К "флэшмобу прикосновений"

Присоединяюсь к флэшмобу от Александра Нетылева: "Говорят, что одно прикосновение стоит тысячи слов. Объятие заменит слова утешения, рукопожатие позволит сходу оценить собеседника, а уж о том, как много может донести хороший удар по морде, и вовсе говорить излишне".

Есть у меня более чем подходящий эпизод. Со всем спектром прикосновений -- кроме, разве что, любовных объятий. :) Зато с двумя "закулисными моментами", о которых я расскажу после цитирования этого эпизода.

Итак, сначала сам эпизод.

В помещении, еще недавно наполненном музыкой и смехом, стояла тишина, нарушавшаяся лишь тихим гулом какого-то корабельного механизма и редкими глухими стуками паровой машины. У дальней стены, забившись в угол и сжавшись в комочек, неподвижно сидела щупленькая, беловолосая и очень бледная девушка. Перед ней на коленях, как перед иконой, стояла Серен.
— Дэл, Дэл, ну Дэлит... — настойчиво повторяла она, время от времени тряся девушку за плечо. Та никак не реагировала.
Должно быть, заметив Таньку, Серен повернулась.
— Вот, — заявила она, кивком показав на по-прежнему неподвижную Дэл. — Сидит вот так и не отвечает. Как за стенкой забу́хало, так она сразу...
— По-моему, она просто очень испугалась, — вмешалась беленькая девушка, та самая, что позвала Таньку на помощь. — С Дэл такое уже бывало — когда на нее бык напал и когда в грозу соседний дом загорелся. Раньше ее наша деревенская ведьма в чувство приводила, а тут некому... — запнувшись, она поспешно пояснила: — Дэлит — моя сестра, мы двойняшки.
— Танни, — вновь заговорила Серен. — Может, ты над ней поплачешь — она и отойдет?
— Поплачу? — удивленно переспросила Танька. — Но ведь...
Меньше всего она ожидала, что Серен предложит ей такое! Очень уж непонятной была эта загадочная сидовская способность — облегчать женщинам душевные страдания совместным плачем с объятиями. Когда-то давно ее открыла в себе мама, потом оказалось, что и сама Танька тоже обладает этим даром. Уже несколько раз он помог ей привести в чувство впавших в отчаяние подруг. Но что за ним скрывалось, не понимал никто — ни Танька, ни ее мама, ни маститые университетские мэтры. Не пролил свет на загадку и эксперимент, который Танька честно попыталась поставить по возвращении из Думнонии. Зато после этого о целебном сидовском плаче узнал, похоже, весь Университет — чему Танька вовсе не обрадовалась.
Вот и Серен, выходит, вспомнила о странном Танькином даре! И, что самое досадное, ничего лучшего в голову и правда не приходило. Подумав немного, Танька неохотно кивнула:
— Хорошо, я попробую. Подвинешься, ладно?
А затем, опустившись на колени, она обхватила Дэл обеими руками и прижалась к ней всем телом.
Дэл оказалась холодная, мокрая от пота и вся дрожала. От Танькиных объятий она не отстранилась, так и осталась сидеть в той же самой позе. Не изменилось и ее лицо: оно по-прежнему было отрешенным, ничего не выражало. И, конечно, из ее широко раскрытых глаз не выкатилось и слезинки. В довершение всего Танька не смогла вызвать слёзы и у себя тоже: заплакать не удавалось ни в какую.
Посидев рядом с Дэл еще немного, Танька вздохнула и поднялась.
— Не получается ничего, — призналась она и развела руками. — Мне не настроиться никак: она не отвечает. Кажется, она очень напугана. И... — смутившись, Танька на миг запнулась. — Боюсь, из-за меня ей только страшнее.
— Все равно спасибо вам, госпожа сида... — едва слышно пролепетала беленькая сестра Дэл. Кажется, она хотела сказать что-то еще, но вдруг замолчала и опустила голову.
— Простите меня, — пробормотала Танька в ответ. Потом непроизвольно бросила опасливый взгляд на Серен: а вдруг та злорадствует? Но нет, на ее непривычно бледном лице отражалось что угодно: напряжение, тревога, даже досада — однако торжества не было и в помине. И, как бы ни было это нелепо, на душе у Таньки немножко полегчало.
Потом возле двери вдруг послышался тихий вздох. Повернув голову на звук, Танька увидела черноволосую певунью. Та неподвижно стояла, прислонясь к стене, и в ее больших ярко-голубых глазах читалось горькое разочарование. В безотчетном ожидании поддержки Танька поискала взглядом Олафа, но так и не нашла его — и это было странно. Он же вроде бы спускался вместе с ней — а теперь куда-то исчез!
Загадка разрешилась почти сразу же: где-то совсем недалеко за дверью послышались шаги и мужские голоса. Олафа Танька узнала сразу. Другой голос тоже показался знакомым. Затем в дверь постучали.
— Это мы с мэтром лекарем, — громко объявил из коридора Олаф. — Можно к вам?
Певунья и сестра Дэл, не сговариваясь, быстро кивнули в ответ, но не проронили ни слова. Промолчали и остальные девушки.
— Заходите, конечно, — ответила за всех Танька.
Дверь тихо приоткрылась, и на пороге появился корабельный врач. В следующий миг над его покрытой редкими седыми волосами макушкой показалась взлохмаченная голова Олафа. Врач тут же обернулся.
— Подождите пока, — тихо, вполголоса произнес он.
Кивнув, Олаф исчез. А врач, быстро обежав взглядом помещение, уверенно направился к Дэл. Приблизившись к ней, он осторожно кашлянул, потом немного подождал.
Дэл по-прежнему не шевелилась.
— Хм... — задумчиво произнес врач и покачал головой.
А потом, вдруг ухватив Дэл за подбородок, приподнял ей лицо.
— А говорили, красавица, — разочарованно произнес он.
Танька — да что Танька, все девушки разом уставились на него с изумлением. А врач между тем громко, возмущенно продолжил:
— Ну что это такое! Нос кривой, один глаз меньше другого, да еще и родинка на полщеки!
Среди девушек пронесся ропот. Опешившая Танька замерла с открытым ртом.
Между тем Дэл вдруг дернула головой. Щеки ее ярко вспыхнули.
— Да как вы смеете!.. — задыхаясь от гнева, воскликнула она.
Врач сделал шаг назад — и вовремя. Миг — и Дэл оказалась на ногах. Теперь Танька и правда заметила на ее правой щеке родинку — совсем небольшую и аккуратную. В следующий миг рядом с лицом врача пронесся кулак Дэл — маленький, но явно крепкий.
А затем к врачу сзади подлетела ее сестра.
— Это Дэл-то некрасивая?!! — возмущенно выкрикнула она. — Да у нее в деревне от женихов отбоя не было!
От сестры врач увернуться уже не успел. Град частых, яростных ударов обрушился на его незащищенную спину. Танька ошеломленно смотрела на скрючившегося, закрывающего голову руками врача, на двух разъяренных, как фурии, девушек, и не знала, что предпринять. Происходившее казалось ей чудовищным, нелепым недоразумением.

