тут законный повод!

Нынче же случился ещё и флешмоб от Варвары Шульевой, и тема его — книги в книгах.

Тут я поняла, что не выдержу, и решила поучаствовать во всех трёх сразу.

Среди своих книг выбрала роман "Мой ветер перемен" (фэнтези на грани фантастики — шучу, но не обманываю), потому что там есть и цветы, и наряды, и книга, которой очень интересуется героиня по имени Верити…

Главный цветок первой части дилогии — гиацинт. В книге весна и цветёт буквально всё, но не зря поместье, в которое пригласили Верити, зовётся "Гиацинтовые холмы"…

Деревья расступились, открыв освещённый солнцем взгорок, сплошь затканный разноцветным цветочным ковром. Сиреневые, фиолетовые, голубые, белые, розовые, красные, жёлтые…

 — Гиацинты!

Оставив профессора, Ливия устремилась навстречу новому чуду.

 — Какая прелесть! Я сорву один, — она протянула руку к стеблю, увенчанному соцветием-конусом из маленьких колокольчиков — лиловых, в тон её накидке.

 — Не стоит, дорогая. Позже садовник срежет для вас несколько штук.

Холодок в голосе Евгении отрезвил Ливию. Она выпрямилась, неловко поведя плечами, и я ощутила мелкую мстительную радость. Красавица не всегда получает, что хочет.

 — Они восхитительны, — негромко сказала Иоланта.

Драматург Тьери кашлянул.

 — Я как раз заканчиваю новую пьесу, где общую гостиную старинного замка украшают гиацинтами, причём каждый день другого цвета.

 — Чудесная находка, — отозвалась Евгения. — Запишите, какие нужны цвета. Я велю прислать вам к премьере.

 …Она вела нас от пригорка к пригорку, и каждый поражал своей цветовой композицией. Сочетание белого с голубым наводило на мысль о вспененных волнах, красные и жёлтые соцветия вздымались, как языки пламени, плавные переходы между розовыми и сиреневыми оттенками настраивали на мечтательный лад. Над царством гиацинтов висело облако горьковато-сладкого дурмана.

 — Это наши собственные сорта. Цветут почти круглый год, — бойко рассказывала Евгения. — На период зимнего солнцестояния мы делаем перерыв, чтобы луковицы немного отдохнули. В результате длительной селекции наши гиацинты превосходно отзываются на магнетическое воздействие. И разумеется, мы поддерживаем в поместье подходящий режим температуры и влажности.

 — Эти узоры из цветов должны красиво смотреться сверху, скажем из аэромобиля, — предположил профессор Барро. — Вы создали живой фантастический орнамент.

 — Спасибо, Роберт. Это мамина идея, и почти все цветы посажены её руками. Мама сама ухаживает за нашими гиацинтами, когда бывает дома. Это её хобби.

Мама? Обычно газеты упоминали о поместье Карассисов под Каше-Абри в связи с очередным приездом гранд-мажисьен Октавии Карассис, самой известной представительницы рода в нынешнем поколении. Двадцать лет назад она стала первым председателем секции биомагнетиков и вошла в Малый Совет, а недавно возглавила всю фракцию натурологов. И никто никогда не писал о её семье и детях. Казалось, в жизни этой женщины нет ничего, кроме карьеры.

 — Наше поместье не называлось бы «Гиацинтовые холмы», если бы всё ограничивалось нашим маленьким садиком, — Евгения обвела рукой цветочный пригорок. — Вам стоит приехать ещё разок через пару недель. К тому времени все окрестности покроются гиацинтами. Мы не хвастаем этим феноменом, потому что не хотим нашествия туристов, но друзьям всегда рады.

Но гиацинты в этом мире цветут не только на клумбах.

 — Так вот, — буднично продолжал Дитмар, — я вас искал. Именно вас, Верити. Мне подумалось, что к вашему костюму подойдёт вот этот гиацинт.

В его руках, пустых мгновение назад, оказался бледно-лиловый цветок, свежий и благоухающий, словно только что срезанный.

 — Позвольте, я приколю.

Парой уверенных движений Дитмар прицепил веточку к лацкану моего жакета. Я ощутила мимолётное касание его пальцев, скользнувших под ворот чуть ниже ключицы, запах гиацинта с нотками знакомого одеколона... Это было непристойно, недопустимо, но я не сказала ни слова, не отстранилась, а Дитмар улыбался, глядя на меня своими необыкновенными глазами, и в его зрачках мерцала гиацинтовая бездна.

 — Просто шикарно!

Он отступил на шаг, любуясь украшением, взял меня за руку и повёл по тропинке. Кружилась голова — от полубессонной ночи со страхами и приключениями, от восторга, красоты, ужаса и потрясений сегодняшнего дня и от того, как Дитмар то и дело поглаживал мою ладонь: большим пальцем — тыльную сторону, указательным — внутреннюю. По телу катались тёплые волны, взгляд застилало странное марево, и было всё равно, куда идти, лишь бы с ним. Ведь если я ничего для него не значу, зачем он искал меняв огромном саду с только что срезанным цветком гиацинта?

Тут я буквально за волосы оттаскиваю себя от неисчерпаемой цветочной темы и ныряю в недра платяного шкафа Верити. Получив наследство от таинственного родственника, девушка зажила на широкую ногу и полюбила наряжаться.

Макияж я нанесла дома: щёки побелее, тени погуще, губы поярче. Надела шёлковые чулки и лишь затем извлекла из шкафа платье — прямое, на тонких бретельках, в сложных драпировках и узорах из бисера, с длинной бахромой по подолу.

