Дары и дарители...
Автор: Белова Юлия РудольфовнаОбнаружила флэшмоб о подарках в литературных произведениях. А ведь и правда важная тема, а не просто предлог порассуждать о роскоши. Подарки прекрасно показывают не только нрав персонажей, но и общество, в котором персонажи живут.
Где-то подарки дарят только женщинам, где-то только мужчинам...
Есть общества, где подарки — это просто милые безделушки или цветы. Где-то это драгоценности, оружие, земли, титулы... Собаки и лошади, певчие птицы... Экипажи, автомобили... Планеты! Да-да, бывает... Еще могут подарить в качестве величайшей милости смерть... Нет, про это я не буду.
А еще, бывает, дарят людей. Собственно, именно эти два эпизода я сейчас и покажу. Попаданец в параллельный мир, а в мире-то есть рабство, и от того, что рабов называют "питомцами", суть дела не меняется.
«Радостный» миг встречи с господином, просто мечта всей жизни», — горько думал Роберт, когда через десять минут ожидания откуда-то сбоку появился тот самый человек, что так внимательно осматривал его перед аукционом, и холеная женщина, по-видимому, его жена. Хозяева… Маленькая девочка вприпрыжку бежала впереди.
— Добро пожаловать под эту крышу, дети мои! — торжественно провозгласил свободный. Питомцы поклонились — безупречный поклон под углом ровно в шестьдесят градусов, как их и учили.
— Ну-ну, дети, к чему эти церемонии? — добродушно усмехнулся хозяин. — Для двоих из вас этот дом станет родным… — Роберт насторожился. «Для двоих? А с третьим-то что будет? Отправят на галеры? На урановые рудники? Или принесут в жертву вуду?..»
— … здесь вас ждет забота и любовь…
Сопровождающий деликатно кашлянул.
— Свободный Эллендер… — напомнил он о себе. — Бумаги…
Эллендер прервал прочувственную речь и протянул руку за документами.
— Давайте, я подпишу… Да-да, все правильно, — проговорил он, бросив беглый взгляд на бумаги, а затем придирчиво оглядев свои покупки. — Доставили по адресу в полной сохранности. Благодарю.
Свободный быстро подписал документы и жестом отпустил сопровождающего.
— Папочка, папочка, она такая красивая, — щебетала малышка, — прямо как куколка. Это для меня?
— Линда, — строго проговорила женщина. —Будь умницей. Ты еще слишком мала, чтобы опекать питомцев.
— А я хочу! — кроха Линда недовольно топнула.
— Линда, звездочка моя, — свободный Эллендер наклонился к дочери. — Иметь питомцев очень большая ответственность и тяжкий труд. Для этого надо много и долго учиться. Надо знать, как обеспечить питомцам хорошую жизнь, как следить за их здоровьем, как подбирать им пару и обеспечивать продуктивную линию, как заботиться о потомстве. Давай для начала ты потренируешься на своем щенке. Вот когда он у тебя вырастет, принесет щеночков, и ты сможешь найти для них новых хозяев, вот тогда мы с тобой поговорим. А пока еще рано…
Линда на мгновение задумалась.
— А они будут со мной играть?
— Линда! — хозяйка недовольно одернула дочь. — Питомцы должны работать.
Эллендер улыбнулся:
— Питомцы не игрушка, принцесса. И потом, мама права — они должны работать. Вот этот питомец, — свободный положил руку на бритую голову двадцатилетнего парнишки, — хороший кондитер, он будет работать у нас на кухне и делать для тебя пирожные. Эта будет моим секретарем, ну, а этого питомца, — Эллендер указал на Роберта, — я купил в подарок для наших друзей Рейбернов…
Пока Роберт пытался переварить новость, Линда вновь топнула.
