50 оттенков пепельного

Мседео присела на край застеленной кровати и похлопала по покрывалу рядом с собой, призывая юношу присоединиться.

— Так, значит, А-ма-рант, — она произнесла имя нараспев, будто услышав его впервые. — Ты стал киборгом осознанно или по принуждению? Я не встречала ещё ни одного человека, прошедшего кибернетизацию добровольно...

Она задумчиво накрутила локон на палец, размышляя, давать ли чуть больше информации о себе.

— Я ведь тоже... была киборгом. Но это худшее, что произошло в моей жизни.

Последнее заявление Мседео несколько сбило «Фашиста» с толку: «была киборгом»? Нет, раскиборгизация уже не в новость, но никто из бывших линкуэевских киборгов, которых воистину можно назвать жертвами прогресса, не стремился вернуться в полностью человеческое тело. Не имея ни малейшего представления о муках, коим Мседео подвергалась на протяжении многих лет, Амарант мог лишь заключить, что киборгизировать ее роскошное тело... было вопиющим кощунством как минимум.

— Не по принуждению, но и не намеренно, — отозвался киборг, не сдвинувшись с места и глядя будто бы сквозь пепельную вуаль локонов Мседео. — Когда пришлось выбирать между неизвестностью послесмертия и неизведанностью жизни, я выбрал последнее. И теперь... — юноша перебрал когтями в лунном свете; в следующей фразе, хоть на нем и не было шлема, четко послышался холодный металлический звон, — ...в прах обратится любой, кто посмеет покуситься на жизнь и честь Вашего Высочества.

Не в силах поддерживать театральность, он все же улыбнулся, внутренне смеясь над собственным спектаклем.

Мседео догадалась, что толчком к кибернетизации Амаранта послужил какой-то несчастный случай, но так и не поняла, почему тэкунинец впоследствии не вернулся к полностью органическому телу. Вид когтей киборга заставил аналитика слегка поёжиться и с неохотой признать, что дизайн роботов «Третьей стороны» с выдвижными лезвиями на кончиках металлических пальцев её устраивал больше.

Фобия отступила перед нетерпением, и Мседео поднялась с кровати и оказалась так близко к Амаранту, что он чувствовал её дыхание на своей шее. Она лукаво глянула на юношу из-под полуопущенных ресниц:

— Вижу, что славные кузнецы Тэкунин одарили тебя крепкой бронёй и грозным оружием. Но покажешь ли ты своей Королеве, что в тебе сохранено от человека?

Амарант никогда не взвешивал «за» и «против», если дело касалось разоружения перед представительницами прекрасного (и слабого) пола. Хмыкнув и не сводя глаз с завораживающих «нитей Ариадны», локонов Мседео, киборг чуть отстранился от подоконника навстречу «королеве». Почти бесшумно броня его «перчаток», рук, плеч, живота и боков отошла за спину, будто влекомая невидимой силой. В распростертых за спиной киборга ало-черных доспехах уже невозможно было распознать элементы экзоскелета. Последним от металлического позвонка отделился векторный блок с тремя огнещупальцами, и «крылья», уцепившись за подоконник острыми лезвиями, так и повисли там как пальто на вешалке.

Юноша с вызовом воззрился в сияющую бездну глаз Мседео, обнажая перед ней шрамы от давних ожогов, мозаику из традиционных татуировок с четырьмя стихийными животными и просвечивавший сквозь щель в груди кардиорегулятор...

Мседео, обычно содрогавшаяся при виде любых киберимплантов, смотрела на Амаранта с восхищением. Впервые она заметила эстетику и красоту механизмов, выполненных с любовью к деталям, со стремлением выразить характер их носителя в металле. Пусть они несли больше визуальной нагрузки, чем практической, но именно этого прочертило линию, отделявшую исключительно функциональное устройство роботов «Третьей стороны» и уродливые или бездушно-конвейерные импланты киборгов, с которыми Мседео когда-то сталкивалась, от членов земного клана Тэкунин.

Мседео провела рукой над историей жизни Амаранта, ярко проиллюстрированной на его теле, будто читая какие-то древние письмена и пытаясь расшифровать их значение. Она задержалась на паре особо страшных следов ожогов; в её глазах промелькнули печаль и сочувствие. Всё ещё не касаясь тела юноши, она поднялась выше, неуверенно остановившись над мерцавшим между рёбер кардиорегулятором, и невольно подумала о том, насколько уязвимым в тот момент предстал перед ней киборг. Женщина всё-таки положила руку на тёплую кожу Амаранта, когда добралась до его ключицы, и встала на цыпочки, потянувшись к его губам, но не торопясь, давая юноше возможность сделать первый шаг...

Едва дотрагиваясь, Амарант провел кончиками бионических пальцев, лишенных когтей, вверх по бедрам «дриады» и, склонившись и коснувшись ее лица щекой, обдал нежное местечко под мочкой ее левого уха горячим дыханием. «Фашист» сделал вид, что собирался укусить ее за шею, но оставил лишь призрачный росчерк клыков на оливковой коже. Говорить ей, какая она красивая? Зачем, когда она и так в курсе? Пригрозить кровавой расправой ее истязателям? Не имеет смысла, не зная их местонахождения. Время слов прошло, но время полудействий только начиналось.

— Не могу похвастаться такой же эффектной демонстрацией результатов раскибернетизации, — голос Мседео, намеренно заниженный на полтембра, звучал особенно искусительно. — Всё, что у меня осталось — небольшие шрамы...

Она медленно приспустила левый рукав, обнажая плечо и демонстрируя тончайший шрам сразу за суставом. Точно такой же след обнаружился и на другом плече. Развернувшись к киборгу спиной, Мседео приподняла волосы, и на её шее стал виден парный ряд шрамов в виде окружностей диаметром в сантиметр, идущий вдоль позвоночного столба и уходящий куда-то вниз, скрываемый одеждой. Она сделала паузу, выжидая, захочет ли Амарант узнать о следах раскибернетизации на других участках её тела.

Один из векторов киборга, получив дистанционную команду, ненадолго выполз из оставленного на подоконнике торсового доспеха и закрыл дверь в комнату. Руки Амаранта легли на талию женщины, приподняв большими пальцами нижний край джемпера. Даже там были видны все те же шрамы, явно не от подключения к обычному экзоскелету. В его голове начала вырисовываться смутная картина той внеземной кибернетизации, которой подвергли это прекрасное создание.

Юноша прильнул губами к шраму на левом плече «дриады», пьянея от запаха ее тела.

— Я заплачу за каждый из них, — прошептал он, и, в один шаг очутившись уже перед Мседео, взял ее лицо в ладони и слился с нею в алчном поцелуе.

В этом недвусмысленном развитии событий он жаждал отдаться без остатка, и пусть рассвет никогда не наступит...

P.S.

Иллюстрации - Елена Малон