Ню

Очередной флешмоб от BangBang, про обнаженку на этот раз. Участвовать не стал, потому  что есть у меня одна сцена, но там пытки и вообще оскорбление чувств. Два дня спустя, ибо тормоз, вспомнил, что все-таки встречается в одной из моих книжек ( "Океан и цветок" ) сцена с обнаженкой, где никого не истязают. Так что вот.

В комнату вломилась целая толпа каких-то разодетых в цветные ливреи людей, а с ними — те двое, что привезли его сюда.

Не успел Кай опомниться, как цветные ливреи завертелись вокруг него, придирчиво рассматривая и перекидываясь фразами:

— Волосы лучше бы чуть подлиннее, но и так сойдет, думаю...

— Высокий какой! Де мне понадобится стремянка...

— Думаете, подойдет красный или зеленый?

— Попробуем оба, время есть...

Он растерянно завертел головой. Что происходит? Люди из королевской канцелярии наблюдали за происходящим, насмешливо улыбаясь.

— Раздевайся, — бросил один из них Каю.

— Что?..

— Раздевайся! Ты оглох, что ли? Не задерживай мастеров. У них и без тебя куча дел.

Прежде, чем Кай успел возразить, кто-то сдернул с него брюки.

-Эй!

Две пары рук стянули с него куртку, а рубашку просто сдернули с плеч, так, что пуговицы разлетелись по ковру.

— Да какого черта?! — возмутился Кай и оттолкнул ближайшего к нему человека. Тот, казалось, даже не заметил этого, продолжая трещать вместе с остальными:

— Жира ни грамма, мускулатура четко очерчена... отлично!

— Его что, в тюрьме не мыли совсем? Джентльмены, ну в самом деле! Как его теперь к людям выпускать?

— Тише, тише, мы все предусмотрели. Джилл, а ну-ка...

От прикосновения холодной мокрой губки к коже Кай вздрогнул. Взглянул вниз и в панике попятился назад — рука, обтиравшая его, оказалась женской. Его тут же схватили за плечи и удержали на месте, а женщина в простом платье и чепце, видимо, служанка, как ни в чем не бывало продолжала свою работу, будто имела дело со статуей, а не с живым человеком. Она деловито обтерла Кая с ног до головы, бросила губку в мыльную воду, что плескалась в ведре, и беззвучно отошла в сторону.

— Ну вот, другое дело, — загалдели цветные ливреи и снова налетели на него.

— Так, а ну-ка вытяни руку...

— Нет, не эту...

— Ногу подними...

На запястья ему надели золотые браслеты, ноги ниже колен обвязали пучками травы — Кай успел удивиться, где они ее раздобыли посреди декабря — и облачили в красную с желтым набедренную повязку.

— Повернись!

— Нет, красный не пойдет, давайте попробуем...

— Повернись, кому говорят!

— Джентльмены, он вообще по-альбитански понимает?

Люди из канцелярии ухмылялись, глядя на всю эту суету.

Один из его мучителей нанес на руки и грудь Кая какие-то рисунки темно-синей краской, потом заставил сесть в кресло и принялся расписывать ему лицо, время от времени поглядывая на картинку в толстой книге, которую держала открытой служанка.

— Барт, друг мой, а вы уверены, что это необходимо? — подал голос кто-то из его товарищей. — Они ведь уже лет триста как бросили этот варварский обычай набивать на себе татуировки.

— Да, уверен! — раздраженно отозвался тот. — Я не зря неделю учился рисовать все эти закорючки, то есть аутентичные боевые татуировки. Не мешайте работать!

Кая поставили на ноги, надели на шею гирлянду из цветов, и, наконец, оставили в покое.

— Ну вот, — довольно объявил Барт, разглядывая его со всех сторон. — Самый вам что ни на есть дикий воин с южных островов. Если позволите, джентльмены, я бы еще дал ему копье в руку, чтобы...

— Никаких копий, — сурово оборвал его седой чиновник из канцелярии. — С ума сошли?

— Да-да, простите, сэр... Я увлекся...

— Все, вы закончили?

Барт закивал. Тот удовлетворенно хмыкнул и знаком приказал Каю следовать за собой.