У меня три вечерних платья — три королевы с многочисленной свитой из выходных пальто и манто с мехом, шляпок, сплошь в паетках и блёстках, разноцветных боа, головных повязок с перьями и вышитых туфелек. Я могла позволить себе десять платьев или двадцать — и гардеробную только для светских туалетов. Но зачем? Всё равно, кроме театра, мне их носить некуда.

Сегодня на очереди наряд в бежево-синих тонах, мой любимый. Добавим две нитки жемчуга, длинные перчатки, на левую руку — широкий браслет… Готово.

Поначалу я удивлялась, как такое открытое платье может быть настолько тяжёлым, и ощущала каждый мужской взгляд, липнущий к голой спине, — но сейчас любовалась собой в зеркале безо всякого стеснения. Лицо казалось утончённым и загадочным, платье безупречно подходило к цвету глаз и волос.

Впрочем, скоро обстоятельства повернутся так, что выбирать наряды для Верити будут другие.

 — Надеюсь, всё по размеру, — Фалько уселся рядом, разложил передо мной пакеты, свёртки, коробки. — До Носсуа меньше часа. Стоянка будет короткой. Думаю, тебе лучше переодеться заранее.

Платье и жакет оказались лилово-серого цвета, довольно приятного, насколько можно судить при свете единственной свечи. Подол и полы расшиты мелким стеклярусом с жемчужным отливом. Серые туфли с отделкой в тон. Изящная шляпка, сумочка, лёгкий шарфик через плечо. Ничего кричащего и вульгарного, как можно было ожидать от мужчины, живущего в диких горах. Две пары чулок, комплект белья…

...Наверное, он рассчитывал на благодарность, а может, и на женский восторг от обновок. Что ж, этого я ему дать не могу. Но скажу правду:

 — Красивые вещи. Мне нравятся. А для себя ты ничего не купил? Так и будешь ходить по Носсуа чёрным вороном? Мы ведь должны быть незаметными.

 — Рядом с тобой меня не заметит никто, — произнёс он траурно-серьёзным голосом.

 — Это шутка? Или, более того — комплимент?

 — Мы теряем время, — заявил он тем же тоном. — Переодевайся, я отвернусь.

Да-да, знаю, я увлеклась. А ведь на очереди ещё и таинственная книга! Верити приметила её у одного неприятного типа, принявшего интерес к старинному изданию у него на столе за интерес к своей самодовольной особе. Спасибо, нашлось кому вступиться. Причём заступник оказался так мил, что сумел раздобыть для Верити искомую книгу.

Альвиус Амброзиус, «Истории о стихийных магах, древних богах, героях и владыках в трудах Кальвиуса Письмоведа, Игнатиуса Многоречивого и народных сказаниях Нижних Отир».

Семь страниц оглавления…

А вот и то, что нужно: «Сказка о Воине, Мудреце и Справедливой Королеве».

На этой сказке, бытующей в разных версиях, в романе завязано многое. Процитирую только финал, так как самое любопытное поджидало Верити по завершении "сказочной главы".

«...Между тем, королевич вырос, мать и дядья передали ему власть, а сами зачем-то разошлись разные концы страны, где почили с миром, напоследок пообещав новому правителю: «И забьют на земле твоей три ключа, небывалой силой отмечены. И взойдут в полночь на небе три луны. Стражей верною, неусыпную будут луны те над землёй сиять, не простые огни небесные, а волшебные охранители — Мудрый, Воин и Справедливая. Будут чары их истекать с высот, будто воды, в ключи волшебные, чтоб наполнить их…»

Я перевернула страницу, чтобы дочитать про луны и ключи, они же, надо думать, источники, и в первый момент не поняла, что вижу...

В книге не хватало страниц. Не одной и не двух, а целых двадцати семи — если верить цифрам на плотной замусоленной бумаге. Сказка о справедливой королеве обрывалась на четыреста девяносто восьмой странице, а рассуждения об оборотнях начинались на пятьсот двадцать шестой. Что было между ними? Глава тридцать седьмая. Как раз та, в которой почтенный Альвиус Амброзиус обещал рассказать о «великих источниках». Вся, целиком. А также одна страница до неё и одна после...

...Ладно, хватит на сегодня. Я отложила книгу и решила прогуляться к озеру.

Проходя мимо гостиной, бросила взгляд внутрь: его сиятельство сьер Кардалли раскинулся на диване, свесив на пол правую руку, на груди — раскрытая книга, голова откинута, лицо в солнечных лучах похоже на копчёный окорок. Негромкие, но отчётливые всхрапы перемежались с мерным тиканьем тяжёлых напольных часов.

Часы считали секунды. Всхрапы не прекращались, литератор был неподвижен, и я решилась. На цыпочках, не дыша, приблизилась к столику. Сочинение Амброзиуса обнаружилось в середине стопки, под двумя другими книгами. Я осторожно переложила их на край и взяла в руки коричневый кожаный том «Историй». Торопливо пролистнула страницы. Красть книгу у Кардалли я, конечно, не буду, но хоть взгляну на эту таинственную главу — понять, стоит ли она сожалений…

Страницы с четыреста девяносто девятой по пятьсот двадцать пятую отсутствовали. Их кто-то грубо вырвал.

На этом, пожалуй, остановлюсь. В конце концов, сидеть в красивом наряде в цветущем саду и читать книгу, полную загадок… Что ещё нужно?