Флешмоб "Бунтовать изволите?"

– Читай брифинг.

Лично Орлову трудно было читать, не хихикая на первых строках, и не морщась на последних. Получалось, что Михалыч договорился с Фасулаки о выдаче удерживаемых им чарийцев, но крестьяне так не думают. В этом тексте Никита впервые увидел официальную формулировку, согласно которой ополченцы назывались «фашиствующими бандитами». Так вот, эти бандиты обстреляли на переправе вездеход Фасулаки, который вез Лукаша и Келли в аркологию. «Верные своему хэрсиру дайверы» прорвались, но у ворот Беотиса их ждало второе испытание. Камеры внутреннего наблюдения показывали, что улица полностью перекрыта толпой в хитонах – под куполом поддерживался теплый климат, позволяющий всем особо желающим носить национальный хеллейский костюм. Впрочем, не забыли они и полумаски-дюпоны, используемые для выхода «на воздух». Иначе самым простым способом успокоить протестующих без лишней крови была бы подача внутрь оригинальной атмосферы планеты. Среди ярко демонстрирующих свою национальную принадлежность урдских мигрантов были заметны и вкрапления одетых в пестрые халаты кадагов. Что гораздо хуже, в руках у собравшихся то тут то там мелькали карабины. И, конечно, плакаты, на которых помимо ожидаемого «наша планета – наши законы» было написано «разбойник должен не сидеть, а висеть» и «морфуси амартиа». Нестройных хор скандировал по очереди эти лозунги. Брифинг гласил, что военный комиссар квартала – товарищ Франтишек Митлянский – сомневался в возможности и желании дайверов пробиться через демонстрантов. Поэтому чарийцы должны быть готовы разогнать их самостоятельно.

И чарийцы готовились. Закончив с чтением, Никита принял управление «шмелем», выведя на половину экрана изображение с его камер, а на другую – тактическую обстановку. Циклокоптер бодро вылетел из ячейки, поднимаясь под потолок атриума, накрывающего одну из улиц рядом с чарийским кварталом. В отличие от флота и ВКП, коммунальная милиция часто использовала прямое управление дронами, и в академии сначала учили ему. Нейросети в милицейских дронах были весьма примитивными и только помогали оператору, а все решения принимал человек. Если пилотирование катера похоже на верховую езду, а управление военными дронами – на прогулку с собакой, то с этим «шмелем» Никита чувствовал себя играющим в видеоигру. Причем не в виаре и не в дополненной реальности, а в классическую. Поэтому на прямом контроле он очень быстро начинал выстраивать личные ассоциации. Мой катер – это верный боевой конь, а мой «шмель» … это я сам. Когда весь обзор занят монитором, невольно наступает очень глубокое погружение. Орлову казалось, что он не сидит в кресле, а парит под куполом, удерживаемый тягой яростно пронзающих воздух гребных колес. Человек подергал джойстиком из стороны в сторону, будто разминаясь. Пластмассовое тело послушно отозвалось, двигая поле зрение вправо-влево и вверх-вниз.

В пробивающемся сквозь купол желтоватом свете было видно, как упакованные в тактические бронекостюмы милиционеры грузятся в багги. По четыре человека внутри, пятый – за стоящей на багажнике турелью мазера. В багажнике просматриваются характерные контуры сложенных «собачек». Ими, наверное, тоже будут управлять удаленно. Приблизив изображение, Никита отметил, что вооружены все не тепловыми карабинами, а электролазерами. Это нелетальное оружие, применялось на чарийских планетах для охоты без убийства, а на прочих – в ситуациях вроде сложившейся. Простой воздух плохо проводит ток, но, если ионизировать его слабым лазером, разряд будет вырубать на дистанции, вполне достаточной для… крауд-контроля, вот как это называется в Корзэбе. Также милиционеры взяли с собой ростовые щиты и шеломы – еще одно электрическое оружие, обладающее на малой мощности шоковым действием, а на большой – убойным.

Оранжевая тревога загорелась в строго положенный по уставу момент. Сразу перед тем, как колонна, насчитывающая пять машинок и микроавтобус с тонированными окнами, тронулась. Никита бросился за ней, на скорости вписываясь в узкую рамочку совершенно обезлюдевшей главной улицы. Теперь сверху то и дело мелькали мостики и переходы. Но «шмель» был хорошо приспособлен для маневров в такой тесноте, а Никита замедлил для себя время в два раза, чтобы его реакция позволяла сполна применить возможности техники. Управляемые ребятами вроде Вовы дроны такой прыти явить не смогли и быстро отстали. Поэтому Орлов первым вырвался из тоннеля в большой атриум привратной площади и сразу взлетел к потолку.

