Шатров vs Вейц-Ветер. Сражение второе. Первые главы.

Хотя «versus`ом» это уже как-то неправильно называть, ведь Дмитрий с оханьем и аханьем выставил себя жертвой, не осиливший книгу, и потому просто пролистнул её до конца, заявив, что всё, мол, финал… ну а что? Как говорится: «когда на руках у противника все козыри, остается только опрокинуть игральный стол» (да и подхалимы в случае чего подбодрят и утешат)

Я уж даже не знаю, мне нужна такая же картинка, как в своё время была у мятежника Джека.

Посему, несмотря на техническое поражение моего оппонента, я продолжу, ибо вызов принят и слово дано; хотя позволю себе ускориться и быть кратким, ибо это уже не дуэль а, получается, что-то сродни рейду захватчиков.

Ранее я ругал пролог «Ренадра», но теперь понимаю, что был неправ. Потому что довольно грустный, посредственный, малоинформативный и мастерски уклоняющийся от интересных тем пролог – оказался, возможно, лучшей частью произведения. Как минимум лучшей, по сравнению с первыми шестью главами книги.

Потому что там повествование становится каким-то совсем уж приземлённым – разве что моргания, вдохи, почёсывания и прочие контекстные действия не описаны.

Начинаются главы с рождения маленького Ренарда, радости и переживаний отца, наставлений повитухи, и прочей бытовой послеродовой деятельности. Выделить из этого можно лишь два момента – отцу Ренарда предлагают провести мелкий языческий обряд, и тот, судя по всему, соглашается, и сам юный Ренард едва не утоп при крещении. 

Однако это – единственное, за что может зацепиться разум в художественном и сюжетном плане. 

Ибо потом, следующие несколько глав, маховик бытовухи раскручивается на полную, переходя даже не в просто закадровое описание, а в откровенный тайм-скип. И из общего описания понятно, что мои предположения оказались верны – Ренард предстаёт со слов автора типичной сьюхой.

Как и любая Мери Сью (или Марти Стю, кому как больше нравится) он у нас типичный молодец-огурец, который везде поспевает. И всё-то ему интересно, и всюду он носится, и всё достаточно быстро постигает, и никаких проблем у него не возникает. Автор конечно попробовал внести тут баланса – дескать тут Ренард чуть не утоп, но его выловили, там Ренарда чуть в жернова не утянули, но его вызволили, здесь Ренард в достоинства палкой тыкал, но иго из-под копыт выхватили. 

Типичное старое доброе спасение со стороны.

Чтобы с Ренарда совсем уж слюни после облизывания не капали, Дмитрий так же добавил, что детвора из местных деревень его считает за чужого, и потому поколачивает… М-да-а, вы всё правильно поняли – дети худородных безземельных крестьян считали сына лорда, на земле которого они живут, чужаком, достойным взбучки.

А напомните мне, что мешало проявить если не знаний исторического контекста, то хотя бы фантазии, и обставить всё это как-нибудь более художественно? Например, Ренард вступился за какого-нибудь деревенского дурачка, а на предъявы типа «ты за титулом батьки прикрываешься», протагонист бы восстановил смутьянов против себя сказав, что и без всяких титулов их уму-разуму научит? 

А, ну да, Дмитрий мне ведь между делом, в спорах, сам сказал, что мол зачем придумывать? Видимо, ЦА и так схавает.

В остальном же, разумеется, души в Ренарде не чает и отец, который старшего своего воинскому исскуству обучить не смог, зато теперь может воплотить свои мечты со старшим.

(Кстати, тут очень забавный момент. Старший де Крестьяна… пардон, де Крестьяна… Да блин! Де Креньяна – надо ж было именно такую фамилию выдумать! Так вот, старший сын де Креньяна не годится в войны, потому что цитирую:

Возможно, на отношение Жильбера повлияло, что сам он рос хилым и слабым, а в Ренарде с малых лет ощущался боец и характер. Возможно потому, что старший больше любил чтение и счёт, а младшему по душе были мужские забавы.