— Не хочу для Рейбернов! — возмутилась малышка. — Рейберны плохо относятся к питомцам!.. Ты сам говорил…
— Линда, детка, — свободный Эллендер был преисполнен терпения. — Наши друзья вовсе не плохо относятся к питомцам, просто немного неправильно. Вот твой щенок — его ведь надо учить... Приучать к месту, к командам, иначе он будет грызть твои игрушки, а тебе это не понравится. Если ты не сможешь его обучить, нам придется отдавать щенка на выучку специальным людям, тратить много денег и времени на дрессуру. Так вот, Линда, питомцев тоже надо воспитывать, а наши друзья не всегда об этом помнят. К счастью, этот питомец воспитывался по специальной программе, он многое умеет, он послушен, и мы без опаски можем передать опеку над ним нашим друзьям. Это будет полезно и для него, и для наших друзей. А теперь, детка, пора возвращаться к делам. О питомцах надо позаботиться и дать им имена. Если хочешь, ты можешь сделать это сама.
Линда захлопала в ладоши, и Эллендер довольно улыбнулся.
— Ну что ж, звездочка моя, начинай.
— Она такая красивая, — Линда внимательно оглядела Пат. — Давай назовем ее Бэль.
— Хорошо, Бэль так Бэль, — согласился Эллендер. — А этого?
— Его Тимми, — нарекла Линда парнишку-кондитера. — А вот этого…
— Линда, этого пока не нужно называть, имя ему дадут наши друзья…
— Нет нужно, нужно, — заспорила девочка. — Без имени нельзя!
— Ну, хорошо, — согласился свободный. — Так как ты его назовешь?
Линда задумчиво обошла Роберта.
— Пусть будет Подарок.
— Чудесно! — свободный оглянулся. — Роджер, вы все запомнили?
— Конечно, свободный, — из-за спины Эллендера вышел какой-то человек и, не спеша, оглядел питомцев. Под его цепким взглядом Роберту стало совсем неуютно. Взгляд был особенно неприятным, так как глаза мужчины были слишком светлым, и казались такими же выцветшими, как и волосы. По одежде и манерам Роджера можно было принять за свободного, но ошейник выдавал его статус. «Имя: Роджер Смарт», — прочел Роберт. — «Опекун: Натаниэль К. Эллендер». — Вы хотите, чтобы я перепрограммировал данные по опекунству Подарка?
— Нет, этого не требуется, — Эллендер взял дочь за руку. — Ровно в восемь данные сменятся автоматически. Позаботьтесь пока обо всем остальном — разместите питомцев и займитесь Подарком. Я хочу, чтобы через два часа он был готов.
— Конечно, свободный. Два часа, это больше, чем достаточно.
Роберту вновь показалось, что перед глазами все плывет. Пленник, товар, раб, а теперь еще и подарок, он подавленно смотрел вслед свободному семейству, наблюдал, как управляющий вводит в ошейники новые имена, терпеливо снес эту процедуру, когда доктор Смарт дошел и до него, выслушал наставления управляющего… Но потом, когда доктор вызвал еще двух рабов и его повели куда-то вглубь дома, велели раздеться, встать на разложенный по полу полиэтилен, расставить руки и ноги, и стали красить из пульверизатора… Когда ему на голову напялили золотой парик с бантом, на ноги золоченые же сандалии, через плечо позолоченный колчан, вместо стрел заполненный золоченными имитациями карандашей и художественных кистей, а на плечи накинули коротенький золотой плащ, совершенно не прикрывавший наготу, и принялись, как попугая, натаскивать на чтение идиотских и бездарных стихов, Роберт решил, что, должно быть, ударился во время шторма головой и теперь лежит в коме в какой-то клинике, а все окружающее не более чем бред его травмированного мозга. От этой мысли молодой человек остановился на полуслове, бессмысленно уставился в пустоту и почти сразу же получил пощечину.
— Сосредоточься, Подарок! — нахмурился управляющий. — Повторяй поздравление еще раз — с начала.
Пощечина привела Роберта в себя, и он понял, что все случившееся было не сном и не бредом, а его жизнью — жизнью раба…
Автомобиль остановился перед сияющим огнями особняком и Роберту велели выйти. Двое рабов спешно выгрузили позолоченный постамент на колесиках, и попаданец взобрался на него. Принял предписанную позу, одной рукой ухватившись за небольшой поручень. «Аполлон Бельведерский — одна штука», — мрачно думал он. В голове почти не осталось мыслей: только идиотский стишок, который он должен был прочесть, и ощущении полной безвкусицы происходящего. Свободный Эллендер довольно оглядел живую статую, по его знаку рабы набросили на Роберта покрывало и покатили вместе с постаментом вперед.