Увидев лихо прошедшие прямо над головами коптеры, демонстранты закричали: «Наша планета – наши законы! На север ча-а-а-а…»

Попытка послать чарийцев подальше быстро переросла в осознание, что по улице, бывшей, по сути, просто коридором первого этажа в очень большом здании, приближаются багги, а деваться с нее некуда. Толпа безуспешно попробовала расступиться. Теперь они кричали: «Пустите!». Но Никита слышал уже хуже, поскольку поднялся под самый скат купола, и внимательно осматривал площадь, выискивая людей с оружием и наблюдая за их поведением. По счастью, большинство бестолково махало ружьями над головой, но двое особо сообразительных кадагов принялись выцеливать дронов. Огромный по местным меркам атриум, в который выходили окна десятка подъездов, давал достаточно пространства для маневра. Никите было, где кружить петли, так что, он не боялся поймать случайную пулю. И не торопился делать первый выстрел.

Багги вырвались на площадь, поливая толпу из мазеров и расталкивая самых нерасторопных. Таковых было мало. На площадь выходило целых пять тоннелей, и поняв, что угроза исходит только из одного, демонстранты шустро рванули в остальные четыре. Быстрее всего покидали площадь вооруженные. Кто-то из недовольных кадагов все же выстрелил в воздух. Компьютер немедленно подсветил его красным, Никита навел на вспышку мазер, выкрутил колесиком максимальную плотность луча и полоснул смельчаку по рукам. Тот немедленно выронил оружие и присоединился к бегущим.

Бежали они недалеко. Примерно две трети от изначально собравшихся исчезли в коридорах, но остальные сбились по периметру площади, размахивая плакатами и выкрикивая лозунги. В центре атриума образовалось пустое пространство. Милиционеры, ехавшие на багги, спешились. Половина встала со щитами и шеломами, половина разбрелась по образованным цветочными горшками, брошенными скутерами и ларьками с шаурмой укрытиям, обводя окна стволами электролазеров. «Собачки» вылезли из багажников, занимая позиции в промежутках между людьми там, где укрытий не было. В канале прозвучало подтверждение: «Чисто!»

Из уходящего вглубь аркологии тоннеля на площадь выехал микроавтобус с тонированными стеклами. Из открывшихся ворот шлюза – вездеход. Брат-близнец того, что вчера остался без ступиц, а возможно даже он сам. Видя его на фоне внутренних конструкций аркологии, Никита понял, в чем проблема. Слишком широкое шасси для нормального движения по улицам, рассчитанным в основном на скутеры. Пленников все равно пришлось бы выгружать на площади, вот толпа и собралась здесь.

Задняя дверь вездехода открылась. Из нее вышли двое дайверов, ведя раздетых до поддоспешников и закованных в наручники Келли и Лукаша. Дайверы были одеты в бронекостюмы «Страж-2» и отличались от вышедших им навстречу чарийцев только накинутыми поверх камуфляжными плащами. Они пожали друг-другу руки: дюжий широкоплечий дайвер – человеку среднего роста, на груди которого красовался погон майора, а на плече – оранжево-черный опознавательный знак. Никита скорее угадал, чем различил флаг коммуны Переволочны Южной: косую линию, доходящую до середины полотна, чтобы увенчаться палочкой, образовав завалившуюся на бок букву «Т», и черный уголок дальше по диагонали. Это было прозрачной аллюзией на внешний привод, вокруг которого строилась искусственная среда обитания. Квартал в Беотисе формально был ее частью, и местная милиция носила ту же символику.

– Господин Митлянский, принимайте своих.

Не успел Никита удивиться, что военный комиссар сам вышел встречать залетчиков, как его внимание привлек странный блик в окне, подозрительно похожий на стекло открывшегося оптического прицела.

– Тревога – заорал Орлов, зажимая тангетку.

И немедленно сбросил дымовые гранаты. Грохнувший выстрел утонул в дыму и криках «они убили Зотика, сволочи». Затрещали электролазеры. Никита влупил из мазера по подозрительному окну и передал в эфир, что видит цель… с трудом вклинившись между криками, что Митлянский ранен, и нужно немедленно выводить пацанов. Интересно, кем ранен, если снайпер, судя по всему, стрелял по демонстрантам? Зотик или нет, но в поле зрения действительно нашелся человек в хитоне, чья голова буквально взорвалась. И по кому же затрещали электролазеры? Разумеется, по толпе, которая подалась вперед, размахивая кулаками и невесть откуда появившимися шеломами. К сожалению, работали не только электролазеры. Никита заметил еще несколько ярких водородных вспышек в окнах. И еще несколько простреленных голов «Зотиков». Попытки вещать об этом в эфир были прерваны приказом, который гаркнул сидевший в комнате с операторами солдат:

– Подсветить снайперов!

