Новая книга (бумажная)

"АНОНС! СКОРО В ПРОДАЖЕ!

Дмитрий Манасыпов - Метро 2035. Преданный пес

АСТ, Вселенная метро 2035, 320 стр.

Дата выхода - июнь 2019

Продолжение приключений неудержимого Пса по кличке Хаунд.

Этого хищного циника забыть невозможно. и вот он возвращается, и мало не покажется никому...

Метро, рейдеры поверхности, возродившаяся область... выживет ли здесь мутант-наемник?

Жестокий, по-настоящему мужской текст, до предела наполненный действием, - это уже визитная карточка автора..."

"- Это чистилище. – Анна не понижала голоса. – Самое натуральное. И мы начинаем спускаться все глубже и глубже.
- Ненавижу, сука, чересчур образованных и типа умных баб. – Кот ткнул в ее сторону плетью. – Им бы сидеть и не отсвечивать, нет, все туда же, что и до войны. Готовить умеешь, звезда?
Анна не ответила, смотрела странно, вдруг разом погаснув.
- Во-во, - продолжал Кот, - как читать, так, мать твою, убожище, подавай ей Данте. Ты бы лучше книгу о вкусной и здоровой пище выучила бы наизусть. Чистилище, блядь. Добро пожаловать в настоящую жизнь, ваше высочество городская мамзель, у нас тут нравы простые, уж не серчайте. Чистилище, ну-ну… Буду твоим личным дьяволом, уговорила.
- Из тебя и бес-то так себе, - Анна усмехнулась, - только и можешь, что баб плеткой лупить. Флагеллант хуев.
- Доконала, блядь. – пожаловался Кот. – Дождешься.
Большой отодвинулся в сторону, приоткрыв ногой дверь шире.
Первым, в обнимку с рюкзаком, влетел тот самый, кинельский, молодой и борзый. Сейчас выглядел он паршивенько, никак не тянув на хотя бы какой-то там гонор. Да и сложно оно, если весь в грязище, аки свинья. Оно понятно, рюкзаки висели на нем спереди и сзади. Передний оказался примотан к рукам парняги, вытянутым вперед и ободранным в мясо. Вот он и катался, видно, как колобок, спотыкаясь и падая.
Правое ухо отсутствовало, кровища, смываемая на улице дождем, сейчас ожила, потекла вниз гуще и радостнее. Дышал парняга жадно, временами захлебываясь и совершенно непонимающе смотрел перед собой.
- Эк его раскондратило-то, - покачал головой Кот, - прямо жалость до печенок пробирает. Второй?
Вопрос ушел в пользу Филина. Тот пожал плечами, показал на правую ногу, мол, сломана и провел рукой по горлу"

"Результат сейчас, в первый месяц осени, красовался по всему периметру кирпичного красавца. Собственные хозяйства, фермы и хуторки вокруг Кинеля сулили Городу крупную добычу с одной стороны, начни они расширяться… и нехилые проблемы с сопротивлением с другой. Люди тут, даже на первый взгляд, отличались от городских как небо и земля. На кой ляд им городская центральная власть?
Казалось бы, как так, время-то одно и то же вокруг, ан хрен, натюрлих.
То ли дело было в Рубеже, аномалии, на двадцать лет запершей Самару от мира, пока ее не вырубил пропавший Орис, то ли еще в чем, но тут даже воздух вдыхался лучше. Сейчас, во всяком случае. Местные, чаще всего, оказывались румяными, кровь с молоком, без бледных десен, с крепкими зубами. Жопы у трех прошедших юных девок, статных и грудастых, качались так приятно глазу, что Хаунд умудрился забыть о больной руке.
- Крутится, вертится, шар голубой…
Картошка, свекла, кукуруза, табак россыпью в мешках, яблоки… настоящие яблоки, морква, лук и чеснок. Сокровища золотились и темнели на солнце. Хаунд, проходя мимо продовольственного базара, косился на него с завистью. В Город перепадало всего ничего, за килограмм сраной жарехи из картохи в «Не рыбе, не мясе» Лукьян драл втридорога. Ну, пока еще не удрал со Спортивной. Сейчас, спустя целое лето и пока не начавшуюся войну, втридорога там лупили другие.
- Крутится, вертится, вместе со мной…
Народ гомонил, ругался, ссорился и спорил, кто-то заливисто и совершенно идиотски ржал как конь в одной из палаток. В другой, совершенно не смущаясь, охала, низко и заводно, явно горячая особа. Хаунд глянул на вывеску и поморщился. В палатке принимал костоправ.
- Крутится, вертится, хочет упасть…
Грохотали молотки мастеров по починке всего возможного. Прямо на глазах любопытной детворы кузнец, крепкая мадам в брезентовом комбинезоне и майке без рукавов с надписью «Питер» и портретом лысого перца в противогазе, мастырила нож. Некислый такой мессер, длиной с предплечье самого Хаунда.
В общем, жизнь жила, цвела и пахла. В основном жратвой, сладким женским потом, табаком-самосадом, ядреными нотками самогона из всего подряд и, самую малость, кровью со стороны мясников в дальнем конце рынка. Чужая жизнь.
- Кавалер барышню хочет украсть!
Безногий инвалид, сидящий на тачке-самокатке, свернул гармонику, нацедил из краника, торчавшего сбочку, ядреной даже на расстоянии полироли, жахнул и рассыпался пальцами, хрипло загорланив про решено без возврата, про покинуть родные края, про стихи до утра проституткам и спирт, жареный с бандитами. Да, чужая жизнь тут казалось прекрасной"

"...- Гуманисты херовы, - поделился в ответ соображениями Хаунд, - ты вот, например, прямо сраная мать Тереза.
- Гуманизму свое время, и оно точно не сейчас. – Женщина заметно пожала плечами в своей полутьме. – На дворе настоящая Кали-Юга, а вместо людей повсеместно больные выродки и ублюдки, желающие урвать кусок жирнее и место теплее. Прямо, один в один, как ты.
- Вы, надо полагать, боретесь за человечество?
- Мы боремся за человечество, - подтвердил серо-неприметный, - потому как являемся его частью, здравой, сохранившей знания, умения и желание вернуть себе землю. Если не мы начнем реконкисту, то кто? Мы Прогресс, нас обязывает наше имя.
- А я, понимаю, регресс?
- Ты абсцесс, - хмыкнула женщина, - либо новообразование, вроде опухоли. То ли злокачественной, то ли наоборот. Мы не отказываем тебе в праве сосуществования, предлагаем вариант, интересный обеим сторонам.
- Вы бы, парламентеры, позвали мне врача. Отстегнули бы от кресла, дали умыться, переодеться и вашего, сука, чаю с плюшками или чего у вас там. Вести деловые переговоры в таком ключе не конструктивно.
- Какие интеллектуальные познания, - женщина вздохнула, - даже не верится. Слышала и читала о тебе доклады, но удивлена.
- Ну, пиздец теперь, - Хаунд, прислушиваясь к собственным ощущениям, начал по-настоящему злиться. – Мне осталось минут десять без ветеринара, ведь, думаю, врача вы мне не позовете"