Звуки скрипок, громкий смех и голоса множества людей, звон бокалов и позвякивание вилок о тарелки оглушали Роберта даже под покрывалом, и ему казалось, будто он видит сквозь ткань какие-то смутные тени. Люди вокруг наслаждались праздником, и эта радость, это упоение жизнью окрасило ожидание Роберта в самые черные и мрачные тона.
— Натти! — судя по голосу, человек, который это произнес, был изрядно пьян. — А мы боялись, ты забыл про мой юбилей…
— Как я могу? — мягко произнес свободный Эллендер. — Мы с женой припасли для тебя подарок. Уверен, он тебе понравится. Мальчики, снимайте покрывало…
Яркий свет на миг ослепил Роберта, он глубоко вздохнул, но потом, как ему было предписано, сошел с помоста и склонился перед героем праздника.
— «К ногам склоняюсь господина…» — начал Роберт заученный стих. Стихотворение было длинным и льстивым до трескучести, но Роберт прочитал его от начала и до конца, не забыв ни одного разученного жеста. По окончании декламации он опустился перед Рейберном на колени, быстро снял с себя золотой плащ и постелил его под ноги новому господину. Зал взорвался аплодисментами.
— Натти, это великолепно! Ты как всегда неповторим! Сколько изящества!
— Как красиво…
— Очаровательно!
— Оригинально!..
— Твой питомец просто чудо…
— Нет, Дэнни, не мой питомец, а твой, — с нескрываемым удовольствием возразил свободный Эллендер. — Уже ровно пять минут как твой. Это и есть мой подарок. Уверен, он тебе понравится. У него есть некоторый художественный вкус и к тому же он прекрасная «домашняя мебель»… Это как раз то, чего не хватает твоему гнездышку.
— Как его зовут? — свободный Рейберн пьяно качнулся вперед.
— Ты сам дашь ему имя, как я могу покушаться на твои права? — заметил бывший хозяин. — Но пока я назвал его Подарком.
— Как мило, — захлопала в ладоши одна из женщин и повернулась к жене Эллендера. — Если бы вы знали, дорогая, как я вам завидую, у вас такой изобретательный муж…
— Ну, не прибедняйтесь, моя милая… ваш муж тоже неплох…
— И, кстати, Дэнни, Подарок послушен, обучен, у него образцовое здоровье и выносливость, так что никаких усилий на его содержание от тебя не потребуется…
— Ты настоящий друг, Натти.
— Надеюсь, — с некоторым самодовольством ответил Эллендер.
Они шутили и смеялись, отвешивали взаимные комплименты, а Золотой Аполлон стоял на коленях в позе величайшей покорности и ждал, когда ему позволят подняться. Наконец, новый владелец вспомнил о Роберте.
— Ну ладно, парень, можешь встать за моим креслом, — Роберт скользнул за спину хозяину, и Дэн Рейберн поднял полный бокал: — А теперь друзья мои, я предлагаю выпить за нашу дружбу! За Натаниэля Эллендера, моего лучшего друга со времен детства! За постоянство! Виват!
Звон бокалов, радостные восклицания, разговоры, смех и музыка сплелись в какой-то невнятный гул, в котором Роберт уже не мог разобрать отдельных слов. Голова кружилась от голода и запаха еды. Гости произносили речи, пили и ели, а Роберт мог только глотать слюну, чувствуя себя Золотым мальчиком на празднике герцога Милана. Но даже это уже не волновало.
Застолье сменилось танцами, танцы — новым застольем… С потолка периодически сыпалось конфетти, по стенам метались искры от драгоценностей гостей, вино лилось рекой и собравшиеся все чаще шатались, а возможно, это шатало голодного Роберта… А потом, совершенно неожиданно, он обнаружил, что зал почти опустел. Немногие оставшиеся гости прощались с хозяевами. Эллендер и Рейберн по-дружески обнялись, а потом Эллендеры ушли. Роберт привалился к стене…