Писатель Сергей Павлов о фантастике

(Кто не знает - Сергей Павлов написал "Лунную радугу" и "Волшебный локон Ампары".)

"По большому счету вся литература фантастична. И одновременно исторична.  Буквально вся. От Шумера до наших дней и от художественных текстов  до сугубо научных. Ведь любая авторская книга — это все-таки личные  представления писателя о мире, о времени и о себе. Каждый творец  оригинального текста — художественного, философского или научного —  стремится убедить читателей в правоте своего видения и разумения мировых  истин. Талантливому писателю такое часто удается. Хотя его книга,  понятно, это отнюдь не зеркальное отражение закономерностей Универсума,  а всего лишь субъективная версия. То есть — во многом наивная  интерпретация реалий мирового обустройства. 

Будьте уверены: даже  гениальную «Общую теорию относительности» и сверхгениальную «Квантовую  теорию поля» будущие исследователи будут поминать в каких-нибудь  своих... гм... виртуально-глобулярных эссе со снисходительными улыбками.  Но при всем при том каждая книга, если она создана настоящим мастером  слова... глубоко прочувствованного и осмысленного слова, становится  питающим листиком в кроне древа Культуры. И получается, что для Культуры  не так уж и важны субъективизм писателей, музыкантов, художников,  изобретателей, ученых со всем разнообразием их творческих манер  и исследовательских приемов. Важна тенденция. Листья и ветви могут  торчать и ветвиться в разные стороны, однако главная составляющая древа  Культуры — направленный в небо ствол. 

Другими словами, в Культуре  первенствует тяга к постоянному совершенствованию Универсального Знания  посредством художественного ли творчества, научного ли — не имеет  значения. Начните с пещерной живописи франко-кантабрийского пояса! Или  начните с архаических текстов Шумера, Вавилонии, Египта, текстов  мифических космогоний, ведийских гимнов, гомериады, текстов писателей  Афин, Аргоса, Родоса. Присовокупите сюда эрудицию античных философов...  Что это все как не гармоничный сплав художественнной фантастики  и фантастики научной!

Так устроен мир людей. Уж если человек сталкивается с пробелами в своих  знаниях... а таких «белых пятен» у него предостаточно... он обязательно  чего-то довообразит, дофантазирует, доизобретёт и как-то наведет между  собой и недостижимыми берегами фантастические мосты. Которыми зачастую  успешно пользуется, даже не понимая, на что опираются его ноги. Это  непостижимо — но это происходит. Потому, наверное, что в мире людей  их научно-фантастическое мышление каким-то еще не понятным для нас  образом корректируется реальностью и, в конце концов, реализуются  ею в материальных формах. 

И напрасно Свифт издевался над лапутянами, зря  Гоголь высмеивал мечтания Манилова, а мы в двадцатом веке тщетно  старались вытравить из памяти ужасно неприятные намерения Уэллсовского  доктора Моро. Во мне давно уже созрело опасение, что появление «летающих  тарелок» — это ответ реальности на наши представления о них.  А не настала ли пора объяснить все эти странности динамизмом скрытого,  но все-таки реально существующего силового поля фантастики. Сдается мне,  потенциал этого поля огромен...

Прежде всего тут надо согласиться с читательским делением  фантастического жанра вообще на более или менее обособленные жанровые  категории. Одни читатели четко разграничивают фэнтези и сайенс фикшн.  Другие менее четко делят жанр на детскую фантастику, приключенческую,  детективную, фантбоевик, сатирическую фантастику, сказочную и научную.  Заметьте, и в первом случае и во втором научная фантастика — в отличие  от остальных ее разновидностей — обособляется читателями безусловно.  Почему? Да потому что за два века новейшей истории земной цивилизации  научная фантастика стала качественно новым, выдающимся художественным  явлением. Экстраординарным. Причем это произошло на фоне небывало  высокого уровня достижений европейской литературы ввообще. 

В преддверии  прошлого века успела проявить себя европейская плеяда  писателей-фантастов приключенческого, сатирического, романтического,  мистического плана. Наш читатель хорошо знает Берроуза, Гофмана, Эжена  Сю, Хаггарда, Чаадаева, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Уильяма Коллинза  и многих других. Но когда на литературном небосводе внезапно возник,  подобно светоносной комете, необычный фантаст Жюль Верн — весь читающий  мир в едином порыве восторга снял шляпы перед научной фантастикой.  Научной! Читательский восторг достиг своего апогея, когда вслед  за светоносным Жюлем Верном пришел в литературу блистательный научный  фантаст Герберт Уэллс. 

Двадцатый век вообще можно считать веком  торжества научной фантастики. Есть полное основание утверждать: свою  особую, то бишь новую специфику в сфере искусства фантастическая  литература приобрела и утвердила именно за счет сайенс фикшн — научной  фантастики. По крайней мере — в ареале обитания европеоидных этногрупп  Северного полушария. Ее-то и можно рассматривать сейчас как новый род  литературы и — шире — искусства. Новый он потому, что способен  генерировать новые научные гипотезы, новые философские представления,  свежие идеи, сразу предлагая их достаточно эрудированному читателю  и зрителю в доступной, впечатляюще яркой художественной форме. 

Высматривать неведомое за пределом обычной оптической видимости  и мысленно проникать за горизонт событий жаждут многие — уж так устроены  развитые особи всех европеоидных народов. Судя по всему, только у них  есть ген обостренного ощущения будущего — ген, который постоянно  возбуждает воображение. На том и основан стабильный интерес к научной  фантастике. Это понимают далеко не все современные книгоиздатели,  порожденные новым миллениумом. Их привлекают в основном сработанные  на псевдолитературных конвейерах убийственно убогие по качеству  исполнения фантбоевики. 

И еще — довольно бесцветные римейки  средневековых мистико-романтических фантповествований, перелицованные  на потребу неискушенного читателя. Наполеон в свое время с презрением  отзывался о такого рода литературе — «романы для гувернанток».  И получается: вместо завоевания новых высот в искусстве реального  времени — происходит откат в прошлое".

журнал «Шалтай-Болтай», 2006 г.