Актёрский талант

Великий Далматов, умирая, отдал только одно распоряжение:  закрыть его лицо на смертном одре. Всю жизнь он менял его выражения — красивое, загадочное, глубокое. Но мёртвый, он уже не в силах будет придать лицу нужное выражение… Но точно ли мастерство актёра — в мимике? Я знавала людей с подлинно каучуковыми лицами, но они были  всего лишь кривляками.

Булгаков, описывая в "Театральном романе" игру Станиславского, особое внимание уделяет глазам: "Лишь только он показал, как Бахтин закололся, я ахнул: у него глаза мёртвые сделались! Он упал на диван, и я увидел зарезавшегося. Сколько можно судить по этой краткой сцене, а судить можно, как можно великого певца узнать по одной фразе, спетой им, он — величайшее явление на сцене!" Но ведь Максудов видит Ивана Васильевича вблизи. А зрители со сцены глаза не разглядят... 

 Для идеальной игры необходимы и мимика, и мастерство сценического движения, и свободная речь, и всё это — вполне "натаскиваемые" вещи. Можно научиться.  Но я скептически отношусь к теории Станиславского. Сам-то он стал актёром без всякой теории, равно как и сотня актеров до него.  В актёрском искусстве, как и в писательстве,  всё перевесит талант.  Если он есть — тебя нечему учить. А если нет... И вот на экране  грамотно говорят заученную роль, и жесты правильны, и мимика на уровне, и ты точно понимаешь, что за плечами говорящего — классическое образование по системе Станиславского, но тебя ни на минуту не оставляет мысль, что перед тобой убогий ремесленник...

В нашем деле — то же самое...