А теперь обещанная пара комментариев.

1. Откуда взялись "лечебные объятия с плачем", или что такое хэдканон

Мой цикл "Камбрийский апокриф" является вольным продолжением трилогии В.Э. Коваленко ("Кембрийский период", "Камбрия -- навсегда", "Камбрийская сноровка" и несколько рассказов). Несмотря на то, что мое внимание сосредоточено на новых, созданных уже мной, персонажах (или, по крайней мере, выращенных мной из эпизодических персонажей канона вроде Владимира и Робина Доброго Малого), сеттинг-то в своей основе заимствованный. И, соответственно, в "Апокриф" перешли также и некоторые фантастические допущения разной степени смелости. "Лечебные объятья" -- как раз из их числа. У Владимира Коваленко эта странная штука появляется в сюжете несколько раз, а охарактеризована вот так: "Обнять… Снова реветь? Такое у Немайн свойство. Побочный эффект чего–то, который Сущности не потрудились устранить. Стоит обняться с женщиной, как из глаз слезы ручьем, да желание взять под крыло еще одну сестру. Уходят гнев, злоба, зависть. С другой стороны то же самое. Женской дружбы не бывает? С сидой и после обнимок — еще как!" Есть, правда, нюанс: что за этой странной штукой скрывается, какие там механизмы? Ясно, что не магия: она сеттингом не предусмотрена. Тогда что? У Коваленко я ответа не нашел. Ну а тогда... Тогда я попробовал предложить своё объяснение -- по возможности не противоречащее канонической трилогии. В общем, сформулировать свой хэдканон -- свою интерпретацию канонных событий. И... Оставил это объяснение (в общих чертах все-таки придуманное) за кадром. Возможно, это ружье, висящее теперь на стене, еще выстрелит.

2. Каковы истоки действий корабельного врача?

Скажем так: его конкретные действия -- моя выдумка. Но вот сам подход: перебить ступор, вызвав у пациента гнев -- у меня подсмотрен. Вот в такой мини-истории, найденной в тексте под названием "Что делают психологи, оказывая экстренную помощь" (https://k-to-k.livejournal.com/117220.html):

Пример: При падении вертолета, один из летчиков остался жив. Находился в состоянии ступора. Психолог изменил его состояние следующими фразами: «Сидишь тут, как пень. А в городок пришли молодые лейтенанты – новое пополнение. И твоя жена там с ними сейчас так зажигает». Реакция ступора медленно перешла в реакцию агрессии. Продолжаем работу как с агрессивной реакцией.

Ну вот, в общем.