Год как нет Алана

Оказывается вчера был ровно год, как ушел Алан Кубатиев. Печально.

С Аланом мы сделали несколько проектов, в книге "Букет незабудок" есть история от Алана и две об Алане, которые я сегодня и хочу вам показать:

Поезд движется по земле сибирской, — делится давними впечатлениями Алан Кубатиев, — Все уже порядком датые, настроение лирическое. Ночь. Ледяная осенняя ночь. Остановка на какой-то неприметной станции. Как выясняется, место, в котором когда-то родился присутствующий в купе писатель Г.

Фонари освещают перрон, по трансляции женский голос делает какие-то объявления. По перрону передвигается заковыристыми зигзагами смертельно пьяный индивид в синей майке, синих штанах, тапках на босу ногу, с полной сумкой «хрусталя».

Писатель Г. меланхолично наблюдает за пьяным: «А если бы я остался здесь, я был бы точно такой»…

На писателе Г. синяя майка, синие джинсы, тапки на босу ногу. Поезд трогается, по полу катится пустой «хрусталь»…

— То, что я с Кубатиевым на «ты», было решающим фактором для моей жены выйти за меня замуж, — приоткрывает завесу тайны Дмитрий Быков, — Кубатиев был для нее безусловным «Вы». Что не мешало ему, кстати, быть еще и адресатом для множества шуток.

Дело в том, что Кубатиев — замечательный спорт­с­мен. И когда он проводил свои лекции в Университете, начинались они с того, что, поправляя галстук, он произносил фразу: «Что-то в аудитории душновато», после чего запрыгивал неподражаемым тигриным прыжком на стол и открывал форточку. И так было изо дня в день.

Однажды студенты заранее открыли окно и сели дожидаться преподавателя, перешептываясь «что сейчас будет?». Пружинной, кошачьей походкой Кубатиев влетел в класс, мгновенно оценил ситуацию, после чего произнес: «Что-то в аудитории прохладно», и одним тигриным прыжком взлетел на парту.

Иными словами, без этого ритуального вспрыгивания лекция просто не могла начаться.

На одном из «Странников» я, Успенский и Кубатиев ночевали в одном номере. — рассказывает, одновременно подписывая кому-то книгу, Дмитрий Быков. — И Кубатиев завел свою любимую тему о Генрихе фон Клейсте и «Землетрясении в Чили».

Я честно признался, что ничего не читал из Клейста, на что Кубатиев ответил: «Это ничего не говорит нам о Клейсте, но многое говорит о тебе». После чего он по памяти пересказал всё «Землетрясение в Чили». Короче, я настолько был потрясен услышанным, что вернувшись домой, рассказал о Клейсте дочери. После чего, она заболела этим автором и прочла все, что у того было, включая «Михаэля Кольхааса». Так что когда Кубатиев приехал к нам в гости, он был поражен: какой интеллектуальный ребенок! Дочь не знала ничего иного из немецкой литературы: ни Гофмана, ни Тика, ни Новалиса. Но Клейст был ее любимец.

Кубатиев был этим фактом потрясен.

Женя Лукин, выпив и будучи еще и со сломанной ногой, на конгрессе «Странник» с костылем носился за Андреем Столяровым, — рассказывает Дмитрий Быков. — И утром я слышал, как его распекал за это дело Алан Кубатиев в обычной кубатийственной манере:

«Вчера, когда ты с костылем гонялся за Столяровым, — вздыхал Алан, — ты был похож… ну, я не знаю… На Столярова».