Ну и поскольку это слова автора, а не какого-нибудь из персонажей, вы, читающие книги, знайте, как к нам всем относится автор).

Кстати, про отношение и вообще психологию там есть пара моментов, но о них позже.

В конце концов, Дмитрий, описывая уже какую главу сплошные контекстные действия, перемежающиеся с унылейшими и неинформативными диалогами или отдельными фразами (пример диалога с сыном я приводил в прошлый раз) видимо решил, что нужно сменить подачу «интересной» информации. И к Ренарду из-за леса, из-за гор (ну, без гор, но из-за леса) выходит мистер Экспозиция!

Серьёзно, вот прям воплощение это термина.

Без какой-либо видимой причины на Ренарда в лесу, когда тот охотился (видимо, хотел походить на своего кумира – Неро), выходит друид (хотя, усердно кажется, что он должен быть волхвом, но это не важно). Выходит и начинает запрягать телегу про древних богов – такие мол старшие, такие младшие, такие древние… повествование, до этого и так не отличавшееся ни динамикой, ни интересностью, на этом месте становится настолько густым и тягучим, что я пять бутербродов им себе намазал (благо, сдаваться – не в моих правилах). Ну и, по большому счёту, на фразе «всё измениться» друид ливает с катки.

А Ренадра наказывают!!! (чтобы доказать, что он не сьюха, разумеется).

Наказывают, за то, что задержался в лесу! Да, его не наказали за попытку утонуть, не наказали за игру под копытами раздражённого быка и за то, что чуть муку своей дурной головой не испортил. А вот за позднюю прогулку – наказали.

Поркой.

Которую молодой человек, большую часть детства проведший на ногах (а значит ушибы и царапины гарантированы), дравшийся, учащийся фехтованию, – выносит с трудом. Что аж три дня не встаёт.

Не-не, может конечно отец для вида только прут взял, а на самом деле отходил его черенком от лопаты, но… как бы это сказать? Я примерно в том же возрасте набедокурил так, что отец взялся за ремень с пряжкой, и тогда же я узнал, что если напрячься, то даже пряжка легко терпима. И читать про сосунка, которого явно авторской милостью облизывают, как-то не интересно что ли. 

Ну, окей, может кто-то через это детские травмы прорабатывает. Ничего не имею против.

Ну а дальше… Ренард поумнел. Притом этот показано так же, как и все другие изменения характера в книге – тупо в лоб, без всякой выдумки! Ну то есть в прологе взрослый Ренард сделал непоправимое, и сразу всё для себя понял, теперь и тут он получил по мягкому месту, и сходу повзрослел… Хм, интересно, а если выпороть авторов графомании – они начнут писать нормальную художку, а не лить жиденький коктейль из буковов и клише?

Так или иначе, тут очевидно, что автор не знал, как подать трансформацию ума мальчика, и потому порка, три дня «думанья» и вот он – Ренард, щенок с острыми зубами! (Теперь мне начинает казаться, что назвать следовал «с красной задницей»).

Но дальше всё, Дмитрий не выдержал, и выдав самое унылое и долгое раскрытие, на 85% состоящее через слова, а не сцены, – он таки решил давануть сюжет. Ренард с отцом едут в город!

Естественно не сами… не, то есть едут сами, но не по своей воли, а потому что вызвали (кстати, знаете как отличить хорошее чтиво от плохого? В хорошем – герои делают выбор сами, а из опасности спасаются своими силами; в плохом – героев к выбору принуждают или не оставляют разумного выбора, а из опасностей спасают). Поскольку Ренард и его отец – благородные люди, едут они без охраны (Хотя по пути встречают священника и сопровождают его, чтобы на того ненароком не напали. То есть дороги не безопасны). И, доехав до города, поскольку Ренард и его отец – люди благородного сословия… у старшего де Креньяна здесь нет друзей среди знати, так что останавливается от в трактире!

М-да, вот так.

Притом ладно бы элитный постоялый двор! Но нет, судя по описанию это плюс-минус обычный трактир, ведь у Главного явно нет особых связей (это выясняется позже), а в самом заведении топят себя а алкашке после прочтения «Ренарда» трое выпивох. 