Никита подсветил. Теоретически, туда сейчас должны были ударить более мощные мазеры с багги, но их операторам было не до того, ведь проблемы с толпой нарастали. Первый напор удалось сдержать, но счастливые обладатели ружей больше не сомневались, что их нужно массово применить. В чарийцев летели не только пули, но и выломанная из мостовой плитка, и передаваемые из задних рядов газовые баллоны, обращенные в импровизированные гранаты. Украшавшие площадь клумбы загорались, а воздух наполнялся дымом. Электролазеры людей и «собачек» разили наповал, но было очевидно, что чарийцы взяли слишком мало стволов. Каждый успешный выстрел приводил только к тому, что демонстранты подбирали ружья своих павших товарищей, и обстрел прекращался только когда весь пятачок, на котором упало ружье, заливал мазер в непрерывном режиме. Кто-то самый смелый уже сошелся в ближнем бою со щитниками, и чтобы не давать им обрести численное преимущество, все багги работали по толпе. Достать снайперов было нечем.

Но доставать было нужно. Ведь снайперы отстреливали не только Зотиков. Услышав в эфире предостерегающий крик, Никита перевел взгляд на микроавтобус. Келли лежала в двух метрах от него, истекая кровью из простреленного бедра. Рядом лежала с разбитым в районе видеокарты корпусом «собачка», попытавшаяся ее вытащить. За открытой дверью микроавтобуса прятался кто-то в бронекостюме и палил из электролазера по окнам, которые подсвечивали дроны. К сожалению, эти снайперы не забывали менять позицию, и когда очередной робот попытался вытащить Келли, прицел блеснул уже в другом окне. Никита дернулся в кресле, как пораженный током. Подругу надо спасать. Мазер дрона, по предыдущему опыту, не помогает. Дым тоже вряд ли что-то изменит. Оставались светошумовые гранаты. Глубоко вздохнув, Никита замедлил время еще в четыре раза, прильнул к экрану и бросил свое пластиковое тело прямо в подозрительное окно. Жужжащий колесами коптер преодолел расстояние за несколько растянутых наполнившими кровь гормонами секунд. Приближаясь к открытому окну, Никита начал заблаговременно подтормаживать, чтобы не разбиться о противоположную стену комнаты. Выгребающий колесами назад «шмель» влетел в окно на том самом «чуть-чуть», которое разделяет молодца и слепца. Практически коснувшись большого черного шкафа, он почесал на выход, бросая гранаты с секундным взводом. А по дороге Никита заметил в камеру, что прильнувший к стене снайпер – не человек.

Слишком длинная шея. Слишком угловатое тело, из которого ноги торчат под неправильным углом и не в том месте. Обширный зад полностью за ногами и перчатки с тремя пальцами окончательно сформировали картину. Не обязательно было разглядывать скрытый забралом клюв.

– Из окон стреляют сауо, – констатировал Никита уже после того, как гранаты взорвались в комнате, забивая инопланетянину все каналы восприятия.

Каждый чариец прекрасно знал, как выглядит вторая по распространенности в известном космосе раса. Слишком много с ней пришлось воевать. Сам по себе Таврилиан был слишком далеко отсюда и не дотягивался до Салласта своими ослабевшими щупальцами. Зато одним из гарантов независимости тана Сотириса выступала Держава Свободных Сауо, имевшая свой квартал в Беотисе. ДСС была основана уроженцами Таврилиана, бежавшими от слишком деспотичного режима центральных миров. Эти диссиденты выступали союзниками чарийцев в Войне Лиги, но потом стали отдаляться, и уже не первое десятилетие закупали оружие в Корзэбе. Конечно, похожие на стрелявшего птички встречались среди граждан Чарийского Союза, да и в Арсейской республике водились. Но на другом конце пространства. До П-сектора не добирались.

– Он вырубил снайпера, тащите Келли, – закричал Лукаш и выскочил из микроавтобуса.

Руки ему уже расковали и даже дали электролазер, который теперь болтался на ремне дулом вниз. Прятавшийся за дверью боец щедро прошелся из своего ствола по окнам, благо при использовании нелетального оружия можно было не бояться сопутствующих жертв. Лукаша никто не подстрелил, и он, схватив Келли под руки, закинул подругу в транспортное средство.

– Всем, я Прелат, – раздалась в эфире команда военного комиссара, – Отходим.

Чарийцы попытались отойти. К сожалению, не у всех получилось. Никита и его товарищи как могли пробивали проходы в толпе мазерами и сбросили все оставшиеся светошумовые, но отвлечение на окна оказалось роковым. Демонстранты успели сцепиться в ближнем бою со щитниками и теперь валили их на землю. До багги добрались не все. И не до всех чарийцы добрались раньше демонстрантов. Одну из машинок повалили и разбили. Стрелка, сидевшего за мазером, сразу стали пинать ногами. Пытаясь дать ему хоть какой-то шанс, почти пустой Никита пролетел прямо над головами у нападающих, щедро пройдясь по ним узким лучом. Непосредственные участники избиения растеряли свой энтузиазм от сильных ожогов и даже осели на землю, но слишком пьяная от крови толпа все равно не выпустила того, кто причинил ей столько боли. Стоило милиционеру подняться, как он был сражен ружейной пулей. Увернувшись от еще трех-четырех, Никита отправился в коридор. Последним.