Так или иначе, де Креньяны угощаются, Ренарда с одной кружки эля уносит так, что он прямо за столом засыпает недоев (слабак), а ночью происходит сюжет. И, по сюжету, видя прибывшую стражу а затем и святую братию, мы понимает, что старший де Креньян – рохло, а автор Ренарду явно поджучивает.

Дело в том, что отец Ренарда на кой-то ляд пробует бодаться сперва со стражником, а затем и со святым отцом. И оба раза «решает не ввязываться в неприятности» (почти цитата. Вот только оба раза он именно пытается быковать, просто сливается сразу же. А вот Ренард напротив, без каких-либо видимых причин и дополнительных знаний, вспоминает, что он благородный, выходит к гневливому светоше, представляется, кланяется и сходу заявляет, что Триединый – rulez-z, а древние боги – sux-x, тем незамедлительно вытаскивает себя и батю из щекотливой ситуации, хотя ещё недавно ворвавшийся святоша особой разницы ни для кого не делал. А тут на те, проникся… ну или либо просто прочёл сценарий, где написано, что протагонист круто перехитрил глупого священника, хотя ранее никогда таких навыков не проявлял.

Видимо, сила порки сработала.

Что можно сказать по прочитанному? Да хотя бы то, что в «Ренарде» в город прибывают на 80к знаков с пробелами повествования. А в долгом, муторном, тяжеловесном и скучном «Пламени в Парусах» – на 69к, при условии, что событий и впечатлений там за один день произошло больше, чем в Ренарде за 9 лет взросления.

Кроме того стоит отметить язык, который хоть и остаётся таким же удобоваримым, но за 6 глав предлагает буквально 1 (один, Карл!) пример приятного языкового средства выразительности! В остальном же, помимо прямого как пульс покойника повествования, здесь ещё и постоянно встречаются обычные для современной сетевой литературы конструкции, навроде:

– Кушайте с удовольствием, – пожелал он приятного аппетита;

И

– Старик, ты меня лучше не зли! – вновь взбеленился церковник.

Как будто в обоих случаях требуется пояснение, что пожелание приятного аппетита – это внезапно пожелание приятного аппетита, а угроза – говорит об очередном приступе злости… не ну может для ЦА это и необходимо, я не знаю.

Ну и, на закуску, хотел поделится чисто своими наблюдениями, ибо, как мне показалось, в «Ренарде» проскакивают некая закомплексованность. Вот честно.

Первое, на что я обратил, это то, как сухо в прологе протагонист вспоминает свою давнюю любовь – как будто чисто для галочки. Далее – мать Ренадра, которой в повествовании считай и нет. Полторы фразы и краткое упоминание, что она поясняла за местное божество. «Ну и что?!», – спросите вы, а я отвечу: «да ничего, ничего». 

Далее отец, который всегда поощрял сына, и вдруг решил всыпать ему палкой по заднице (а до этого кстати запретил его кормить. В – воспитание)… а почему бы просто не чуть жёстче в обучении фехтованию себя вести? Или папка решил не показать силу, а банально унизить? Отец года (ещё он зачем-то приказал Ренарду снять шоссы, хотя бил по заднице. Смысл? Шоссы прекрывают бёдра, да и защитой от палки не послужат… но видимо автор хотел, чтобы его персонаж в позе плохой собаки с голыми ляхами запомнился читателям. Ну, такое себе). Ну а дальше старший де Креньян отправляет отшлепанца в свою комнату со словами покоится подумать о своём проступке, что как бы тоже тот ещё пример хреногого родителя – нет бы объяснить? Но зачем? Не, звиздюлей дам, всё запрещу, оставлю на три дня – и вот он, идеальный сын и герой для книги.

В общем, что-то тут такое есть, какой-то компенсацией попахивает… народ, я серьёзно, лучше не воспитывайте своих детей по данной методике.

Ну что ж, этот рейд окончен. Следующий не за горами.